Ещё спустя минут двадцать до меня дошло, что телефон я по случайности прихватил рабочий, старый. В последнее время я им почти не пользовался, и этого номера у Норы просто не было. Идиота итальяно… что сказать.
Когда чаша терпения все-таки переполнилась, а очередного выскочку, мечтающего за мой счет поднять собственное производство и обвести вокруг пальца глупого иностранца, я припечатал, уже не стесняясь, жестко. Так, как привык разговаривать тогда, когда переговоры обещали быть особенно тяжелыми и неприятными… Тогда от меня потихоньку стали отлепляться.
Ну, слава небу. Я знаю, что могу быть очень неприятным противником, если только захочу. Хотя и предпочитаю обычно решать вопросы миром… если не доведут.
Все, баста. Сейчас мне хочется одного — найти Нору, схватить упрямую девчонку в охапку и уволочь в свое логово. Я чувствую, что ещё немного — и заведусь, вспоминая, как льнуло ко мне гибкое девичье тело, какими сладкими и нежными были поцелуи, какими горячими и податливыми — губы. Какой отзывчивой, доверчивой и страстной было моя девочка. Как она тянулась ко мне, как приятно было баловать её, видя, как вспыхивают от малейшего знака внимания глаза.
Неизбалованное дитя — как выразилась бы бабушка. Этой достойной женщине только дай добраться до Норы — залюбит, закормит, задарит. Она уже намекала. От фоток моей будущей жены — хрен я кому её отдам — бабуля пришла в восторг.
«Какой птенчик! Чез, я тебя сама лично лишу самого дорогого, если упустишь эту малышку», — заявила она, посмотрев выступление Норы на одной из наших конференций. Да, птичка там дала жару, поймала, что называется, волну вдохновения.
— Чез, смотри, кого я привезла, — слышу голос матери. В нем звучит подначка, однозначно. Резко оборачиваюсь — и застываю.
Молодая дама с безупречной осанкой, нитью жемчужного ожерелья, в светлом коктейльном платье. Светлые же волосы уложены в изысканную прическу — выбиваются только несколько шаловливых прядей. Она могла бы казаться феей, если бы из образа не выбивались карминно-красные губы и бесенята в глазах.
Что, Чез, опять потянуло на высокий штиль нежных школьниц?
Впрочем, ладно. Сейчас можно.
Когда моя фея шагнула ко мне, я и сам сделал шаг навстречу. Так и не изменила своей привычке целовать в губы, зараза бессовестная.
Нежная. Яркая. Бабочка наша хрупкая.
Бьянка…
— Здравствуй, братик, — шепнула единокровная сестра, сияя улыбкой.
Бьянка — старшая дочь моего отца, старшая — но рожденная не в браке. Любовница залетела — отец тогда ещё и женат не был, сдурил по молодости. Впрочем, дочь он признал. Да что там — мамаша её сама Бьянку фактически продала за круглую сумму и квартирку в Милане.
Сестренка воспитывала меня едва не наравне с бабушкой. Как ни странно — мать её приняла. Да и сложно было не принять — Бьянка была нашим семейным ангелом-хранителем, не иначе. Всю жизнь она мечтала основать собственное модельное агентство — и добилась этого, хотя здоровье сестру подводило уже не раз — родовая травма сказывалась, не смотря на усилия лучших врачей.
Впрочем, это не мешало сестре выйти замуж и родить мужу двух очаровательных карапузов. Правда то, что Бьянка здесь, значит…
— Ты что, притащила сюда бабулю? — уточнил, испытав суеверный ужас.
— Конечно, ведь ты только обещаешь все познакомить нас со своей невестой, а сам её прячешь! — Бьянка озорно сверкнула глазами и засмеялась низким горловым смехом.
В ковер её завернуть и куда подальше. Нечего мужиков провоцировать. А мне потом Мика, муж этой нахалки, выскажет. Куда она кстати дела его и карапузов?
Я уже было хотел спросить, когда заметил краем глаза знакомую фигурку. Мелькнули светлые волосы, застучало в горле сердце.
М-мать. Нора. Куда ты бежишь? Мелькнула глупая мысль, что она видела, как меня чмокнула Бьянка. Но я был слишком уверен в Норе, что бы решить, что она сбегает, не поговорив со мной.
Проклятье, какого хрена этот дурацкий телефон без контактов Норы? Чтоб его. Я дернулся побежать, даже и добежал, но… поздно.
