— Мудак. Какой же он мудак.
Он взглянул на меня.
— Это мой брат.
— Как можно быть таким? — буркнула я.
— Я тебя предупреждал, стояла бы за дверью такого бы не было.
Я посмотрела на него и сморщилась.
— Да что не так то? Тайны, они у всех есть. Я на вас не работаю, не хочу быть живым трупом. Мне плевать чем вы занимаетесь. И мне все равно, если это было преступление. Я не хочу быть вовлечена в еще какие-то незаконные вещи. Я не буду сбывать для тебя наркотики или еще что-то в этом роде.
Виктор разразился смехом.
— Дак вот о чем подумала? Я оружейник и специалист по безопасности, все что ты видела это моё. Да я могу убить, но Фил он главный, а я порой его замещаю, но мы простых смертных не трогаем.
— Держу пари, ментам это понравится. Господи, вы же в любой момент можете за решеткой оказаться. — изумилась я.
— Во первых к нам не так легко попасть. Каждого человека проверяют. И мы не заставляем их нанимать себя. А теперь спроси себя, кто их проверяет? Мы работаем на них, просто немного по другому. Мы все занимаемся этим, это коллективная работа. Учитывая вид бизнеса, один владелец упрощает бумажную волокиту.
— Значит вы, парни, не делаете ничего нелегального? Все это законно? Но как же… Люди умирают, я не о своей сестре сейчас.
— Нам дают наводку от кого избавиться, мы потихому это делаем. И думаешь, я бы сказал тебе, если бы мы делали что-то незаконное? — спросил он и казался искренне заинтересованным ответом.
— Не думаю. Но почему тогда моя сестра так поступила, почему вы убили ее?
— Когда ты работаешь на нас, назад пути нет, ты подписаваешь договор, обо всем осведомлена, чтобы утечки не было вот и все. В любом случае, не имеет значения, что я тебе говорю, потому что ты все равно не поверишь. Дела клуба для членов клуба. Раз ты не член клуба, это не твои проблемы. Все, что тебе нужно знать — я попытаюсь помочь тебе.
— Я не согласна с образом твоей жизни. Я и на минуту не поверю, что вы, парни, не связаны с какими-то темными делами.
Рука Виктора сжалась на рулевом колесе. Прекрасно. Теперь я его оскорбила. Резко машина останавливается на обочине. Виктор отцепляет свой ремень и поворачивается ко мне.
— У нас происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом. Ты большая девочка и должна понимать. Это все чем я живу, и я буду это делать хочешь ты этого или нет. Я нужен брату. — рявкнул он. — Это важно. Можешь любить нас, можешь ненавидеть, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Я и так тебе много рассказал. Ты не должна никому рассказывать то что узнала. Тебе ясно.
Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо на меня, его лицо было хмурым.
— Я понимаю. Я же сказала, я умею хранить секреты.
Он смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.
Улыбка касается его глаз, когда он говорит:
— Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе. Я не хочу быть твои палачом.
Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.
— Я буду молчать. Обещаю тебе.
Я вижу, как в его глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня. Руки зудят от стремления прикоснуться к нему в тех местах, в которых не следовало бы.
— Мне нравится, когда твои волосы распущенны. — он уставился на мои губы — Я хочу поцеловать тебя.
В его голосе слышен низкий стон, и из-за этого у меня внизу живота возникает ощущение трепетания, что, в свою очередь, заставляет меня желать его ещё больше.
— Нельзя. Ты сам говорил только одна ночь. Готов отказаться от своих слов?
Он берет прядь мои волос и наматывает ее на палец.
— Нет.. — Он говорит шепотом, его рот так близко к моему, расстояние между нами с волосок.
26
®Виктория
Виктор смотрит на меня сверху вниз. Взгляд его насыщенно голубых глаз напряжен и задумчив. Я улавливаю легкий аромат его мускусного одеколона, и он мгновенно провоцирует воспоминания о прошлой ночи. Воспоминания, которые никак не оставят меня в покое.
