Если аттестацию завалю, то буду бегать за ней до новых веников.
Весслакова баба требовательная, а еще злопамятная. Все моей мамке мстила, что отец не ее выбрал, а она, грымза, прознала, чья я дочь, вот и мстила теперь.
— Цветкова — прошипит змеюка своим скрипучим голосом. — Вы в свою тетрадь смотрите! Или на чужое зариться у вас семейное? — и как посмотрит оком своим недобрым, так под стол охота ховаться.
Может она-то и наложила на меня венец безбрачия?!
Конечно же, такие подробности Морозову я не стала выдавать. Не за чем ему в мою избу лезть. В каждой хате по лопате, как говориться, а вот пожаловаться на несправедливого преподавателя это можно. Этим все студенты грешили.
Под мою пустую болтовню и редкие кивки Ильи, мы и добрались до «Сальери».
И все же странный он, этот Илья Морозов. Молчал, а если и скажет чего так флиртовал, сразу улыбочки свои обаятельные раздаривал. Стульчик отодвинул, ручку мою в свою взял и заглядывал прямо в душу.
— Ты всегда такая? — вдруг задал он вопрос.
— Какая? — не скрывая любопытства спросила.
— Болтливая.
Вот уж и комплимент! Удружил, так удружил!
— А ты всегда такой?
— Какой? — уже ему интересно.
— Молчаливый.
Илья рассмеялся на мою колкость, а в глазах зажегся огонек азарта, интереса.
- Ты заставила меня потерять дар речи.
Пожала скромно плечами и потупила глазки. Ну и что на такое отвечать, скажите мне на милость?! Помнится Фролова однажды говорила, что парни ой как любят говорить о себе, а этот как под семью замками.
— Как тренировки? — нашлась, что спросить. В конце концов, хоккей очень значимая часть в жизни Морозова.
— Отлично, думаю, в финал точно выйдем. Если, конечно, лажать не будем. Белов правда последнее время сам не свой ходит, не знаешь, почему?
Посмотрел на меня так, будто ждал положительного ответа. Но черта с два, я знала, что происходило в голове этого гаденыша! И поделом ему за нашу Дуньку!
— А мне-то откуда знать?
— Ну это ж с вашей подружаней у него шуры-муры, — усмехнулся парень.
Должно быть, весь скепсис написан на моем лице.
— Нет у них ничего, а Белов твой скотина последняя, — хмуро выплюнула.
— Та мне по барабану, что у них там. А вот то, что он сдулся, это нехорошо, — вздохнул и потрепал волосы.
О Белове и Дуне мы больше не обмолвилась ни словом, а вот разговор завязался. Потихоньку парень начал рассказывать про себя. Немного про детство, как с мальчишками из рогаток стреляли, как ногу сломал, когда с дерева упал, как каждое лето в деревне проводил и на дискотеках дрался.
— А самое главное, тип-то этот здоровый лось! А я пацаненок, мне тогда только пятнадцать стукнуло. Ну думаю, щас двинет и костей не соберу. Раз удар, два удар, а я увиливаю и под дых ему ба-ах!
— ударил кулаком о свою руку на эмоциях. — А он в три погибели свернулся, упал и ударился головой об асфальт. Думал, все убил и сухари сушить придется.
— И что? — отпивая сок, дабы хоть как-то смочить пересохшее горло, поинтересовалась. Мне даже не было нужды притворяться, что я зачарована. Не знаю, как я не проглядела все свои глаза или в нем дырку, но для полноты картины мне не хватало только рот открыть. Уж больно, засранец, рассказывал увлекательно.
— А ниче, — махнул рукой, — очухался. Мне тогда, конечно, тоже прилетело. Бабка, как увидела мой фонарь, так думал кони двинет!
— А сейчас как? Часто ездишь?
Только что улыбчивый Морозов вдруг потускнел, глаза стальные, а улыбка увяла.
— Нет.
Мы говорили еще о многом. Однако, больше не было такого уюта, что я почувствовала, когда Илья рассказывал о детстве. Такой настоящий, живой и совсем близко. Когда пришла пора уходить, мне стало тоскливо. Все это игра, и он не насовсем. Этот парень не насовсем. Он такой же, как и все.
— Ты такой хороший, — блаженно улыбнулась, когда мы уже садились в машину Морозова. Пора входит в «роль», а то чет я расслабилась совсем. — Я таких давно не встречала, — он недовольно сжал губы и бросил на меня мрачный колкий взгляд исподлобья. — Такой как ты, точно не обидит.
— Не такой уж я и хороший, — проворчал, между тем выруливая со стоянки.
— Нет-нет, — лепетала, — ты хороший, — протянула к нему руку и провела по шее, заставив того дернуться.
Вздохнул, хмыкнул и включил музыку, а я между тем задумалась. И как мне простите его достать?! И вроде пугался моего напора, но на свидания сам звал! Другой бы уже смылся по добру по здорову, а этот держался да только хмыкал.
Остановившись у моего дома, Морозов заглушил мотор и повернулся ко мне всем корпусом. По всем канонам романтических сюжетов сейчас должен был состояться крышесносный поцелуй.
Не-а, мы с девочками так не договаривались! Опустим подробности, что язык Морозова уже побывал в моем рту! Он поддался вперед, хитро прищурившись, а я между тем вжалась в дверь.
Батюшки, что сейчас будет-то?!
— И так… — лукаво ухмыльнулся, а сам все ближе и ближе клонился.
Я не дала ему и слова вставить, ища пути отступления.
— Пока, — сконфуженно улыбнувшись, проговорила, между тем рукой нащупывая ручку двери. — Ты самый лучший! Увидимся! — буквально вылетела пулей из машины.
Он смотрел мне вслед. А я, остановившись у подъезда, помахала ему рукой и упорхнула за дверь. Мысли путались, голова кружилась, а вдобавок ко всему еще и нога разнылась.
«Глупая ты, Варька! Так бы у тебя хоть поцелуй был, а то уже сколько жизнь монашки ведешь! Скоро вся мхом покроешься!» — ехидно прокомментировал внутренний голос, который я тотчас же послала в места не столь отдаленные.
И только, когда я поднялась на свой этаж, то поняла, что так меня тревожило.
— Ключ! — ударила себя ладошкой по лбу.
Это ли не несчастье?! Как можно было оставить ключ и захлопнуть дверь?!
Раззява! Куриные твои мозги, Цветкова!
Варя
Мне не хватало зла на саму себя. Недотепа! И что делать-то теперь? Проверила время на телефоне. Половина десятого. Поздновато, конечно, для слесаря. У девчонок что-ли перекантоваться?
Потерла лоб, стирая тем самым усталость, а затем принялась просматривать контакты.
К Сонечке не вариант. Место у нее много. Еще бы! Ее-то хоромам, моя нора не под стать! Однако, кто его знает, что у подруги сейчас за положение. Сама там на птичьих правах, не гоже это заявляться и быть незваным гостем.
Фролова? Вечер субботы, и этим все сказано. Кто бы ее
