«Думаю, ты должна это знать», — пишу, прикрепляю улику и нажимаю отправить.
Резкий выдох!
«Глупышка», — думаю я. Ну, какая любовь? Тут вполне объяснимый подтекст. «Баба расстроена, бабу нужно утешить», — так он звучит. Утешил? А теперь отвали!
Она молчит, и я проверяю, дошло, или нет. Неужели, настолько расстроена? Что даже не станет звонить, обвинять меня в том, что я — гад? Жду несколько долгих минут, а затем завожусь.
Салон наполняет загадочный запах. Я морщусь, пытаюсь нащупать источник. Джек виновато понурил лохматую морду.
— Сссука, — цежу я сквозь зубы.
Хорошо, что обивка из кожи. Хотя бы не впитается…
Она звонит через час, когда я уже дома. Наверное, часа хватило, чтобы всё осознать? Не ожидая благодарностей, я, тем не менее, растерянно слушаю речь:
— Самойлов, я тебя предупреждаю, прекращай шпионить за мной! Иначе я подам заявление в суд! Тебе ясно?
— Но…
— Не лезь в мою личную жизнь! Ты мне больше никто, тебе ясно?
— Насть…, - пытаюсь я вставить хоть слово.
Она шмыгает носом. Наверное, плакала…
— Не звони мне больше!
Звонок обрывается. И я ошалело смотрю на смартфон. Кажется, даже во время развода она не была так расстроена?
Отбросив его, я продолжаю листать. Каналы мелькают один за другим.
— Аисты создают союзы на всю жизнь. Самец постоянно находится со своей избранницей, помогает ей высиживать птенцов, кормит ее и охраняет, — звучит из телевизора.
Щёлкаю дальше.
— Итак! Только сегодня! Только в нашем эфире вы можете приобрести потрясающий лот. А именно, приспособление для сбора собачьих экскрементов.
«Фекалий», — рассеянно думаю я. И ненадолго задерживаюсь, чтобы получше рассмотреть это чудо дизайнерской мысли. Это — совок! Небольшого размера. Который больше походит на клюв тупоносой птицы. Внутри есть мешочки, для «бесконтактной уборки дерьма».
Бросаю взгляд в сторону, где в своей лежанке у батареи спит Джек. Точнее, не спит, а шпионит, приоткрыв один глаз.
— Ага, не дождёшься, — злорадно ему говорю и щёлкаю дальше.
На музыкальном канале девица трясётся и громко поёт:
— Во Вселенной ты был господин,
И никто вокруг, только ты один.
Но оказалось, что ты не незаменим,
Я открываю мир других мужчин!
И, повторяя эту фразу, начинает ритмично покачивать задом. Барби, мать её! Половин ей, видите ли, мало.
Выключаю звук. Вот! Так намного лучше. И, вспомнив про пиво, ещё недопитое мною, услаждаю свой жаждущий взор.
Глава 26. Настя
Вечером я занята. Выбираю коллекции летних нарядов. «Готовь сани летом, а телегу — зимой», — это как раз про меня. Кофточки, шорты и платья…
Выбор большой! Я давно напрямую контачу с одной швейной фабрикой. Беру по приемлемым ценам. Но, как это бывает, на картинке одно, а в реальности… То цвет не тот, то фасон! Приходится жертвовать чем-то.
Я же не делаю культ из одежды. Как ни странно, но я не из тех, кто меняет любимую вещь потому, что та вышла из моды. Я — не Машка, которая каждый сезон хочет выглядеть, точно с обложки. И уже заказала мне платье-халат и бермуды.
Смартфон извещает о том, что пришло сообщение. Отложив на колени планшет, я тянусь за ним. Ногти накрашены. Лак цвета «нюд». Не испортить бы!
«Самойлов?», — включается мозг. И что ему нужно? В сообщении только одна, весьма странная, фраза:
«Я думаю, ты должна знать». А затем…
Прикреплённое видео. И по картинке я вижу, что это… Сердце колотится! И прежде чем запустить, я долго смотрю на статичный, размазанный, но всё равно узнаваемый сервис.
«Garage», — мутнеет знакомая надпись. Но, что это?
Я почти перестала дышать. Читаю ещё раз его сообщение: «Думаю, ты должна знать». Только, что он имеет ввиду?
Картинка, ожив, демонстрирует яркий фасад и парковку у входа. Машина, почти белоснежного цвета, сливается с фоном. И что? Далее камера движется влево, давая обзор до двери. Та приоткрыта. И кто-то стоит, заполняя проём. Витя? Нет… Или, всё-таки, он?
