ужин раз в неделю.
Это дополнительное время дома вылилось в мою игру в крокет. Я провела на этом заднем дворе гораздо больше часов, чем Рейчел или Эдди.
Эдди и Рейчел отказываются от попыток пройти дистанцию самостоятельно и довольствуются тем, что посылают дикие удары по оранжевому и чёрному мячам, направляющимся к дому. К счастью для меня и моего отца, их меткость ужасна. Однажды Эдди был близок к тому, чтобы ударить меня, но так и не смог.
Удары нанесены, но, по словам моего отца, это неспортивно. Со времен нашей первой семейной игры он придерживался девиза «побеждай своим мастерством, а не подставляя других».
Учитывая, каким безжалостным он может быть на работе, я думаю, что это было скорее правилом, которое он установил, когда мы были моложе и частт били друг друга молотками. И теперь, когда мы взрослые, он все еще чувствует, что ему нужно придерживаться его.
Мне требуется всего два хода, чтобы завершить раунд и вернуться к старту. Как только моему отцу удается нанести последний удар молотком, он подходит ко мне, оставляя Эдди и Рейчел заканчивать игру.
— Отличная игра, Ханна.
Я улыбаюсь.
— Спасибо, папа.
Его гордое выражение лица вызывает у меня чувство вины в груди. Я никогда не скрывала от своего отца ничего важного. И я думаю, что мой брак соответствует требованиям.
Я ничего не знаю о процессе развода. Я уверена, Оливер осознал то же самое, что пришло мне в голову во время перелета в Лос-Анджелес: мы не подписали брачный контракт. Он, несомненно, наймет лучшего адвоката по бракоразводным процессам, которого можно купить за деньги, чтобы защитить себя. Я должна сделать то же самое, и мой отец знает много влиятельных людей.
Но я не могу выдавить из себя эти слова, как бы ужасно ни было быть связанной с незнакомцем. Невыносимо видеть, как гордость превращается в разочарование.
— У меня назначена встреча с Логаном Кэссиди и его тренером на завтрашний вечер, — говорит мой отец, не обращая внимания на мое внутреннее смятение.
— Ты наконец-то договорился с ним, да?
— Он умен, раз играет в недотрогу. Отличает его от Донована.
— Здесь уже много различий.
Ожидается, что Трей Донован будет самым востребованным на драфте8 в следующем году. Я ничего не знаю о Логане Кэссиди, кроме того, что мой отец проявляет к нему живой интерес.
Но это типично для моего отца. Он не только уже смотрит вперед на следующий год, он смотрит дальше игрока, которого каждое агентство хочет подписать. У него всегда есть генеральный план, который подразумевает долгую игру.
— Донован считает, что имеет право играть, — говорит мой отец, вытирая грязь со своего молотка. — Кэссиди хочет поиграть.
— Все лучшие игроки уверены в себе.
— Как и все лучшие спортивные агенты, — отвечает он. — Вот почему я хотел бы, чтобы ты поехала со мной завтра вечером. Почему я думаю, что ты должна получить лицензию… и подписать с ним контракт.
Моя рука крепче сжимает деревянную ручку молотка.
Эта тема возникает время от времени. Я начинала в спортивном агентстве в качестве ассистента. Добивалась решения более существенных задач, чем заполнение документов и планирование поездок. Но я никогда не получала лицензию агента, то есть я могла бы представлять спортсменов. Это ощущалось как следующий шаг в принятие работы.
— Этот парень стоит того, Ханна. Если ты подпишешь его в качестве своего первого клиента, твоя карьера полетит в гору.
Рейчел подходит, ее синий молоток перекинут через плечо, как у игрока в поло.
— Я думала, вы, ребята, здесь празднуете. Говорите о работе?
— Больше нет, — отвечает мой отец, похлопывая меня по спине и направляясь к патио. — Давай зайдем внутрь и посмотрим, примет ли ваша мать какую-нибудь помощь.
Рейчел берет меня под локоть, когда мы идем через лужайку.
— Ты в порядке, Хан?
— Я только что надрала всем вам задницы в крокет. Я потрясающая.
— Ты просто кажешься… Я не знаю. Наверное, рассеянной.
Я заставляю себя улыбнуться. Часть меня хочет выпалить, что я подала заявление в архитектурную школу. А потом вышла замуж за миллиардера в Вегасе!
Просто чтобы сбросить этот груз с моих плеч. Эта сокрушительная неуверенность в том, что я справлюсь с проблемами в одиночку.
Я сжимаю предплечье Рейчел.
— Я в порядке. Спасибо, что спросила. Просто устала. Я плохо спала прошлой ночью. Все в порядке.
Рейчел кивает, веря мне.
И я надеюсь, что я не просто так солгала своей сестре.
ГЛАВА 8
ОЛИВЕР
Пьер, мой швейцар, кивает, когда я прохожу мимо него.
— Доброе утро, мистер Кенсингтон. Хорошего дня.
— Спасибо, Пьер. — Я добавляю немного теплоты в свой тон, зная, что иначе мой голос прозвучит ровно. Стеклянный фасад вестибюля здания освещает серое утро. Кремниевое небо соответствует моему настроению.
Вчера поздно вечером я приземлился обратно в Нью-Йорке. Остальная часть моего путешествия в Вегас была гораздо менее насыщенной событиями, чем первая ночь.
В основном я играл, жалея, что не могу бросить нежелательный брак в банк. Досадно, но я выигрывал почти в каждой игре, так что никто из парней не понимал, почему я хмурился.
И я провел прошлую ночь, просматривая веб-сайты юридических фирм и читая блоги о том, как быстро развестись.
Я знаю множество юристов. В «Кенсингтон Консолидейтед» их целая армия. Половина моих однокурсников по колледжу продолжили учебу на юридическом факультете.
Проблема в том, что я понятия не имею, кому доверять. Людям будет небезразлично, что я женат, даже — особенно — если это брак недолговечный. И реально, мне нужно действовать не только осторожно, но и перейти в наступление.
Вчера вечером я также просмотрел информацию о Ханнн. Семья Ханны богата. Ее отец — одно из крупнейших имен в спорте, и в какой-то момент он даже владел акциями профессиональной команды. Вероятно, у нее есть трастовый фонд, и она не
