Ванесса метнула на подругу предостерегающий взгляд.
— Найдутся.
— Что? Ах да… Конечно найдутся. Дождя, значит, точно не будет?
— Мама, — Ванесса в отчаянии хлопнула ее по бедру, — сколько раз тебе повторять: дождя нет и точно не будет. Иди прими горячую ванну. — Увидев, что ее глаза вдруг влажно заблестели, Ванесса испугалась: — Ой, прости, я не хотела тебя обидеть.
— Ты сказала «мама», — запинаясь прошептала Лоретта, — я думала, что ты никогда больше не назовешь меня мамой. — Слезы хлынули у нее из глаз, и она выбежала из кухни.
— Черт подери. — Ванесса стукнула кулаком о стол. — Я всю неделю держалась, боясь брякнуть чего-нибудь, а перед самой свадьбой меня сорвало.
— Ничего страшного. — Джоанн обняла ее за плечи. — Не сочти, что я лезу не в свое дело — мы как-никак теперь родственники, — но я за вами наблюдала. И я знаю, как она смотрит на тебя, когда ты не видишь.
— Боюсь, я не могу дать ей того, что она хочет.
— Ошибаешься. Ты ей уже много дала, сама того не сознавая. Кстати, почему бы тебе не подняться наверх и не посмотреть, как она там? А я позвоню Брэди, мы погрузим к нему в машину всю еду и отвезем к папе.
— Хорошо.
Ванесса тихо и медленно поднималась на второй этаж, обдумывая, что она скажет. Но стоило ей увидеть Лоретту, сидящую на кровати, как все вылетело из головы.
— Извини. — Лоретта промокнула глаза салфеткой. — У меня сегодня нервы шалят.
— Ничего, тебе положено. — Ванесса остановилась в дверях. — Ты хочешь побыть одна?
— Нет. — Лоретта протянула к ней руку. — Посидишь со мной?
Отказать было невозможно, и Ванесса прошла в спальню и села рядом на кровать.
— Я в последнее время почему-то все вспоминаю, какой ты была в детстве, — призналась Лоретта. — Ты была такая милашка. Конечно, все матери так говорят о своих детях, но ты и вправду была очень хорошенькая. Такая шустрая, смышленая, с пышными волосами. — Она потрогала кончики волос Ванессы. — Я часто сидела у твоей кроватки и смотрела, как ты спишь. Мне все не верилось, что ты моя. Сколько я себя помню, мне всегда хотелось иметь полный дом детей. Это было моим главным желанием. День твоего рождения стал самым счастливым днем в моей жизни. Ты поймешь это лучше, когда у тебя появится свой ребенок.
— Я знаю, что ты меня любила, — осторожно проговорила Ванесса, — поэтому потом возникли такие трудности. Но я думаю, что сейчас не время говорить об этом.
— Может быть, — согласилась Лоретта, думая о том, что время для откровенных объяснений между ними никогда не наступит. Она боялась, что этим лишь отпугнет Ванессу, которая только начинала открывать ей свое сердце. — Но я хочу, чтобы ты знала: я понимаю, ты пытаешься простить меня, простить, не требуя объяснений. Для меня это очень важно. — Она осмелилась взять дочь за руку. — Сейчас я люблю тебя больше, чем в тот первый раз, когда взяла тебя на руки. Где бы ты ни была и что бы ни делала, так будет всегда.
Ванесса потерла их сплетенными руками себя по щеке.
— Я тоже тебя люблю, и всегда любила. — Эти слова дались ей тяжелее всего. Она поднялась и заставила себя улыбнуться. — Думаю, тебе нужно ложиться спать. Завтра ты должна выглядеть лучше всех.
— Да. Спокойной ночи, Ван.
— Спокойной ночи.
Ванесса вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Ванесса проснулась, услышав шорох за окном. Спросонья она решила, что пошел дождь, но никак не могла вспомнить, почему это плохо. Ах да, сегодня свадьба! Она так и
подскочила на кровати. В приоткрытое окно струились солнечные лучи, точно прозрачные золотые пальцы. Шорох раздался вновь, а затем и дробный стук. Она спрыгнула с кровати. Это не дождь, это кто-то швыряет камешки. Ванесса распахнула окно.
Ну конечно — он был там. В старом спортивном костюме и стоптанных кедах, он стоял широко расставив ноги и сжимая в руке пригоршню щебня.
— Наконец-то, — улыбнулся Брэди, — я уже полчаса тебя булыжниками закидываю.
Ванесса облокотилась на подоконник, подперев рукой подбородок, и спросила:
— Зачем?
— Чтобы тебя разбудить.
— Ты когда-нибудь слышал о телефонах?
— Я не хотел будить твою мать. Она зевнула.
— А который час?
— Седьмой. — Он оглянулся и увидел, что Конг роется в клумбе с маргаритками. Он свистнул ему, пес бросил свое занятие, подбежал и сел рядом. Теперь они вдвоем смотрели на Ванессу. — Ты собираешься спускаться?
— Мне нравится вид отсюда.
— У тебя есть десять минут, прежде чем я начну восстанавливать свои навыки лазания по водосточным трубам.
— Трудный выбор. — Она со смехом захлопнула окно.
Не прошло и десяти минут, а она была уже у черного хода, в старых джинсах и вытянутом свитере. Мысли о романтическом побеге испарились, когда она увидела Джоанн и Джека.
— А что случилось?
— Мы решили развесить украшения к празднику. — Брэди сунул ей в руки картонную коробку. — Серпантин, шары, свадебные колокольчики — все в таком роде. Здесь в элегантной и строгой обстановке пройдет официальная церемония, а на пикник гости переместятся к папе.
— Сюрприз за сюрпризом. — Коробка в ее руках весила не меньше тонны, и Ванесса опустила ее на землю. — Откуда начнем?
Сначала они, прыская от смеха, обвешивали серпантином кленовое дерево. По замыслу Брэди «элегантную и строгую обстановку» должны были создавать полдюжины бумажных свадебных колокольчиков и воздушные шары. Но когда они передвинулись к дому доктора Такера, он совсем разошелся.
— Люди ведь на пикник придут, а не в цирк, — напомнила ему Ванесса.
Он, вскарабкавшись на старый платан, радостно стрелял серпантином.
— У нас праздник. Это напоминает мне, как на каждый Хеллоуин мы накручивали туалетную бумагу вокруг ивы старой миссис Тагерт. Подай-ка мне теперь розовый.
Несмотря на свой скепсис, Ванесса повиновалась.
— Такое мог сотворить только пятилетний ребенок.
— Это художественное раскрепощение.
Тем временем Джек, стоя на крыше, привязывал к водосточной трубе связку воздушных шаров, а Джоанн украшала колокольчиками виноградный шест. Нельзя было сказать, что результаты их совместных усилий придали окружающей обстановке строгости и элегантности, но выглядело все потрясающе.
— Вы все ненормальные, — заключила Ванесса, когда Брэди мягко спрыгнул на землю рядом с ней. — Здесь не хватает только свистков, трещоток и заклинателя змей.
— Свистки и трещотки в магазине закончились, но у нас есть еще кое-что. — Он вынул из коробки рулон белого и розового серпантина.
