— Что это ещё за ревнивое «угу»? — резко села она и, не дожидаясь, когда я проблею что-нибудь в своё оправдание, сама ответила: — Если ты про тот случай, когда он позвал меня к себе, так я пошла только потому, что он твой лучший друг.
— Звучит как неплохое начало для интрижки. И вы надрались, — приподнял я бровь обвиняюще.
— Ты правда ревнуешь? — округлила она глаза.
— А почему нет? — удивился я.
Она крепко обвила руками мою шею. И зашептала в ухо:
— Ничего такого не было. Суровый и беспощадный стриптиз с полной душевной обнажёнкой. И, кажется… я нанесла ему психическую травму. Он и так меня ненавидел, а теперь и подавно обходит по широкой дуге, как парня в плаще на голое тело. Но я это исправлю. Постараюсь.
— Не стоит! — испуганно замотал я головой. — Он мне ещё нужен. Он всё же занимается моим разводом.
— Как скажешь, — улыбнулась Славка, а потом низко и чувственно выдохнула в ухо. Мурашки побежали по коже. — Проводишь меня до машины?
Я не успел ответить.
— Безумно заводит эта твоя ревность, — легонько прикусила она мочку моего уха.
Надеюсь, Князеву там икалось, пока под нами скрипело сиденье.
Славкины зубы впивались в моё плечо. Громкая музыка. Тонированные стёкла. Машина ритмично раскачивалась, выдавая нас с потрохами, когда мы набирали высоту, словно взмывая в небо с взлётной полосы…
— Мы клятвопреступники, — я едва подавил блаженный стон.
— О, да! — выдохнула моя Принцесса сейчас не на горошине, кое на чём более объёмном:
Нам чувства страстью руки развязали!..
Сердца, соединяясь запели в унисон…
Встречались мы тайком, родным мы долго врали!..
Ты мой клятвопреступник... Целиком!* — продекламировала она хрипло.
Наши губы снова встретились.
И, не заходя на посадку, мы пошли на второй круг…
(*Прим. автора: стихотворение "Клятвопреступник" Каролины Белицкой, 2019 г.)
Улыбка, как приклеенная, сопровождала меня после обеда весь день.
Я улыбался, когда шёл по коридорам своей конторы. Улыбался, когда засовывал в общий холодильник недоеденный гамбургер, чтобы съесть его вечером. Улыбался, увидев знакомые контейнеры «Kle_Ver» в служебном холодильнике — кто-то из девчонок у нас на этаже тоже сел на диету к лету.
Эти упаковки напомнили мне, что надо заехать к Годунову.
И вечером, когда по пути с работы я завернул к Менту, то всё ещё улыбался.
— С тобой всё в порядке? — недоверчиво спросил Годунов, глядя на блаженное выражение на моём лице.
— Странная штука жизнь, — вздохнул я. — Вроде растём, взрослеем, мужаем, набираемся опыта, а где-то в душе всё так и храним глупые детские мечты.
— Это ты о чём? — удивился он.
— Это я так, о своём. Забей, — махнул рукой. — Пустое.
Честное слово, ну не рассказывать же ему, что где-то так я себе это всегда и представлял: я, Славка, раскачивающиеся машины, укромные местечки, взрыв гормонов, снос башки. Жара, огонь, пожар… в двадцать лет.
Мы с Ментом обсудили, что со Славкиным здоровьем есть успехи.
— Надо бы их закрепить, убедиться, что они действительно есть, — кивнул Мент.
А потом постепенно разобраться, что именно вызывало у Славки такую странную реакцию — провалы в памяти. Я понятия не имел с чего начать, но Кирилл сказал довериться профессионалам, то есть ему, и просто делать, что он скажет. Когда он скажет.
Я подошёл к большой доске, висящей на стене.
На северо-западе широкого прямоугольника доски была закреплена уже знакомая мне карта. Но весь фронт событий развернулся на той «четвертинке» круга, что указывала вниз, на юго-восток от станции «Вороново».
Работа была проведена огромная: фотографии, адреса, имена, фамилии названия. Подчёркнутые, перечёркнутые, вычеркнутые, обведённые кружочком.
Вот только красных точек теперь было не три, а четыре.
— Ещё одна девочка пропала? — испугался я.
Мент отрицательно покачал головой.
— Ты всё же взял на контроль моё дело! — догадался я.