Но гораздо сильнее меня привлекает какая-то «цапля». Иначе назвать не могу! На ногах, как на длинных ходулях, в коротенькой шубке под стать, она пробирается сквозь свежевыпавший снег.
Силуэт ожидавшего словно теряется, меркнет. А девушка мнётся у входа, счищает налёт с каблуков. А затем пропадает внутри.
Дверь закрывается. Видео снова скользит до машины. Пытается снять номера. И вдруг замирает…
Я ощущаю биение сердца повсюду! В висках и на кончиках пальцев. Смотрю на экран. Это Самойлов? Но, как? Но… зачем?
Первая мысль: «Не поддамся!». Ведь, если поеду туда, значит он победил? Но если останусь, то жить не смогу, не узнав.
Собираюсь поспешно. Денис выползает из кухни.
— Ма, ты куда? — вопрошает с волнением.
— По делам, — говорю, наплевав и на лак, и на то, что в пижаме.
— Всё нормально? — хмурится сын.
— Да, да, — киваю, вяжу тёплый шарф и сую свои босые ноги в ботинки.
Он долго смотрит, как я отъезжаю. Машу на прощание:
— Скоро вернусь! — и давлю.
Дорогу не вижу. Хотя и смотрю неотрывно вперёд. Не гоню! Не хватало разбиться. Если правда, то он и не стоит того. Но я убеждаю себя, что Самойловский способ «меня образумить» уже перешёл все границы. Он состряпал какое-то видео! И теперь наблюдает за мной. Шантажист! Извращенец! Маньяк!
Вся моя злость адресована только ему, а не Вите. Я не верю! Не верю! Не верю!
Доехав, паркуюсь. Но так, чтобы взять и уехать, если вдруг что. Я уверена в том, что Илья всё подстроил. И, чтобы снять напряжение, решаю ему позвонить.
Он берёт трубку практически сразу. Ждал, наверное? На! Получай!
— Самойлов, прекращай шпионить за мной! Иначе я подам заявление в суд! Тебе ясно?
Он что-то мямлит, но я продолжаю:
— Не лезь в мою личную жизнь! Ты мне больше никто, тебе ясно?
Злость во мне так велика. И уже наплевать, что за дверью. Да, я пойду туда. Правда сильнее обмана! Я должна её знать. Но Самойлов… Вот, кого я сейчас ненавижу. Вот кого я готова убить.
Выхожу, озираюсь и шмыгаю носом. Неужели, он где-то в кустах? Караулит с биноклем и ждёт, поведусь, или нет? Повелась, твою мать! Ты доволен?
— Не звони мне больше! — бросаю.
Кидаю смартфон на сиденье. И, захлопнув машину, иду по разбитой колёсами снежной тропе. Ботинки мои утопают в снегу. Можно было подъехать поближе. Но я не хочу выставлять ни себя, ни свой красный Фиат напоказ. Всё, что мне нужно, это подёргать за ручку и молча уйти со спокойной душой.
Выхожу на парковку и вижу… Машину. Ту самую. Белую. Пусть! Может, она здесь стоит со вчерашнего дня? Других нет. Но Витя нечасто берёт свою Хонду. Он любит пешком. Здесь, поблизости, дом, где живёт его тётя. Когда от неё устаёт, то ночует в каморке. Один…
Ноги дрожат тем сильнее, чем ближе к двери подхожу. Там, внутри, голоса и приятная музыка. Там развлекаются двое! И отрывистый стон повествует о том, что я явилась в разгар их «веселья».
Дёргаю ручку. Ещё и ещё! Дверь заперта. Но это меня не заставит уехать! Стучусь, заглушая их музыку криком:
— Открой!
Жарко и шарф бесполезной «удавкой» свисает до самой земли.
Внутри шевеление. Музыку делают тише. Я слышу шаги. Представляю, как Витя откроет. И готовлюсь взглянуть этой правде в глаза…
Куртка распахнута, тело моё источает немыслимый жар. Мне плевать, что пижама из флиса совсем не подходит к шарфу. На голове чёрти что! А вместо шикарного «нюд» на ногтях безобразное нечто.
Створка двери отъезжает. И я вижу ноги. Волосатые икры и босые ступни на коврике, возле двери. Скольжу взглядом выше… «Боксёры» в обтяг. А под тканью… Оно! Возбуждение. Крепкий стояк.
Жмурюсь, как будто от яркого света. Хотя в их каморке темно. Лишь ноут, включённый в розетку, излучает загадочный свет. Витя тоже всегда выключал освещение. Чтобы создать романтик!
— Дамочка, вам чего? — голос его вынуждает меня встрепенуться.
