Тихонько прошла по квартире. Дверь в комнату Андрея приоткрыта. Заглянула. Спят. Андрей лежит на спине, Петечка почти заполз ему на грудь, Андрей заботливо укрыл малыша одеялом и придерживает рукой.
И еще Андрей смеет говорить, что это не его сын! Да они похожи как две капли! Успею помыться. Петя, когда просыпается, любит поиграть, настоятельно требует бутылочку, только минут через пятнадцать-двадцать.
Мальчики уже проснулись, когда Мария Ивановна вышла из ванной и снова заглянула к ним. Андрей разговаривал по телефону, одной рукой держал трубку, другой Петечкину ногу. Малыш на животе упорно полз к краю постели. Добирался к цели, и Андрей тащил его за ногу, возвращал обратно. Мальчики играют.
«Забираю Петю?» — жестом спросила Мария Ивановна. Андрей кивнул.
— Погоди, Ольга, не трынди, — сказал он в трубку. — Какой врач, зачем?
— Детский, — ответила сестра. — Я вызвала Петечке педиатра из твоей районной поликлиники.
— Почему?
— Потому что маленьким детям нужен постоянный врачебный присмотр, их надо взвешивать, контролировать кормление и так далее. Сколько уже Петя у тебя? Вторую неделю? И до сих пор ты не познакомился с участковым педиатром.
— Переживу без подобной чести.
— От тебя что, убудет, если Петю врач посмотрит?
— Не убудет, — согласился Андрей. — Слушай, а может врач ему все оставшиеся зубы прорезать?
— Конечно нет! Что за садистские идеи! Тебе Мариванна говорила, что я ей квартирантов поселила?
— Уже? Речь шла о предложении. Делайте что хотите, но я не намерен полгода терпеть здесь чужого человека.
— Как тебе не стыдно! Видел бы ты ее квартиру, полвека без ремонта и запах… так, наверное, в морге пахнет.
— Повторяю для бестолковых — ко мне это не имеет никакого отношения.
— Вот и правильно, не вмешивайся, — по-своему истолковала его слова Ольга. — Квартиранты надежные, семья молдаван…
— Вчера были украинцы.
— Какая разница? Главное, братские народы Мариванне сделают евроремонт практически бесплатно.
— Оль, как у вас с деньгами?
— Туго. Хочешь предложить взаймы?
— Наоборот, попросить в долг.
— Тысячи две рублей устроит?
— Нет, они не спасут отца русской демократии.
— Какого отца?
— Это из литературы, книжки надо читать. Все, пока!
— Подожди, а с чего ты обеднел, в долг просишь?
Рассказывать Ольге о пожаре — это добрый час выслушивать охи и ахи.
— На золотой портсигар не хватает.
— С жиру бесишься?
— Вроде того. Слушай, откуда у тебя время болтать по утрам?
— Дети еще не встали, в ванную очередь, на кухне первая смена завтракает.
— Мне бы твои проблемы. Все, целую!
На душе у Андрея было муторно из-за отсутствия той причины, которая каждое утро отравляла ему жизнь. Иными словами, теперь казалось благом встать не позже семи, почитать журнал в туалете, побриться, принять душ, одеться, спуститься во двор, завести машину и ехать на работу. И он еще пошло кокетничал, говоря себе: как мне надоела эта крысиная гонка! Теперь работы не было, и делать нечего. А хлопот выше головы, надо мотаться по инстанциям и восстанавливать документы, валяться в ногах у банка, вымаливая отсрочку платежей по кредитам. Чиновничье-бюрократические кабинеты столоначальников с важными мордами, очереди в коридоре, поиски того, кому надо дать на лапу, и терзания (сколько дать?) — все это Андрей ненавидел до зубного скрежета.
Врач пришла, он только успел позавтракать. Снимала шубу, пристраивала на вешалку и задавала вопросы. Эскулапа с такой вредной серьезной внешностью правильнее назвать — врачиха. Как есть учительница и училка.
— Где прописан ребенок?
«Сейчас, разбежался, помчусь Петьку прописывать!» — мысленно возмутился Андрей, а вслух спросил:
— Качество медицинского обслуживания зависит от прописки ребенка?
Мария Ивановна с Петенькой на руках стояла рядом и едва не ахнула испуганно. Разве можно сурово разговаривать с врачом? Она обидится и будет плохо лечить.
— Не зависит, — ответила педиатр. — Но я должна знать, где наблюдался ребенок раньше. Вы отец?
— Ну! — буркнул Андрей. Не вступать же в объяснения с каждым встречным поперечным.
— Вы мать?
— Няня.
— Ребенок искусственник?
— Думаю, что он был зачат не искусственным, а самым естественным образом, — пробурчал Андрей.
— Острите, папаша? Ну-ну! На моем участке вдруг появляется семимесячный ребенок, хотя беременных здесь не было, квартира не продавалась. За обслуживание иногородних нам оплата не полагается.
Андрей отрыл рот, чтобы сказать, что он думает о географическом делении младенцев, но Мария Ивановна торопливо встряла:
— Ребенок, Петечка, москвич, прописан по адресу мамы, наблюдался в районной поликлинике регулярно.
— Невропатолог, ортопед осматривали? — спросила врачиха, продолжая неодобрительно смотреть на Андрея. — Прививки делали?
— Прививки чего? — зло спросил Андрей. Он просто забыл, что бывают прививки от инфекционных болезней.
Мало у него своих проблем? Должен еще Петьку по невропатологам таскать? Про скарлатину и птичий грипп помнить? Не дождетесь!
Мариванна не понимала, за что Андрей с первого взгляда невзлюбил врача. И как не боится грубить? Сама она давно привыкла заискивающе почтительно общаться с докторами. А по лицу Андрея видно: сейчас он произнесет что-то неделикатное и обидное. В итоге пострадает Петечка..
На волне острого желания погасить зарождающийся конфликт, Мария Ивановна шагнула вперед, будто геройский солдат на линию огня, оттеснила Андрея. И обратилась к врачу:
— Пройдемте в комнату, вот эта дверь, пожалуйста! Я вам покажу медицинскую карту Пети. Ортопед и невропатолог его осматривали, прививки делали…
Когда остались наедине, закрылась дверь, Мария Ивановна возбужденно и быстро заговорила:
— Доктор! Не судите его строго! Андрей, папа Петечки, пережил страшную трагедию. Жена бросила и его, и ребенка. Она актриса варьете, заключила контракт и уехала в Германию. Бабушка Пети в тяжелейшем состоянии лежит в больнице. Андрей — коммерсант — был вынужден объявить себя банкротом, потому что конкуренты подорвали и сожгли его предприятие. — Мария Ивановна приврала и даже не заметила. — Он не отвечает за свои слова, не контролирует реакции.
И от его имени я хочу попросить вас о глубочайшем, нижайшем прощении, снисхождении, понимании…
Мария Ивановна не договорила, педиатр махнула рукой:
— Ладно, поняла. Я тоже не каменная. И своих проблем под завязку. В вашем доме пять квартир купили лица эсэнговских национальностей. И к ним едут и едут! Все с детьми! Младенцы не привиты, дошколята ослаблены, то бронхит, то пневмония, наблюдать надо каждый день. И у всех глисты! А мне за неграждан России не платят! Не засчитываются вызовы! Идти обязана, а денег — фигу! Сын говорит — сиди с внучкой, я тебе две твоих зарплаты положу, сын у меня тоже, как ваш папаша, по бизнесу идет. Да я бы давно к чертовой матери работу послала и с внученькой на даче клубнику трескала!
