Анна помнила свой возраст. Это в двадцать лет после перелета она выглядела так же, как и до него. Сейчас, подлетая к Нью-Йорку, она старалась не смотреть на себя в зеркало и от идеи сразу приехать к Дику в театр отказалась. «Сначала в отель. Поспать часа три, привести себя в порядок, а только потом…» – Анна улыбнулась. Как все-таки приятно иметь в душе собственную тайну, секрет, и как приятно знать, что тебя ждут. Анна была измучена неизвестностью – адвокаты «скрипели перьями», Гроув не звонил. С Диком она связывала большие надежды. «Ну, сегодня все решится. Сегодня мы все обсудим! Надо будет заказать столик в ресторане…» – Анна вдруг почувствовала необходимость в хлопотах. Так жена готовится встретить мужа.
В отеле, в номере, где она обычно останавливалась, было все, к чему она привыкла за эти годы. Цветы в вазах, фрукты, ее любимая минеральная вода (по поводу воды Анна, женщина трезвомыслящая, говорила: «Господи, да мне все равно, что пить, но, коль они хотят хвастаться моим выбором, пусть хлопочут!»). В ее номере были ее любимые конфеты, стопочка приглашений на ближайшие светские мероприятия. И даже температура воздуха была та, которую она всегда требовала. Анна терпеть не могла духоту, и температура в номере была на градусов пять ниже, чем в остальных номерах. «Как ты можешь жить при восемнадцати градусах?!» – вопрошал Гроув и ежился. А Анна наслаждалась прохладой.
Уже выходя из такси, Анна видела улыбку швейцара. Сам старший администратор поспешил ей навстречу. Анна сразу же воспряла духом. В конце концов, она звезда, и каждое напоминание об этом прибавляло ей хорошего настроения.
– Чарльз, дорогой, – обратилась она к старшему администратору, – меня ни с кем ни соединять, не будить, не трогать…. Я должна выспаться.
– Конечно, все понятно, все будет сделано, – ответил старший администратор.
Анна благосклонно улыбнулась. «Вот что значит Нью-Йорк! Входишь в жизнь, как нож в масло!» Думая так, Анна забывала свои первые дни в этом городе – тогда ей совсем не радовались, тогда она даже работу найти себе не могла. Впрочем, это прошлое было давно, настоящее же выглядело красивым и безмятежным.
Она действительно устала. Анна уснула моментально, даже не успев заказать себе завтрак. И проснулась она поздно, когда на город опустились летние сумерки и улицы освещала неоновая реклама. Анна открыла глаза, с минуту полежала, а потом попросила соединить ее с театром Дика.
– Здравствуй, я прилетела, – проговорила она улыбаясь.
– Анна, ты где?! – На том конце провода послышалось восклицание.
– Я же говорю тебе – я в Нью-Йорке! – рассмеялась она. – Я еще утром прилетела. Но страшно устала! Так устала, что свалилась замертво и только открыла глаза. – Анна говорила быстро, ей не терпелось увидеть Дика. Хоть они и переписывались, и довольно часто звонили друг другу, встреча наедине – это то, что больше всего сейчас ей было нужно.
– Анна, здравствуй, я сегодня занят в спектакле, – голос Дика звучал ровно-вежливо.
– Когда освободишься? Или мне приехать в театр?
– Лучше, – как-то неуверенно ответил Дик, а потом добавил: – Давай увидимся «У Марка».
Дик назвал известное бродвейское кафе.
– Анна, только после спектакля у нас прогон. Я даже не знаю, как поздно я освобожусь.
– Почему мы не можем встретиться в театре? Или у тебя? – Анна не ожидала, что разговор примет такой оборот. Ей хотелось, чтобы Дик, забыв обо всем, отменил спектакль, прогон и все, что не имеет отношения к ней. В голосе Анны появились истеричные ноты:
– Послушай, Дик, если ты не хочешь…
– Анна, Анна, постой! Ты же не предупредила меня о своем приезде. А в театре много дел. Прогон назначен давно, завтра мы уже играем этот спектакль. Режиссер недоволен. Когда я освобожусь, будет поздно…
– Хорошо, но если я приду на спектакль, а потом зайду к тебе… Мы сможем переговорить? – Анна старалась не волноваться и говорить радостным тоном.