Благодарно кивнул и ткнул пальцем в место на карте, где нашли Стефанию, что теперь и было отмечено четвёртой красной точкой.
— У меня не было выбора, — выдохнул Годунов, скрестив руки на груди.
— А это что? — удивился я странным обозначениям на карте.
— Всё тебе расскажи, — хмыкнул он, усаживаясь на стол. — Слышал такое понятие как «тайна следствия»?
— Ой, я тебя умоляю, — скривился я. — Я вообще-то заинтересованное лицо, — никак не мог я уловить связь между всеми этими точками.
— Только поэтому ты тут и стоишь, и я позволяю тебе пялиться куда не следует.
— Кирилл, ну скажи, что это?
— Это роддома, Рим. А это то, что ты просил, — подал он мне свёрнутый лист.
— Роддома? — машинально протянул я руку.
Большая часть сосредоточена в центре. В пределах «Кольцевой» родильных домов было всего три, на северо-востоке, где девочки не пропадали. Но там, где мы нашли Стефанию, не было ни одного. До ближайшего — две станции по часовой стрелке и столько же — против.
«Если бы ребёнку хотели дать шанс, вряд ли выкинули там, откуда так далеко до ближайшего роддома и беби-бокса, — с горечью подумал я. — Или…»
— Ты считаешь они могут быть как-то связаны? Эти два дела? — пополз у меня по спине холодок. — Найденный младенец и пропавшие девочки?
— У меня есть для этого основания. Иначе мне никто не отдал бы это дело.
— Настоящие основания? — не понимал я по его непроницаемому лицу: он придумал несуществующую причину, чтобы забрать дело или говорит серьёзно.
— В этом кабинете я задаю вопросы, Рим, — покачал он головой и кивнул на лист у меня в руках. — Это то, что ты искал?
Я и забыл, что держу в руках бумагу. Поспешно развернул.
Я и забыл, что вообще его об этом просил — навести справки о бывшей подружке Бахтина.
Фотография, конечно, была та ещё. Мало того, что с каких-то документов, ещё и чёрно-белая, распечатанная на принтере. Но даже на этом сомнительном снимке я узнал девушку, что видел в ресторане.
— Спасибо, Кир, — я приложил руку к груди. — Я вечный твой должник.
— Не торопись благодарить, — даже не улыбнулся он. — С чего это ты вдруг заинтересовался бывшей подружкой Бахтина? Ну кроме того, что видел её в ресторане.
— Видел? Она чуть дыру не прожгла в Славкиной спине. И потом только я узнал, что они были с Бахтиным помолвлены. Что Славка разбила их пару, их чувства. Его поклонники, что помнят тот роман, сильно не любят за это Алмазную Принцессу. А это, знаешь, мотив. Как сложилась жизнь Татьяны Чеховой после того как они расстались с Бахтиным? — я опустил глаза в лист.
— Обычно, — ответил Годунов. — Я бы даже сказал: неплохо. Вышла замуж за успешного фитнес-тренера. Уехала с ним в Америку, родила сына, развелась, вернулась. Открыла свой бизнес. Небольшой. Не знаю насколько прибыльный.
— Она фотограф? — удивился я, пялясь в скупые строки биографии.
— Да, у неё своя маленькая фотостудия. Свадьбы, юбилеи, нарядные детки, предметные фотосессии. Красиво, — хмыкнул Мент. — Загляни сам. Там точно не фото с паспорта.
— А ты любопытный, — усмехнулся я.
— Это профессиональное, — улыбнулся Кир.
— Но, думаю, её подозревать уже смысла нет? — убрал я лист в карман.
— Ну почему же, — хмыкнул Мент. — Что-то же вызывало у твоей Славы проблемы с памятью. И раз стало лучше, значит, мы устранили причину. Устранили, но не нашли. И поверь моей интуиции, если это оказалось устранимо, значит, тебе не показалось — её травили. Уж не знаю невольно или умышленно, но расслабляться рано.
— Слава богу, что эти изменения в памяти оказались обратимы. Очень на это надеюсь, — кивнул я. — Но бывшая подружка была так шокирована встречей со Славкой, что вряд ли её травила она. Мне кажется, она была сильно удивлена тем, что жена Бахтина с другим мужиком.
— Да? — усмехнулся Мент. — И как она выглядела? Словно увидела призрака?
