Майлз прилетел не скоро. Летти была в Нью-Йорке уже достаточно времени. Она наконец нашла общий язык с довольно заносчивым мистером Лероем и теперь приезжала к нему почти каждый день. Их занятия длились недолго – Лерой вечно спешил, но Летти умела даже из немногого взять максимум. Майлз прилетел тогда, когда Летти уже освоила город, уже знала, где, в каком месте приятно выпить кофе, где лучше встретиться со знакомыми, а где стоит заказывать обед на дом. Она перестала одеваться как европейка. Она полюбила ходить в расклешенных джинсах, коротеньких маечках, а волосы закалывала на макушке детской заколкой. От парижанки, в которой всегда бросается в глаза непреднамеренная тщательность в выборе одежды, почти ничего не осталось. Впрочем, Дик, который теперь всегда был рядом, понимал, что это типично женская мимикрия. В Летти все же чувствовалась внутренняя сдержанность – девушки этого континента были более бесшабашные.
Майлзу удалось выбраться в Нью-Йорк только тогда, когда Летти в нем уже чувствовала себя вполне уютно и в защите и поддержке не нуждалась.
– Летти, вы еще не спите? – голос в телефонной трубке был знакомым.
– Кто это? – Летти уже была сонной.
– Стив, Летти, это Стив Майлз.
– Стив! Где вы? Вас так плохо слышно!
– Неудивительно, в баре рядом с вашим пансионом отмечают день рождение.
– Стив, вы здесь, в Нью-Йорке?!
– Да, более того, я рядом с вами. И надеюсь, что вы ко мне выйдете. Но если поздно, и хотите спать, и завтра увидиться… – последнюю фразу Майл произнес несколько нерешительно.
– Что вы! Я бегу, я буду через пять минут.
Летти на ходу сорвала с головы бигуди – с некоторых пор она носила задиристую челку, переодела футболку и выскочила на улицу.
Майлз сидел у окна. Они не виделись всего месяц, но Летти показалось, что за то время, что они не виделись, Майлз постарел. Ей показалось, что он стал еще полнее, а в светлых волосах на макушке образовалась проплешина. «Я все придумываю, просто я никогда не обращала внимания на то, что он выглядит старше своих тридцати пяти лет. Он выглядит на все сорок. А по сравнению с Диком… По сравнению с Диком он просто старик». – Летти на всякий случай широко улыбнулась, она очень не хотела, чтобы Стив хоть немного догадался о том, какое впечатление он произвел на нее.
– Здравствуйте, Стив! Как же я рада видеть вас.
Стив оглянулся и не смог сдержать восклицания – перед ним стояла совсем другая девушка. Это была не та чопорная, замкнутая и очень сдержанная девица неопределенных лет. Это была веселая, загорелая, худенькая красавица, которых по улицам Нью-Йорка бродят толпы.
– Вас не узнать, Скарлетт. – Майлз намеренно назвал ее полным именем. Ему нравилось ее отождествлять с героиней известного романа, хотя внешне они вовсе не были похоже.
– Но это я! – Летти села на высокий табурет и, перекрикивая шум, добавила: – Хотите попьем чаю у меня в пансионе? Здесь просто ад.
– Хочу, если туда допускают мужчин, – рассмеялся Стив.
– Таких благонадежных, как вы, допускают, – рассмеялась Летти. Они вышли на улицу, и Летти взяла его под руку. – Ну, здравствуйте! Как же долго ехали!
– Извините, так получилось. – Майлз развел руками. – Мне предложили один сценарий. Очень любопытная вещь. Вообще, после главной премии на фестивале меня забросали предложениями. Я могу выбирать.
– Насколько я знаю, вы давно уже можете выбирать, Стив, – улыбнулась Летти.
– Да, но тут просто коробка конфет, а не предложение.
Они шли не спеша. То расстояние, которое Летти преодолела вприпрыжку за пять минут, они прошли за тридцать. Они так были поглощены разговором, что забыли, зачем и куда идут. Но оба чувствовали, что эта часть беседы только прелюдия, главное – впереди. И к этому главному надо подойти осторожно и деликатно.
– Вот, пейте чай и ешьте печенье. Я могу вам еще и сэндвич сделать, и налить стакана молока. – Летти поставила перед Стивом поднос. В пансионе была большая и очень приятная кухня. Тут частенько собирались постояльцы со своими гостями.
– О, вы, я смотрю, за месяц превратились в настоящую нью-йоркскую жительницу.
– Почему же это?
– Сэндвич с курицей и стакан молока – традиционный перекус.
– Ну, честно говоря, сочетание странное. Но, наверное, питательное. Я сама так не ем.
– Ясно. – Стив пристально посмотрел на нее. – Как вы поживаете здесь?
– Хорошо. – Летти смутилась, во взгляде Стива читалось гораздо больше вопросов, чем он уже задал.
– Хорошо поживаю. Я учусь. И договорилась, что останусь здесь до конца лета. Я останусь, чтобы заниматься скульптурой, – зачем-то поспешила она объяснить.
– Это хорошо. – Майлз улыбнулся.
– А вы? Вы сюда надолго?
– Я проведать вас. Потом у меня начинаются съемки.
– Где? Где они будут проходить?
– В Европе. По сценарию действие происходит там. Я и буду снимать…
– На натуре! – рассмеялась Летти.
– Верно, на натуре.
– Вы уже подобрали актеров?
– Нет. – Майлз улыбаясь посмотрел на Летти. – Вы хотите узнать, кто будет сниматься у меня в новой картине?
– Интересно. – Она улыбнулась.
– Я еще не решил.
– Пригласите Дика Чемниза. Стив, он же прекрасно сыграл.
– Да, вы правы, Летти. Я обязательно подумаю. Как у него дела, кстати?
– Ну, – тут Летти замялась, – мы нечасто видимся. У меня много занятий, он в театре играет. Вы знаете, Стив, здесь очень странные театры!
– В каком смысле? – удивился Майлз.
– В прямом. Они совершенно не похожи на европейские.
– А, вы о бродвейской системе! – догадался Стив. – Да это вам кажется. В том же Париже полно маленьких театров, которые занимаются тем же самым – ставят авангардистские пьесы, экспериментируют… Нет, Бродвей просто сосредоточил все на своих тротуарах. А так…
– Нет-нет, я была на премьере. Они ставили «Чайку»! Хороший спектакль, но зрителей – всего ничего.
– Но пресса у спектакля отличная, и Дика хвалили. Хвалили даже те, кто его недолюбливает. – Стало ясно, что Майлз был в курсе последних событий.
– А есть такие? – простодушно удивилась Летти.
Майлз рассмеялся:
– Летти, мне надо было приехать раньше. Я уже осознал свою ошибку!
– Вы о чем? – Она смутилась.
– Ах, Летти, как же я рад вас видеть! Как рад, что вы живете здесь, теперь я буду сюда возвращаться как домой.
– Стив, я тоже рада вас видеть!
– Ну и отлично! А теперь я поеду к себе в отель. Я умираю хочу спать. Скарлетт, дорогая, ведите себя хорошо. Здесь, в Нью-Йорке, все иногда становится таким простым и незначительным. Но это только кажется. Это только кажется. Все равно есть вещи, с которыми надо обращаться очень осторожно и бережно.
