— Здравствуйте.
— Папулечка, позвони еще попозже, я так скучаю.
— Обязательно, милая. Люблю тебя.
Виктория забрала дочь, и стоило закрыться двери, как мама посмотрел на меня с ожиданием в глазах.
— Что случилось, сынок? Я же вижу, что у тебя сердце не на месте. Ты что-то узнал из анализов Миллианны?
— Нет, там все, как и прежде. И операцию будут делать в Германии.
— Тогда что не так? Снова Тимур?
Я, зажмурившись сжал переносицу, и снова посмотрел маме в глаза.
— Он зашел слишком далеко, мам.
Она тут же изменилась в лице, а я сделал глубокий вдох. Понимал, что моя новость ранит ее, а сделать ничего не мог.
— Говори, как есть.
— Как есть, — хмыкнул я, а сам порывался закурить, но не хотел этого делать при маме.
— Самир, сынок, прошу…
— Мам, он пытался убить человека.
Мама сделала вдох-выдох. Я видел, как она схватилась за сердце, и крепко сжал кулаки.
— Не нервничай из-за него, я прошу тебя.
— Расскажи, как это случилось.
— Пфф, мам, ты специально? Я и так пытаюсь тебя оградить от этого.
— Я так понимаю, в этот раз ему не отделаться от тюрьмы, — отчаянно произнесла она, а я медленно кивнул.
— Тимур не перед чем бы не остановился, лишь бы найти деньги на дозу.
— Проклятые наркотики!
— Мам, он хотел продать квартиру твою.
— Ты уверен?
— Даже не думай меня переубеждать, — строго произнес я, и продолжил, — и не забывай, кто конкретно посадил в инвалидное кресло мою дочь.
— Я не оправдываю его, просто мне больно за сына.
— Я хотел его в клинику положить, но увы… Тимур выбрал другой путь. Мам, он ножом пырнул мою женщину, и сейчас она в реанимации без сознания. Я не знаю, выживет ли она.
— Господи, — прошептала она, лбом уткнувшись в ладонь.
— Прости, но я не собираюсь его жалеть. Я слишком люблю Миллианну и тебя, но теперь еще в моем сердце появилось место для женщины.
— Я смогу его увидеть хотя бы?
— Да, Тимура привезут в Киев, и судить будут по нашим законам.
По лицу мамы покатились слезы, и мне дико хотелось ее обнять, но чертово расстояние мешало это сделать.
— Мам…
— Я понимаю тебя, сынок. Просто… просто мне нужно это принять.
— Я прошу, не нервничай. Ты нужна мне и внучке. Мы тебя любим, не забывай об этом, пожалуйста.
Ненавидел мамины слезы. И плакала она именно из-за Тимура, которого мне хотелось придушить сейчас собственными руками. Из-за Милли она пролила не мало слез, что тоже причиняло мне боль. Я меньше всего желал видеть боль и страдания родных. Брат к этому не относился. Плевать на его страдания. Идиот!
— Сынок, я… я приму любое твое решение. Прости меня.
Она отключилась, а я едва не зарычал от злости.
Черт!
Ей больно, а меня нет рядом!
Вот не могу, не могу я жалеть Тимура! Сам вырыл себе яму, придурок!
Я всегда хотел ему помочь, хотел положить в клинику. Да я даже готов был простить ему свою дочь… но Тимур сделал все, чтобы я теперь ненавидел его в разы больше.
Захлопнув ноутбук, закурил, и устало потер глаза.
Мне бы сейчас Дарину вернуть к жизни. А я верну, верну обязательно. Не позволю ей бросить меня. И тогда соберу всех своих девочек под одной крышей и больше не брошу их одних.
Затянувшись, взял свой телефон и отыскал там фото Дарины.
Красивая, смуглая, улыбается слегка обнажая белые зубы, а в глазах грусть.
Нет, определенно нужно все менять. Теперь я никуда ее не отпущу, сделаю своей и увезу к маме с дочкой. Или родных сюда заберу, чтобы у моря жили. Да, обязательно так и сделаю.
Докурив сигарету, потушил окурок и выключил экран телефона. Мне необходимо было немного отдохнуть, чтобы завтра снова быть рядом с любимой в клинике. Хочу находиться рядом, когда она придет в сознание.
Налил в стакан немного виски, и опрокинув в себя собрался идти спать, но мои планы нарушил звонок мобильного.