– Нет, не стоит. – Дик был тверд.
«Что это? У него шашни с какой-нибудь девкой из труппы?!» – догадалась Анна.
– Дик, я не буду торчать в Нью-Йорке вечно. У меня дела в Европе. У меня много важных дел в Европе. – Анна сделала ударение на слове «важных».
– Анна, я понимаю, не сердись. Почему не предупредила меня, что прилетаешь?! Ты же сама знаешь, что такое работа!
– Знаю, но минуту найти можно. – Анна скатилась на типично бабское брюзжание. В этот момент она себя ненавидела и была близка к панике. Раньше, когда что-то случалось в ее жизни, спасительная и отрадная мысль была такой: «Плевать я хотела на них на всех! Меня дома ждет Гроув!» И это срабатывало. Во-первых, Гроув всегда ждал. Во-вторых, он никогда не задавал вопросов и всегда умел найти нужный тон. Рядом с Гроувом после съемочной нервотрепки, после изматывающего соперничества с другими актрисами, после мелких и не всегда удачных романов, после всего этого рядом с Гроувом, надежным, умным и любящим ее, было спокойно. Но сейчас, как только она обиделась на Дика и по привычке вспомнила о муже, успокоения не наступило. Более того, она вдруг поняла, что отныне в тихую и надежную гавань путь закрыт.
– Дик, я все поняла. Давай завтра «У Марка». Это действительно будет лучше всего. Мне ведь тоже надо отдохнуть. – Анна улыбнулась. – Удачи тебе сегодня!
– Да, Анна, спасибо тебе. Буду рад тебя завтра видеть! – ответил Дик и повесил трубку.
«Как это не похоже на страсть! «Буду рад тебя видеть!» – подумала она и решила, что сегодня поужинает в номере. Даже случайные встречи со знакомыми удовольствия не доставят.
Анна обиделась на Дика. Ей казалось, что он должен бросить все дела и кинуться к ней, тем более у нее столько новостей. Но, с другой стороны, она его понимала.
На его месте она сама поступила бы точно так же – предпочла работу свиданию.
– «У Марка», значит, «У Марка», – сказала она себе, стараясь не думать, почему ей нельзя подождать Дика у него дома.
На следующий день Анна постаралась превратиться из звезды в бродвейскую простушку. Чутьем она понимала, что пугать Дика своей звездностью нельзя, что куда-то надо убрать известность и солидность и что желательно притвориться молодой. Она уже битый час меняла платья и костюмы, но все равно не была довольна. Анна не всегда любила солнечный свет – он подчеркивал то, чего по вечерами как бы не существовало.
«У Марка» Анна появилась с опозданием на тридцать минут. Она сделала это намеренно. Она специально воспользовалась этой женской уловкой, правда, пришлось одетой и полностью собранной томиться от нетерпения, но выдержать эти минуты ей все же пришлось.
Когда она вошла в ресторан, Дик бросил на нее взгляд, и стало ясно, что узнал он ее не сразу. И это заставило Анну восторжествовать. Все ее усилия не прошли даром. А не узнал ее Дик потому, что в ресторан вошла не звезда, роскошная зрелая женщина, дорого одетая и украшенная средь бела дня бриллиантами. Вошла молодая женщина, которой на первый взгляд можно было дать лет тридцать. Она была в джинсовой юбке, ярком батничке, а на ее ногах были грубые сабо. Эта мода на стучащую по мостовым обувь вошла сравнительно недавно, и следовали ей преимущественно студентки и молодые девицы. Свой камуфляж Анна завершила маленьким пучком – роскошные белые волосы были собраны и завязаны яркой косынкой. Два длинных конца косынки лоскутиками ложились на плечи. В руках у Анны была большая плетеная торба – точь-в-точь домохозяйка собралась в магазин.