Я отвожу от него взгляд, а сердце колотится все быстрее, и я чувствую, как по спине сбегает первая струйка пота. Мне хочется вырваться отсюда, но я не могу. Он заманил меня в ловушку своих рук.
— Мы не можем. Ещё одна ночь, потом ещё, и мы сами погрязнем в этом. Этого нельзя допустить. Ты слишком волнуешь меня. Рано или поздно больно будет одному из нас. У тебя много девушек, согреют тебе постель. — прошептала я в его губы.
— Ты права. — шепчет он. — Но я не хочу кроме тебя никого.
Взяв меня за руку, Виктор прикладывает ее к своей груди. И без лишних раздумий, но с огромным облегчением, я поворачиваюсь так, чтобы положить ладонь ему на сердце. Оно тут же отвечает, забившись чаще и сильнее, а его ладонь накрывает мою, согревая.
Мне так интересно, о чем он думает, но я не задаю вопросов. Просто наблюдаю, как выражение его лица становится спокойным и мирным, пока сердце все также колотится.
Внезапно Виктор шевелится, разворачивается и аккуратно прижимает меня к сидению. Просит расслабиться, а я еще даже не сообразила, что все мое тело напряглось.
Он не теряет времени. Его губы прижимаются к моим, а язык с силой проталкивается внутрь. В груди у меня легко, но одновременно с этим тяжело, а все тело словно горит, но при этом будто заледенело. И вскоре меня перестает заботить всё и все, кроме меня самой и него.
Я резко вдыхаю, когда его ладонь опускается на мое бедро и начинает подниматься. Природный инстинкт заставляет сжать колени на мгновение, но потом он целует меня с еще большим желанием. Ноги расслабляются, ведь тело жаждет его прикосновений, радуется его рукам, когда они медленно потирают бедра.
Безотчетно я кладу руку ему на затылок, слегка потягивая. Поцелуй становится еще более глубоким, его ладонь движется быстрее, и кажется, что сорвавшийся с моих губ стон становится для него последней каплей.
Он не теряет времени даром, и его рука проникает под мои трусики. Закрыв глаза, я стону и прижимаюсь своим лбом к его. Щеки у меня пылают. Один палец Виктора медленно проникает в меня, спустя секунду вводит в меня еще один палец. И после моего ответного стона снова припадает к моим губам.
На уровне подсознания я понимаю, что сижу в пассажирском кресле машины на трассе. Я должна быть в ужасе. Но быстро нахожу для себя рациональное объяснение: стекла затонированы, а поблизости никого нет. Виктор умело шевелит пальцами, прекрасно зная, с какой скоростью нужно двигаться и как сильно нажимать, чтобы мое тело расслабилось, а бедра раздвинулись.
По тому, как учащается его дыхание, а прикосновения губ становятся более грубыми, я понимаю, что он получает удовольствие. И когда внизу живота у меня начинает появляется приятное чувство, Виктор каким-то образом это понимает и двигает рукой быстрее, заставляя меня елозить, корчиться и раскачиваться.
Его губы прижимаются к моей шее, и, когда меня накрывает волной удовольствия, я выкрикиваю в ответ, цепляясь ногтями за его бицепсы.
Легонько поцеловав меня в нос, он, наконец, убирает руку и опускает мою юбку до приличного уровня.
— Что со мной происходит?
***
Потребовалось ровно три часа.
Три часа я лежала в постели, уставившись в потолок, альбом лежал рядом закрытым. Впервые я не могла рисовать, руки не слушались. И все из за него. Как мне похоронить чувства к нему. Это разрывает меня больше всего.
Несмотря на то, что для меня процесс сопряжен с эмоциями, я словно бомба замедленного действия. Время от времени руки изнывают от желания прикоснуться к нему, а я уже на грани из-за накопившегося внутри меня сексуального напряжения, и уверена, что близка к тому, чтобы внезапно распалиться.
