- В машину. Быстро! – бежал он.
Хоть мы и убегали «с места преступления», Никита не забыл о манерах и открыл для меня дверь машины. Дождался, когда я сяду, а затем занял место за рулём. Завёл двигатель, понажимал кнопочки, и в салоне авто стало теплее.
- Только не говори, что мы правда сейчас убегаем, не заплатив. Я же просто пошутила.
- Пришлось бежать, - торопливо бросил Никита и вырулил с парковки, вливаясь в городской поток. А я смотрела в зеркало заднего вида, с замиранием сердца ожидая, что за нами может быть погоня. – Иначе ты бы замерзла на улице, - уже с улыбкой ответил Никита и расслабленно отвалился в своём кресле.
- Честно говоря, я даже не заметила, что на улице холодно. А ты точно заплатил?
- Смотри, уже кто-то гирлянды на окна повесил, - Никита показал на пятиэтажку, в одном из окон которой уже во всю горела новогодняя иллюминация. А ведь только начало октября. – Надо свою тоже как-то распутать…
- Никита! – воскликнула я возмущенно и, немного не сдержавшись, ткнула его в плечо.
Никита в ответ лишь рассмеялся и поймал мою ладонь, когда я повторно хотела ему двинуть. Мягко сжав мои пальцы, он их не выпустил и мельком глянул на меня.
- А говорила, что не заметила холода. Пальцы ледяные.
Я опустила взгляд и не знала, что сказать и что сделать, пока Никита подушечкой большого пальцы гладил тыльную сторону моей ладони. При этом сам он смотрел исключительно на дорогу, продолжая управлять машиной.
Выдёргивать руку не хотелось совсем. Мне было тепло и уютно. Я бы и вторую руку ему подставила, учитывая, как тепло той, которую он сейчас гладит. Поэтому я позволила себе просто расслабиться и насладиться моментом нежности. В конце концов, у нас свидание, а за весь вечер мы только первый раз друг к другу прикоснулись.
- Могу и вторую руку согреть, - предложил Никита.
- Нет. Пусть привыкает мёрзнуть. Нас ведь скоро посадят, а, говорят, в тюрьме холодно.
- Горячая сосиска в тесте точно согреет обе твои руки.
- Две сосиски. Мне нужно чем-то занять обе руки, чтобы я снова тебя не поколотила. Ну, скажи, что ты заплатил, Никит!
- Скажу, - кивнул он с хитрой улыбочкой.
- Заплатил?
- Вот отличное кафе. Всегда свежая выпечка…
- Никита, блин!
Глава 24. Лера
Глава 24. Лера
- То есть ты директор по развитию розничной сети магазинов? А что за магазины, ты мне так и не сказал?
- В одном из них мы с тобой познакомились, - Никита скромно улыбнулся уголками губ.
- Вау! Наверное, у тебя бешеная скидка там?
- Наравне со всеми. Я рядовой покупатель.
- Эх, а я-то уж было понадеялась, что обзавелась полезными связями, и смогу теперь покупать Алиске йогурт с большой скидкой.
- Могу поделиться скидочной картой, - усмехнулся Никита.
- У меня целый отдельный кошелек со скидочными картами любых магазинов и даже заправки, хотя у меня даже машины нет. Это я могу с тобой поделиться.
Наконец, я чувствовала себя в своей тарелке в уютном кафе.
Сладкий чай приятно согревал, в воздухе витал запах свежей выпечки, а люди за соседними столиками не стеснялись разговаривать и смеяться между собой. Не жеманничали, не скупились на эмоции. Хотя бы здесь можно было смеяться и не ловить на себе осуждающие взгляды ресторанных эстетов.
Никита тоже чувствовал себя, как в своей тарелке. Снял пальто, пиджак, закатал рукава рубашки и от души наслаждался сосиской в тесте, которую сдабривал соусами по моей рекомендации.
- Гендир называет меня декректор, - сказал Никита усмехнувшись. – Типа, он директор, который в офисе, а я директор, который в декрете. Декректор. Айтишник, короче.
- Забавно, - хохотнула я. – Для меня, как специалиста в ГорОНО никаких прозвищ не придумаешь. Разве что не самых лестных, которые, кстати, душки-учителя придумывают.
- Кстати, да. Когда в школе учился, думал, что учителя душки. А в прошлом году ходил на встречу выпускников – десять лет с выпуска - и оказалось, что я был не готов к тому, что учительница первая моя будет говорить со мной за жизнь за бутылкой коньяка, как с ровесником.
