Ночью с трудом дождался, когда она пойдёт в ванную. Зашёл в квартиру тихо, без лишнего шума. Разгладил халат на постели, оставил записку – лишний раз попугать, поиграть. Интересно было, как поведёт себя. Только двинулся на выход – вода выключилась.
Паники не было, скорее страх за неё – ведь могу навредить, знаю же. Не хотел вот так, но выбора не было, сдерживаться сил больше не было. Прижал к себе – дрожала, как осиновый лист. Горячая, нежная. Как прикоснулся, думал только об одном: «Осторожнее, Руслан, осторожнее; она хрупкая».
Помню, как вошёл в неё – и мир взорвался яркими красками. Она должна была бояться, а двигалась навстречу, стонала в мою ладонь – так сладко. Мягкая, как глина; податливая, доверчивая. Идеальная.
Когда ушёл, понял, что остановиться не смогу. Мне бы к психиатру, а лучше прямиком в полицию с повинной – маньяк, насильник, урод недоделанный; но тянет к ней, как магнитом.
Что будет дальше – не знаю.
***
Она не боялась меня. Нет, не так. Она боялась, но всё равно доверяла. Разрази меня гром, эта девочка была лучше всех, кого я трахал все эти годы. Даже те опытные шлюхи, которых снимал для hardcore, были никакими на её фоне.
Я делал ей больно – ей нравилось. Это не садизм, нет; я долго приходил в себя, когда понимал, что перешёл грань – мне не доставляло это удовольствия. Я просто не мог сдерживаться, терял голову, растворялся в ней.
Постепенно она перестала боятся и начала ждать. Меня.
Ждать меня – как сладко звучит.
Приходил по ночам, но не касался, хотя член стоял колом – в последний раз слишком грубо взял её, надо дать ей отдохнуть, восстановиться. Она прижималась ко мне, как кошка, тёрлась лицом о мою щетину – начала пахнуть мной. Я даже не знаю, нравилось мне или нет – она сама по себе, как ириска, а тут моя туалетная вода на её коже – непривычно.
Позвонил Сергей, сказал, что она меня ищет. Поблагодарил за предупреждение. Её звонок прозвучал на следующий день – смелая. Дерзкая. Так и не понял, понравилось мне это или нет.
Пришёл к ней, начал открывать дверь – заперто. Посмотрел в верхний замок – ключ повёрнут. Упёртая. Сказала: «Приходи, как нормальный человек».
Но я же не нормальный.
***
Без неё было совсем тяжко. Не пил даже в компаниях с друзьями – боялся натворить дел, дурная голова. Наблюдал за ней издалека – она ждала. Видел, что ждала, но решиться не мог.
Это тонкая грань – быть преследователем и иметь отношения со своей жертвой. Пока она не знает твоего лица – ты в безопасности. Божена же догадывалась, но приди я к ней – все карты были бы в её руках. Захотела бы посадить – сделала бы в два счета. Превратила бы из маньяка в жертву.
А я этого не хотел.
Старательно избегал встреч, но в тот день не удалось – по работе пришлось поехать за стройматериалами. Как увидел её, сердце замерло – похудела слишком сильно. Глаза грустные, уставшие, но по—прежнему ясные и чистые. Полдня приходил в себя после случайной встречи, а вечером… Попёрся прямиком к ней.
Она ждала. Как обычно, ждала. Жадно отвечала на поцелуи, прикасалась везде – такая… Слов нет описать. Волшебная. Божественная. Чудесная.
Трахал её так жёстко, что заметил кровь на члене. Перепугался не на шутку, сделал больно – опять. Пора уходить, а она не отпускает. Держит, шепчет чуть ли не плача: «Останься». И как ей отказать?
***
Этот мудак хочет её вернуть.
Купил лопату и бросил её в багажник. Понимаю, что это – край, непреодолимая черта, но не могу.
Убью ублюдка. Пусть только тронет её – убью.
Моя.
***
Хочет знать моё имя. Хочет отношений – нормальных.
А я не могу ей дать их. Меня заводит эта таинственность, меня заводит приходить неожиданно – в этом весь кайф. Да, я знаю, что она ждёт – ждёт всегда, но…
– Скажи, или ничего не будет. Можешь взять силой, но ответных ласк не жди.
Раньше я бы взял силой. Раньше я даже получил бы от этого дикое, животное удовольствие. А теперь… А теперь, как клинок в сердце воткнула – как? Её и силой. Я же с ума схожу, когда она отвечает, когда она ласкает. Пусть немного неумело, пусть неопытно, но со всей страстью.
Как ей сказать? А если узнает от Славы о его просьбе?
Надо было всё—таки сдержаться тогда. Познакомиться нормально.
Держал её перед зеркалом, говорил все те вещи о том, какая она – сердце кровью обливалось. Плакала, не верила – глупая.
Пришлось уйти.
***
Без неё сходил с ума. Снимал проституток – еле передвигали ногами в конце. Со временем занесли во все чёрные списки города – пришлось умерить свой пыл.
Она не подпускала к себе – ненавидела. Полуправда раскрылась – не вовремя. Я только вошёл во вкус, а она выставила за дверь. Сказала – посадит.
Сидеть я не хочу.
Месяцы тянулись так долго. Видел её, всегда не одна – заметная, шикарная. Грусть в глазах, и похоть. Сжимал кулаки, находил её ухажёров и лупил их в тёмных переулках. Слава Богу, что она не встречалась с ними больше одного раза.
Понимал, что виноват – сам её такой сделал. Но как изменить, как вернуть всё обратно?
Придумал быстро – заплатил бомжу, чтобы напал на неё, а сам был неподалёку. Вроде как спасителем прикинулся. Мужику, конечно, досталось от меня – о ноже речи не было, сымпровизировал, идиот.
Получилось – она поняла.
Долго прикидывался равнодушным, встречался с какой—то Кариной, или Катериной – толком не помню. Увидел в Рождество её снова – подарила какой—то странный камень. Ношу в кармане, на удачу, как она приговаривала.
Через два месяца сорвался – пришёл.
Она ждала.
Всегда ждёт.
Моя девочка.
***
Сам не понял, как всё это получилось. Я. Она. Наша дочь.
Столько лет прошло, а хочу только её. Хочу по—всякому – нежно, грубо. Она отвечает, отдаёт мне всё, всю себя без остатка.
Иногда просит чего—нибудь необычного, острого. Везу её в гостиницу или беру прямо на улице, прижав щекой к стене в тёмном углу; затаскиваю на заднее сиденье машины. Ей нравится, она кончает моментально – адреналин. Я трахаю её сзади, спереди, сверху, снизу, вонзаюсь до упора; трахаю языком, рукой – ей нравится ВСЁ. Орально, анально, традиционно – она невероятная. Если бы у меня было три члена, я бы дал ей все одновременно, знаю – хочет. Я мог бы дать ей это и другим способом, но пока поделиться ею не могу ни с кем, ревную слишком сильно – моя. Может быть потом я переборю себя и сделаю ей этот подарок. Юбилей скоро…
Она любит, когда держу её за волосы, слегка душу, говорю грубости. Кричит пронзительно, сжимается вокруг меня, когда бьюсь в шейку матки – ведь должно быть больно, но умоляет не останавливаться. Бешеная. Рвёт на мне одежду, если не видимся долго или дела; сосёт так, что искры из глаз летят – вонзает ногти в ягодицы и заглатывает так глубоко, не даёт отстраниться. Сжимает голову бёдрами, когда лижу её – сладкая, оторваться невозможно.
