остановит ли ее это?
Вечером зарядил дождь — погода начала портиться после четырех часов: набежали тучи, ветер усилился, стал холодным. Я надела Алкину кофту, которую со многими другими вещами прихватила из ее дома, и уселась с планшетом на веранде. Стена дома надежно защищала от ветра, и мне очень нравилось сидеть на улице, смотреть, как мелкие капли дождя омывают листья и траву, как темнеют от влаги ступеньки крыльца. А самой при этом чувствовать себя в полной безопасности.
Новый планшет работал отлично, он немного отличался от моего старого, так что пришлось чуток «потыкаться», чтобы привыкнуть, но в целом «бегал» он быстрее, «схватывая на лету» все мои движения пером.
— Как успехи? — Марк только сейчас вышел на веранду, до этого он все время работал у себя в кабинете.
— Неплохо. — Я отложила в сторону планшет. — Даже лучше, чем ожидала, одну работу уже успела целиком восстановить, но она и была самая простенькая. Сегодня хочу до упора посидеть, раз хорошо пошло.
Марк согласно кивнул и неодобрительно посмотрел на дождь.
— Пожалуй, я так же поступлю.
— Марк, а можно спросить, чем именно ты занимаешься?
Я хоть тайком и прочитала разрекламированную Алкой статью в «Википедии», но все равно осталась неудовлетворенной. Там все как-то сухо и скупо написано. Чем больше я общаюсь с Марком, тем больше у меня уверенности в том, что он должен быть неординарным ученым.
— Изучаю древние тексты, раввинистические тексты, современную литературу на идише, славяно-еврейские языковые контакты в Средневековье. Вот сейчас с ребятами делаем исследование по современному ивриту.
— Интересно…
— Соглашусь с тобой. — Марк подошел ближе и сел за стол напротив меня. — Есть еще несколько проектов по этнической истории евреев в древности. Все наши исследования междисциплинарные, невозможно изучать язык без истории или антропологии. А как ты выбрала истфак?
— Я? — растерялась, потому что совсем не ожидала, что Марк вот так ловко переведет разговор на меня. — Я… Это не совсем был мой выбор. Так получилось…
— Ясно, — усмехнулся Марк, а я почувствовала, что краснею.
— Просто... понимаешь, так было удобно и предсказуемо. Моих результатов ЕГЭ было достаточно для истфака, ну и я не парилась с выбором. Все вокруг говорили, что мне надо туда, я и пошла.
Марк молча кивнул, наблюдая, как капли дождя бьют по перилам веранды. Он больше ничего не спрашивал, а я думала, стоит ли рассказывать про маму Вадима. Ведь это она настояла на том, чтобы я пошла на исторический. «Тебе нужно высшее образование. Пока я там работаю, ты его точно получишь. И скажи спасибо, что и об этом тебе тоже не придется волноваться».
— Я пожалела в первый же семестр, — все же решилась я и продолжила рассказывать. — Не то чтобы мне не нравилось учиться, но это не очень походило на мои представления о веселой студенческой жизни. У меня на факультете есть «крыша», и эта «крыша» слишком давит.
— Я понял. Но ты же можешь уйти.
— Могу. И уйду. Жалко, конечно, всего один год остался до диплома, но я представляю, каким ужасным он будет для меня. И потом мне совсем не до учебы, мне нужно работать.
— Как планшет?
— Он чудесный! — чуть громче, чем нужно, восклицаю я. — Идеальный для меня. Я обязательно за него расплачусь с тобой. Скорее всего, уже на следующей неделе.
Марк махнул рукой.
— Считай, это мой тебе подарок.
— Спасибо! Огромное тебе спасибо! — Про себя я решила, что все равно с ним расплачусь. Не хочу быть должной ни одному мужчине! — А ты можешь где угодно работать, верно? Я читала, ты сотрудничаешь со многими университетами, лекции читаешь, но живешь преимущественно в Нью-Йорке.
Великан удивленно приподнял бровь.
Вот же засада!
— Ладно! Я читала про тебя в Интернете, — признаю я очевидное. — Мне было интересно. Извини.
— Твой интерес вполне естественен. — Марк кивнул. — Ты живешь в моем доме. Логично, что ты хочешь знать.
Также логично, чтобы и ты знал обо мне если не все, то точно больше, чем я тебе рассказала. Прости, но я не могу! Лучше про тебя, Марк, говорить, чем про меня.
— Ты всегда хотел стать ученым?
— В детстве я думал стать раввином, — рассмеялся Марк. — Нашел у отца Тору и не расставался с ней несколько лет. Но, к счастью, понял, что это не мое, а историю и судьбу своего народа можно изучать интереснее.
— Ты сам из России, да? Просто говоришь совсем без акцента.
— Родители эмигрировали из СССР, сначала в Израиль, потом перебрались в Штаты. Но я рос в русскоязычной среде, на русской культуре, дома всегда говорили по-русски. Еще у нас родня осталась здесь, мы часто приезжали в Россию… У меня и все близкие друзья русскоязычные, и бывшая жена тоже.
Жена?! Я бросила на него удивленный взгляд, внутри все сжалось в пружину. Жена?! До меня лишь постепенно стал доходить смысл всех сказанных слов. Бывшая жена. Бывшая!
— Ты был женат? — как можно непринужденнее спросила я.
— Да.
Я ждала более развернутого ответа — до этого Марк рассказывал о себе, ничего не скрывая. Но он молчал, смотрел, как машины время от времени проезжали мимо по дороге.
Его жена… Воображение рисовало десятки совершенно разных по типажу женщин. Я не могла представить, какая именно у него была жена, какие вообще женщины ему нравятся. Хотя бы чисто визуально... Понятно, что очень красивая и знающая себе цену. Вряд ли такая, как Агата или как я…
Молчание как-то совсем затянулось, стало неловким. Марк не смотрел на меня, но мне почему-то казалось, что между нами возникло какое-то тягостное напряжение. Мы с ним чужие друг другу люди, которых временно свел вместе нелепый случай. А так хочется узнать о нем все! Я чувствовала, что ревную его к неизвестной мне женщине, его бывшей жене, да вообще ко всему его прошлому!
Это я, наивная, еще не знала, какое нас с Марком ждет будущее…
Ночью спала неглубоко, видела какие-то тревожные сны. Я ничего из них не запомнила, только проснулась вся разбитая. Поплелась на кухню ставить чайник, надеясь, что Марк еще спит. Его и правда не было на кухне, он стоял на веранде и смотрел на дорогу.
— Доброе