— Нора!..
Садится в такси и уезжает, как будто и не слышит ничего.
Зато я запомнил номер такси. Хорошо, Чез. А теперь включи мозги и выключи дурака.
Молча вернулся в зал и подошел к Феликсу. Тот даже от собеседника отвлекся — так старательно я его взглядом прожигал.
— Какого хрена Иришка мне говорила, что у Норы все отлично и она увлечена выставкой? Где твоя жена сейчас? И почему не сказал мне, что Нора осталась одна? Камеры у вас тут есть, могу я посмотреть? — спросил резко.
Феликс не обиделся. Пожалуй, он единственный, кто меня поймет. Помнит еще, как чуть Иришку не проморгал.
Ко мне бежали Бьянка и мать. Отца где оставили?
Так, телефон Марка есть… позвонить…
— Марк? — пальцы сжал машинально, чувствуя нестерпимое желание закурить. — Пробить номер такси сможешь? И телефон Алевтины у тебя есть? Да, подруги Норы. Она вроде оставляла? У меня трубка не та.
Злость остывает. Все прочие эмоции покрываются корочкой льда и позволяют мне взять ситуацию под контроль.
Через долгие пятнадцать минут я уже знаю, что паску… нехороший парень Ярик клеился к моей Норе, что птичка действительно видела мой поцелуй, но ушла явно не из-за него — ей кто-то позвонил. И что-то сказал — что-то, отчего моя девочка сбежала. Да так, что у неё был явный шок.
Cavolo! Повторяюсь.
— Так, братец, на те же грабли, да? Вам мужикам лишь бы работу поработать, — Бьянка хмурится, теребит губу — явно взволнована.
Телефон взрывается трелью. Незнакомый номер — но я сразу беру трубку и на меня обрушивается водопад вопросов и упреков.
Алевтина — рыжая гроза — в своем репертуаре. И в другой момент я бы, возможно, жестко осадил девчонку, потому что ненавижу, когда на меня повышают голос и когда лезут в чужие отношения, но сейчас я признаю за мелкой неформалкой это право.
— Куда она могла поехать? — Говорю мерным и холодным тоном, отчего девчонка теряется на миг. — Опустим то, где я… как ты сказала? Козел, не ценящий счастья идиот, и что там ещё было?
В трубке забавно пыхтят — кажется, девчонка и сама не рада, что наорала на меня от избытка чувств. Нас объединяет и примиряет одно — мы волнуемся за Нору.
— Да не могу я понять, сама ей дозвониться теперь не могу — абонент не абонент, — растерянно говорит Аля. — Что-то действительно случилось, но Нора бы так подорвалась, наверное, только в одном случае…
Она тянет кота за хвост, явно не рискуя озвучить, но её перебивают вернувшийся Феликс и подоспевший за ним отец.
— Третья городская больница, нашли такси.
— Что-то случилось с её отцом, — говорят мне с двух сторон.
— Аля… подъедешь? — спрашиваю коротко. — Марк тебя заберет.
— Обойдусь, уже вызываю такси, — отзывается девушка коротко.
Что мне нравится в ней — так это то, что Алевтина человек дела.
Уже спустя двадцать минут отчаянной езды по вечерним пробкам мы паркуемся настоящей стаей из трех машин у больницы.
Заходим внутрь, когда сзади слышится топот и нас догоняет Алевтина.
Бесформенный ярко-оранжевый пуловер, скромные серые джинсы, растрепанные волосы и горящие глаза.
— Ну? — кидается.
— Я все выяснил, — подходит Феликс, — действительно отец, Виктор Анатольевич Романов, сбила машина. Вроде как серьезных травм, кроме перелома ноги, не обнаружено, но плохо приходит в себя. Спутанность сознания. Местные врачи… — друг явно удержал язык, чтобы не выругаться, — договорился, пришлю своих, уже едут. Я расспросил, посмотрел результаты обследований… трещин нет, позвоночник в порядке. Скорее всего, зажим мышц, сместились позвонки. Перекрыли кровоток. Человек немолодой, пошла реакция. Хороший остеопат быстро разберется. И без последствий. Успокой свою птичку, все хорошо будет.
Феликс и сам врач… по одному из образований, так что не верить ему причин у меня нет. Тем более, что и сам в свое время хоть полноценное образование и не получил, но медицинские курсы закончил вполне успешно.
