Я смотрю на них в легком недоумении.
– Не хотите угоститься? – переспрашивает она.
– Нет-нет, не в том дело, – говорю я. – Моя жена скоро приедет?
Она немного напрягается, но придвигает стул и садится рядом.
– Вы Джину имеете в виду?
– Разумеется, Джину. Мою жену Джину. И Сабрина с мальчиками придет?
– Мальчики сегодня поехали за город с отцом, помните? Эйдан повез их в Уиклоу вместе с детьми своего брата.
– А! – Нет, этого я не помню, но они, конечно, будут рады. Алфи будет червяков копать, он это любит. В этом смысле он похож на Бобби, когда тот был маленький, только червей не ест, а дает им имена. Однажды он заставил меня целый день держать в кружке «Филомену».
– А Сабрина? Она где? – Я представил себе это напряженное, вечно сморщенное лицо, словно она пытается решить задачу или вспомнить ответ на забытый вопрос. Да, именно так. У нее все время такой вид, словно она что-то забыла. Если все парни отправились за город, она сегодня одна. Разве что поедет к Джине, но Джина всегда занята со своим новым мужем Робертом. Понятно, потому-то Ли и посмотрела на меня так странно – пора мне отучиться называть Джину своей женой. Но я порой про такое забываю.
– Сабрина приходила сегодня утром, помните? Кажется, у нее были срочные дела, но завтра она конечно же приедет, как обычно.
Я похлопал себя по карманам.
– Что-то ищете, Фергюс?
Ли, как всегда, готова помочь.
– Телефон – наверное, я его в комнате оставил.
– Похоже, затмение вот-вот начнется. Давайте я потом за ним схожу? Обидно будет, если вы пропустите затмение, пока будете звонить.
Я думал о Сабрине: ни в коем случае нельзя, чтобы она оставалась одна. Мне она снова кажется маленькой девочкой, бледное серьезное личико в лучах белого света.
– Лучше сейчас, если можно.
Я словно бы сморгнул, а Ли уже сбегала и вернулась. Какие-то мысли меня поглотили, только я уже не помню, о чем. Ли запыхалась, мне стало неловко: из-за меня она чуть не пропустила затмение. Конечно, ей хочется такое увидеть. Будь у нее отгул, она бы поехала куда-нибудь с очередным парнем посмотреть, как исчезает солнце, но я эгоистично рад, что она осталась тут. Другие бы дождались конца затмения, а потом уж принесли бы мне телефон.
Я набираю номер Сабрины.
– Папа! – отзывается она с первого же гудка. – А я как раз думала о тебе.
Я улыбаюсь.
– Почувствовал твои мысли. Все ли в порядке?
– Да, да, – рассеянно ответила она. – Подожди, дай я отойду в сторону и смогу с тобой поговорить.
– О! Так ты не одна?
– Нет.
– Отлично. Я как раз беспокоился. Слышал, Эйдан с мальчиками уехали за город. – Я до глупости горжусь собой, прикидываясь, будто помню эти подробности, хотя на самом деле только что спохватился. – Где же ты?
– Сижу на капоте автомобиля посреди поля в Каване.
– Что такое?
Она смеется, и смех ее действительно весел.
– Ты там с друзьями?
– Нет. Но вокруг полно людей собралось смотреть затмение. Это одно из официально рекомендованных мест.
Пауза. Что-то еще. О чем-то она умалчивает.
– Я решила немножко покататься, кое-что поискать.
– Ты что-то потеряла?
– Ну да. В каком-то смысле.
– Надеюсь, найдешь.
– Да, – снова как будто издали. – А ты как? Тебе хорошо видно затмение?
– Отлично. Сижу на полянке, все едят кексы, пьют шипучку и смотрят на небо. Вряд ли это рекомендованное место, как ты говоришь, но по крайней мере все при деле. Я подумал, пока ждал, мне что-то сегодня напомнило о том, что случилось, когда тебе было два года. – Напомнила мне улыбка Ли. Эти ямочки, куда вошли бы миниатюрные марблс. – Мы с тобой, кажется, никогда об этом не говорили.
– Если я что-нибудь натворила, мама бы не раз мне об этом напомнила.
– Нет-нет, она не знала, я ей ничего не сказал.
– О!
– Как-то раз ей понадобилось уйти, то ли к врачу или на похороны, точно не вспомню, а ты осталась со мной. Тебе было два года. И ты добралась до шариков в моем кабинете.
– В самом деле? – Голос у нее такой удивленный, заинтересованный, взволнованный даже, словно в этом-то и заключалась самая интересная часть рассказа. – И что это были за шарики?
– Маленькие. Миниатюрные марблс. У тебя там тоже потемнело, как здесь?
– Да, потемнело. Рассказывай дальше.
– Это собака, что ли, воет?
– Да, животные занервничали. Их это пугает. Рассказывай дальше, папочка, пожалуйста!
– Ну, ты засунула шарик себе в нос. То ли в правую ноздрю, то ли в левую, сейчас уж не соображу.
– Что-что? – смеется она. – Зачем я это сделала?
– Затем, что тебе было два годика. Почему бы не засунуть?
Она смеется.
– Я никак не мог его вытащить. Все перепробовал, но в итоге пришлось тащить тебя в больницу. Там попытались щипцами, уговаривали тебя высморкаться, но ты не смогла, дышала ртом. А потом доктор Пенджаби, индиец, – потом я с ним кое-какие дела имел – применил что-то вроде искусственного дыхания. Он зажал другую ноздрю и стал дышать тебе в рот – хлоп, и выскочил шарик.
Мы оба рассмеялись. Уже совсем стемнело, все вокруг уставились вверх, нацепив очки, вид глуповатый, да и я таков же. Ли глянула на меня и восторженно подняла оба больших пальца.
– В тот вечер, когда мама вернулась домой, ты ей сказала, что тебя поцеловал индус. Я прикинулся, будто понятия не имею, о чем речь, наверное, дескать, мультик или что-то в этом роде.
– Я помню! – выдохнула она. – Наша соседка Мэри Хейес говорила мне, что я ей рассказывала, как меня поцеловал индус. А я понятия не имела, откуда мне это в голову взбрело.
Мы смеемся – вместе.
– Расскажи еще про луники, – просит Сабрина.
Чем-то ее вопрос меня смущает. Чем, сам не пойму. Мне стало не по себе, отчего-то я расстроился. Непонятно и неприятно. Может быть, это как-то связано с тем, что происходит сейчас на небе. Может быть, сейчас все так себя чувствуют. Я собираюсь с мыслями.
– Луники, – произношу я, вызывая перед собой этот образ. – Подходящая история для такого дня, как нынешний, должно быть, потому и вспомнилась. Я искал луники, но стандартного размера не нашел, только миниатюрные. Двести пятьдесят штук, словно бисер, в замечательной стеклянной банке – похожа на банку из-под варенья, только больше. Не знаю, как ты до нее добралась. Наверное, я на минуту отошел или плохо смотрел за тобой.
– А как выглядят луники?
– К чему тебе знать, Сабрина, это же скучно…
– Нисколько не скучно, – настойчиво перебивает она. – Это важно. Мне интересно. Расскажи мне, я слушаю.