- Твоя жизнь теперь не будет прежней, - рассмеялась я.
- Больше никогда, - с нарочитым страхом в глазах произнес Никита и смачно откусил сосиску.
- Подожди. У тебя здесь… - я взяла салфетку и отерла уголок его губ. – Соус размазался.
- Подожди, у тебя тут тоже… - Никита без салфетки коснулся уголка моих губ и мягко потёр подушечкой большого пальца.
- Что там? – кажется, я начала краснеть. По крайней мере, мне точно стало жарко.
- Сосиска повисла. Заправить?
- Дурак! – рассмеялась я и, шутливо ударив Никиту салфеткой по руке, спрятала раскрасневшееся лицо за этой же салфеткой.
Лыблюсь, как дурочка, и никак не могу это остановить. Даже покусывание губ не спасает. А Никита смотрит на меня и тоже улыбается, пока его глаза блестят искрами веселья.
Мой телефон на столе ожил и привлёк к себе моё внимание.
- Дети спят. Алёнка написала, - произнесла я, прочитав сообщение.
- Оба моих спят?
- Сейчас спрошу, - будто шкодница, я набрала вопрос Алёнке и сразу получила ответ, сквозящий тяжелыми вздохами и закатанными глазами.
«Этот придурок, который Даня, сказал, что без сиси не уснёт».
- Дебил, - качнул Никита головой, прочитав вместе со мной сообщение.
- Кафе закрывается через пятнадцать минут! – крикнул кто-то из-за кассы.
- Ого! Мы здесь уже почти два часа!
Я искренно удивилась и огорчилась тому, что время так быстро пролетело. Я бы ещё столько же просидела в этом кафе, наслаждаясь компанией и едой. Наверное, впервые я ела в кафе не набегу или просто взяв с собой, а вот так размеренно, за разговорами, тщательно пережёвывая.
- Поедем? – Никита вышел из-за стола первым, накинул пальто, пиджак просто взял в руку и помог мне надеть моё пальто.
- Возьмём что-нибудь нашим нянечкам?
- Чисто чтобы самый мелкий из них не болтал хотя бы первые минут пятнадцать после нашего возвращения.
- Да и той, что постарше, похоже, тоже не помешает сдобный кляп.
Мы набрали выпечку и соусов с собой. Никита взял ещё упаковку пирожных для Алисы, вспомнив, что когда-то ей пообещал сладкое.
А дома нас ждали умасленный и бесконечно довольный Даня, который ухмылялся как кот, которому досталась целая банка сметаны. И дёрганная Алёнка, которая явно устала от ухаживаний и комплиментов «кота».
- Она меня поцеловала, - восторженно и очень громко шепнул Даня, указывая на Алёнку.
- Я за подгузником тянулась, придурок, а тут ты со своим ртом.
- Но ты ответила.
- Это рефлекс. Я думала о другом парне, - Алёнка явно лукавила, но давать послабление Дане точно пока не была готова. – Ну, и? Как прошёл вечер? Вы-то поцеловались?
- Это первое свидание, Алён, - я сегодня перестану краснеть или нет? Ну нельзя же такие вопросы задавать, пока я нахожусь рядом с тем, с кем мог бы состояться поцелуй.
- Учись, лошара. Мы и без свидания… - Даня приобнял Алёнку за плечи и получил за это под дых локтем.
- И кто из нас лошара? – хмыкнул Никита и аккуратно занёс на кухню пакеты. Оставил их там на стуле и прокрался в комнату Алисы, где они со Стасиком спали на одной кровати.
Дочка спала у края и обнимала Стасика, заботливо укрыв того своим любимым пледом. Оба они спали крепко и даже никак на нас с Никитой не отреагировали.
Как сказали няньки, сама Алиса настояла на том, чтобы Стасик спал с ней, чтобы ночью ему не было страшно.
- Надо как-то Стасика забрать и одеть. Наверное, не получится, чтобы он не проснулся? – Никита хмурился, явно мысленно прикидывая, как сможет одеть Стасика и довезти до дома, не разбудив.
- Вы ведь купали детей? – спросила я Алёнку.
- Конечно. Всё по ЦУ.
- Может, тогда лучше пусть Стасик поспит у меня? Он ведь только на днях переболел. А сейчас его после купания и на улицу… Холодный воздух… Да и, наверняка, разбудим. Оставайтесь, - поверить не могу, что я это предлагаю.
