сказал, ты молодец.
Я фыркнула сухим смехом.
— Только ты можешь сказать, что у меня все отлично, когда я сижу в баре с бокалом вина перед собой.
— Я во всем вижу позитив. Я — лучик солнца. Что я могу сказать?
Я снова смеюсь; в этом все еще нет юмора.
— Итак, — он подпер подбородок рукой, — Ты хочешь поговорить об этом?
Я качаю головой.
— Хорошо. Так что ты хочешь сделать?
— Выпить. — Я бросаю ему кривую ухмылку.
— Ты прям блещешь юмором.
— Я стараюсь.
— Только не бросай свою работу.
Появляется бармен и спрашивает Люка:
— Что вам принести?
— Диетическую колу для меня и одну для нее тоже. И, если бы вы могли избавиться от вина, я был бы вам признателен.
— Убийственная радость, — бормочу я, когда бармен убирает вино с моего пути.
— Знаю. Я умный и скучный.
Некоторое время мы молчим. Перед нами ставят наши диетические колы. Люк платит за них.
Он ждет меня. Ждет, когда я заговорю.
Ему не приходится долго ждать. Я складываюсь, как дешевый костюм.
Я вздыхаю.
— Я поссорилась с отцом. Сильно.
— Хорошо. Из-за чего ссора?
Я снова вздыхаю и наклоняю подбородок в его сторону, глядя на него.
— Арес… парень, о котором я тебе рассказывала.
— Защитник твоего отца.
— Ммгм.
— Ты знаешь, что он возил меня на работу и с работы после того, что случилось с Кайлом.
— И я согласен с Аресом, ты должна рассмотреть возможность получения запретительного ордера против Кайла, а также, ты должна рассказать своему отцу.
Я вздыхаю, качая головой.
— Ну, моему отцу не нравится, что я провожу время с Аресом.
— Почему? Он же друг, верно? И, судя по всему, оказывает положительное влияние.
— Мой отец не хочет, чтобы я проводила с ним время… ради Ареса, не ради меня.
— О.
— Он думает, что это навредит репутации Ареса — ну, знаешь, испорченная дочь тренера общается со звездным квотербеком. Он не хочет негативной прессы. Не сейчас, когда сезон вот-вот начнется.
— Он так сказал?
— Не так многословно… но да. Потом я разозлилась и наговорила ему всяких гадостей про мою маму.
— Они были правдивы?
Я встречаюсь с его уверенным зеленым взглядом.
— Да.
— Тогда не расстраивайся, что сказала их. Ты знаешь, я думаю, что ты должна сказать своему отцу, что ты чувствуешь из-за того, что его не было рядом, когда ты была моложе, когда ты нуждалась в нем. Я не говорю, что, если бы он был рядом, ты бы не начала пить — никто не может этого сказать, но он подвел тебя, когда ты нуждалась в нем больше всего, Ари.
— По его словам, он был рядом, когда это было важнее всего — после аварии, когда я достигла дна.
— Поместить любимого человека в реабилитационный центр и выручить его задницу — это не значит быть рядом. Это делать что-то активное и правильное, чтобы помочь им. Но быть рядом — значит уделять им свое время и слушать, когда им это нужно. Твой отец этого не делает. В прошлом, с вашей мамой, он игнорировал проблему, потому что не знал, как с ней справиться, и оставил вас разбираться с ней. Он не мог оставить тебя разбираться с этим, и больше некому было это сделать, поэтому ему пришлось вмешаться, но он делает недостаточно. Он должен делать больше.
Мои глаза жжет от слез. Я не могу говорить, потому что, если я это сделаю, они прольются. Я делаю глоток диетической колы и пытаюсь успокоить свои эмоции.
— Может, пойдем отсюда? — говорит Люк.
Я киваю, и он сползает со своего табурета. Я подхватываю свою сумку и спускаюсь со своего.
Мои ноги дрожат, пока я иду за ним на улицу к его машине, спортивному ярко-синему BMW.
Он отпирает ее с помощью брелока, и я сажусь в машину со стороны пассажира. Он забирается на водительское сиденье и заводит двигатель.
— Куда я тебя везу? — спрашивает он меня.
— Ну, мы могли бы сходить в клуб. — Я грустно ухмыляюсь и выпускаю пустой смешок. — Домой, — тихо говорю я.
Я не очень хочу идти домой, в свою пустую квартиру. Но мне больше некуда идти.
Я пристегиваю ремень безопасности, и Люк выводит машину на улицу.
Мы уже в нескольких минутах езды от города, направляемся к нему, когда я вспоминаю, что сегодня вечером должна пойти в кино с Аресом.
Боже, я не могу пойти с ним, не сейчас, когда я так себя чувствую.
И я не хочу, чтобы он знал, как близка я была к тому, чтобы выпить сегодня.
Он разочаруется во мне, и я не смогу этого вынести. Это, вероятно, опрокинет меня на самое дно.
Я достаю свой телефон из сумки и набираю сообщение для него.
Привет, мне придется отказаться от сегодняшнего вечера. Извини. Ушла с работы пораньше, так как плохо себя чувствую. В другой раз?
Пока я жду его ответного сообщения, я провожу рукой по волосам, и они застревают в путанице. На телефоне я переключаю камеру в режим селфи, чтобы посмотреть на свои волосы.
Я чуть не вскрикиваю, когда вижу себя.
Тушь и макияж для глаз размазаны под обоими глазами. Я похожа на панду. А мои волосы — это влажный беспорядок.
Я выгляжу так, как обычно выглядела утром после сильной попойки.
— Господи Иисусе! — хнычу я. — Я выгляжу ужасно!
— Ага. — Люк кивает, усмехаясь.
— Большое спасибо! Ты мог бы сказать мне, что я так выгляжу, когда пришел в бар, — жалуюсь я, пытаясь стереть кашу из-под глаз.
— Извини. — Он пожимает плечами. — Но я не хотел доводить тебя до крайности, говоря, что ты похожа на невесту Франкенштейна. Я подумал, что ты бы выпила вино одним махом, если бы я тебе сказал правду. Я знаю, я бы так и сделал, если бы был на публике и выглядел так, как ты сейчас.
— Задница, — ворчу я.
Он усмехается.
— И именно по этой причине ты попросила меня быть твоим спонсором.
— Потому что ты задница.
— Потому что я говорю правду.
Я смотрю на него и улыбаюсь впервые после ссоры с отцом.
— Это правда.
Люк останавливает машину возле моего здания. Я смотрю на него, зная, что меня там ждет.
Пустая квартира.
— Спасибо, что подвез и спас, — говорю я ему, отстегивая ремень безопасности.
— В любое время. Хочешь, я поднимусь и
