повалило и у бабушкиных соседей с сарая крышу сорвало. Что творилось! Я боялась, что с тобой в дороге что-то случится!
— Всё хорошо, мам. — я обняла её крепко-крепко. Родная моя, любимая, заботливая моя мамочка! — Мы дома были, никуда не ходили. Не волнуйся за меня, пожалуйста.
— Когда ты с Пашей, я не волнуюсь. Он парень сильный, надёжный, в обиду не даст. Я переживала, что ты по пути домой попала в ураган.
"Сильный, надёжный", мысленно усмехнулась я маминой характеристике Пашки. В обиду никому не даст — сам прекрасно обидит. Мне оставалось только неопределённо пожать плечами и улыбнуться, успокаивая её.
— Что-то ты бледненькая, Юль. Совсем не спала, что ли? Пашка замучил? — неожиданно хитро улыбнулась мама. — Лось здоровый.
— Эй, мам, что за намёки? — я поняла, что по-прежнему смущаюсь обсуждать с ней такие моменты. И даже то, что сейчас она получается младше меня, ничего не изменило. Она мама, я её дочь.
— Иди завтракай, — похлопала мама меня по спине и подтолкнула в направлении кухни, — совсем отощала за последние дни. Невеста должна быть здоровой, румяной, а ты как бледная моль уже. Не пущу тебя к Паше до самой свадьбы. Потерпите. Потом намилуетесь досыта.
Я, смеясь, шла, подталкиваемая ею, на кухню. Дома, рядом с мамой всё остальное отходило на второй план. Здесь было тепло, душевно и понятно.
— Юля… Ты отрезала косу? — ахнула за спиной мама. — И не жалко? Такие волосы красивые были.
— Новая жизнь — новая причёска. Теперь всё по-другому будет.
— Ну да, ну да. — посмеивалась за спиной мама, как будто знала какой-то жизненный секрет, до которого я ещё не доросла.
О свадебном букете я вспомнила в самый последний момент, наткнувшись по дороге с работы на старушку, несущую на рынок маленькое ведёрко полное душистых ландышей.
С цветами, ранней весной, в нашем городе было проблематично. Купить живые цветы вне сезона можно было только на центральном рынке у жителей солнечного Азербайджана. Ни о каких розах и белых тюльпанах из Голландии или Эквадора речи пока ещё не шло. Летом можно было купить местные, выращенные на дачах, а в другие месяцы, только то, что привозили из южных республик и выбор там был небогатый. Ну что там продавали в апреле? Красные тюльпаны, гиацинты и какие-нибудь мелкие первоцветы? Я купила у случайно встреченной бабули охапку нежных, ароматных ландышей.
Чем ближе был день нашей свадьбы, тем больше меня охватывало воодушевление. Я посмеивалась над собой, но репетировала перед зеркалом причёски и макияж и почему-то волновалась, как самая настоящая невеста.
С трудом высиживала восемь часов на работе и всё крепче задумывалась о будущем. О нашем с Пашкой совместном сосуществовании. О том, как будем выживать в приближающемся хаосе девяностых. Нужно обезопасить наше с сыном будущее. Предпринять какие-то меры. Посоветоваться об этом сейчас мне было не с кем. Только с Пашкой. Может у него уже есть мысли и идеи по поводу будущего. Не представляла пока, чем буду заниматься. Одно знала точно — развал страны и экономики уже не будет для меня, как для всех окружающих, полной неожиданностью. Нужно как-то готовиться к этому. Только пока не очень понимала как. И решила отложить эти вопросы на недельку. После свадьбы поговорим об этом с Пашей.
В суете, приготовлениях, примерках и переживания неделя пролетела незаметно, и вот я уже стояла перед зеркалом в свадебном платье. Крутилась, рассматривая себя со всех сторон и удовлетворённо улыбалась. Образ невесты получился точно, как я представляла. Нежный и прелестный.
Я испытывала странные чувства. Словно я играла в какую-то игру. Наряжала куклу, представляла её собой и понимала, что всё это не по-настоящему. Понарошку. И только мама, стоящая за спиной и утирающая слёзы, напоминала, что всё происходит на самом деле.
— Юленька, ты такая красивая. Господи боже, неужели я и правда выдаю тебя замуж? Доченька моя, как же быстро время пролетело.
— Не плачь, мам, всё хорошо. Я не покидаю тебя навеки. — я расцеловала её мокрые от слёз щёки. — Не плачь, а то я тоже сейчас разревусь.
— Уедешь с Павлом в Москву, а я останусь здесь совсем одна. — сокрушённо вздыхала мама и в этот раз выдавая свои затаённые страхи. Я же понимала, что не оставлю её одну.
— Я никогда тебя не брошу, мам. Ты самое дорогое, что у меня есть. Мужей у меня может быть хоть десяток, а мама одна!
— Как десяток? — мелькнул искренний испуг в её глаза. — Какой десяток?
Я не смогла сдержать смех, глядя на её вытянувшееся в недоумении лицо.
— Ну это шутка, мам.
— Да ну тебя! — махнула рукой мама и тут же опять всхлипнула.
— Потерпи ещё немного, родная. — обняла я её. — Ещё денёк и всё закончиться. Спасибо тебе за хлопоты, за полные столы, за праздник.
Если я хотела её успокоить, то сделала только ещё хуже. Мама по-настоящему расплакалась, а я со стыдом поняла, что в прошлом даже не поблагодарила её, так эгоистично была увлечена собой и своей любовью.
— Всё, всё не плачь. Соберись, мамуль. Сейчас жених приедет с гостями, а у тебя глазки красные. Давай я тебе причёску поправлю, а то вот тут локон выбился. — попытка отвлечь её от переживаний удалась. Моя сильная и мужественная мамочка встрепенулась воробушком, оправила пёрышки и снова засуетилась.
— Где букет-то твой, Юль? Ты хоть бутербродик с икрой съешь, когда ещё до стола доберётесь, проголодаешься! Давай я тебе чай сладкий сделаю.
Я смотрела на неё и счастливо улыбалась. Спасибо тебе мироздание за маму! Какое это счастье — снова почувствовать её любовь и заботу.
Весёлые и будоражащие автомобильные сигналы свадебного кортежа заставили нас встрепенуться и засуетиться.
— Приехали! — едва не подпрыгнула на месте мама и рванулась на кухню. Там было окно, из которого был виден подъезд к нашему дому. Моё любопытство пересилило все остальные эмоции и я, прихватив с трельяжа, перед которым крутилась, свадебный букет из нежных ландышей, тоже поспешила на кухню.
Вышедший из чёрной Волги Пашка был великолепен! Впрочем, как и всегда. В строгом, темно-синем костюме, в белоснежной рубашке, и с огромным букетом нежно персиковых роз. Где только достал такое богатство?
Он поднял голову к нашему окну, и я поспешно отпрянула. Не хватало, чтобы подумал, что я здесь, вся в нетерпении, выглядываю его из окна.
Смеясь сама над собой, спряталась в своей комнате. Еще раз придирчиво оглядела с ног до головы своё отражение в зеркале и удовлетворённо улыбнулась. Ну