— Слушаю!
— Господин Барханов? Это вас из клиники беспокоит дежурный врач. Моя фамилия Перес, — произнесла девушка на испанском, и я весь напрягся.
— Что случилось с Дариной?
— Приезжайте. Есть новости.
В клинику я влетел на всех порах уже через пятнадцать минут.
Сердце бешено колотилось в груди, грозясь прорвать грудную клетку. Пальцы мелко подрагивали. Мне бы покурить, чтобы хоть немного успокоиться, но я понимал, что важнее сейчас поговорить с врачом. Я очень надеялся на положительный результат, и на то, что я наконец-то увижу Дарину.
У стойки регистратуры меня встретила тот самый дежурный врач. Девушка провела меня в кабинет к главному, который уже ожидал меня сидя за столом. Похвально, учитывая, что его рабочий день начнется только в восемь.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, Самир.
Мужчина приподнялся, пожимая мне руку.
— Как Дарина?
— Я рад, что вы приехали так скоро. Ваша невеста пришла в себя, и требует встречи с вами.
Мля…
Я выдохнул, почувствовав на душе невероятное облегчение.
— Я знал, знал, что она справится. Как она себя чувствует? — вернулся к столу и руками уперся в столешницу. Смотрел на врача диким взглядом, потому что уже не терпелось скорее увидеть свою малышку.
— Состояние стабильное. Но, конечно, она еще слаба, и подниматься я запрещаю. Иначе откроется рана и могут быть печальные последствия. Пусть хотя бы пару дней полежит.
— Я все проконтролирую.
— Тогда можете идти к ней, но тихонько, и без лишних переживаний. Утром принесу список, что ей можно есть.
— Спасибо. Я в долгу не останусь.
— 317 палата.
Я кивнула и вышел из его кабинета.
Поверить не мог в свое счастье. Сейчас я не мог о большем мечтать. Для меня главное, чтобы все были живы. А остальное… Я был уверен, что и Миллианну поставлю на ноги. По крайней мере я приложу к этому все усилия.
Остановившись около двери нужной палаты, я сделала двойной легкий удар и вошел внутрь.
Дарина бледная лежала на кровати, и стоило ей увидеть меня, как она постаралась улыбнуться.
— Привет, малышка. Прости, я без цветов.
— Самир, — прошептала она, протягивая ко мне руку.
— Привет, — снова повторил, и взяв ее руку поднес к губам.
Присел рядом и неотрывно смотрел на девочку. Видел, что ей все еще больно, и винил в этом себя.
— Мне уже лучше, не переживай.
— Не нужно было тебя привозить с собой. Ничего бы этого не было.
— Он мог с кем угодно так поступить.
— Лучше бы меня убил…
— Дурак! Не говори так.
— Тимура отправят в тюремную больницу на время лечения. А дальше суд решит.
— Мне жаль.
— А мне нет. Давно пора было его на место поставить.
Поглаживал гладкие пальцы Дарины, и в голове всплыл момент ее рассказа.
Душу снова пронзила боль, стоило только представить, что она тогда пережила…
Я прикрыла глаза и снова коснулся губами ее пальцев.
Видел, что указательный на правой руке был немного кривой. Наверное, сросся неправильно.
— Тебе из-за этого больно играть на пианино?
— Самир, — она хотела отнять руку, но я не позволил.
— Дарина, не надо меня стесняться.
— Просто не хочу об этом говорить. Я и так пытаюсь забыть…
— Говорить нужно, потому что мы сделаем операцию, и все будет хорошо. Сыграешь мне еще свою любимую мелодию.
— Если еще не разучилась, — она хмыкнула, и пальчиками сжала мою руку. — Самир, ты расскажешь мне о своей дочери? Я уверена, что Тимур приврал на счет твоей вины.
Я устало вздохнул и недовольно хмыкнул. Теперь я понимал почему Дарина не хочет вспоминать тот случай из своей жизни. Ровно настолько же я не хочу думать и том дне, когда пострадала моя дочь.
— Прости, что тревожу тебя этим.
Я не отреагировал на ее слова. Просто начал рассказывать, как все было. Понимал, что обязан это сделать, ведь я планировал жениться на Дарине, и, между нами, не должно быть никаких тайн.
Закончив свой рассказ, она рукой коснулась моего лица. Я ближе подвинулся к ней, чтобы она не вставала с кровати и не напрягалась.
