— Какие они красивые! — восхищенно сказала Китти.
— Они принадлежали моему деду. У него была их целая сотня. Незадолго до смерти он разделил их между детьми. От отца мне досталось шесть.
Юджин взял одного солдатика и, бережно держа в руках, сказал:
— Мне хотелось бы подарить их Крису на Рождество.
Китти изумленно посмотрела на него.
— Юджин, не делай этого, — вырвалось у нее.
— Почему?
— Ты должен сохранить их для своих детей.
— У меня нет детей и, может быть, не будет. Мне хочется, чтобы они были у Криса.
— Это слишком дорогой подарок.
Юджин не ответил.
— Крис, конечно, будет в восторге. — Китти помолчала, затем с трудом выговорила: — А если ты все-таки встретишь женщину, которую ищешь? Тогда бы ты подарил солдатиков своим собственным детям.
— А если я никогда не найду ее? Что, если она не хочет, чтобы я нашел ее?
Китти ничего не сказала в ответ.
А Юджин, не сводя с нее взгляда, думал о том, какая она прелестная, нежная, хрупкая и одновременно сильная. Самая прекрасная женщина из всех, кого он знал.
Он медленно приблизился к Китти и нежно коснулся ее волос. Как бы ему хотелось распустить эти волосы, зарыться в них лицом и ощутить их нежную шелковистость! Юджин привлек молодую женщину к себе и провел губами от ее уха к шее; она вся затрепетала от его прикосновений. Повторяя шепотом ее имя, Юджин крепко удерживал Китти в своих объятиях. Осторожно расстегнув пальто на ней, он нежно взял ее за талию и почувствовал исходящий от ее тела жар.
Китти задохнулась от нахлынувших на нее чувств. Она хотела оттолкнуть его, убежать, но не могла сделать этого; воля словно оставила ее, ноги отказывались ей повиноваться… Или, может быть, не хотели?
Она так давно не чувствовала блаженства, которое можно испытать только в объятиях мужчины. Долгие годы сердце Китти не билось так часто, а тело не замирало от желания. Годы… Целую вечность! Она не могла себя побороть и остановить его.
Китти почувствовала движение рук Юджина у себя на талии, и уже знала, что сейчас он прикоснется к ее груди: когда Юджин сделал это, она застонала. Сначала его рука просто лежала на ее груди, но затем он стал медленно, очень нежно и осторожно ласкать ее, и Китти опять не сдержала стона. Она не могла противиться этой мужской руке, такой властной и нежной одновременно, и прижалась к Юджину.
Ее грудь была мягкой и нежной, а соски набухли и затвердели; Юджин чувствовал их даже через одежду, и это вызвало в нем безудержное желание. Ему хотелось раздеть ее всю, целиком, почувствовать теплоту ее обнаженного тела, крепко прижаться к ней и не расставаться никогда.
Прижавшись к Китти всем телом, Юджин одной рукой обнимал ее за талию, а другой продолжал ласкать ей грудь, покрывая поцелуями лицо и шею. Китти вздрогнула, когда он нежно куснул ее за мочку, и беспомощно прильнула к нему, обняв, неосознанно желая еще большей близости. Их губы встретились и в течение нескольких секунд они молча наслаждались этим прикосновением, взволнованные накатившей на них мощной волной желания.
Внезапно к Китти вернулось чувство реальности происходящего. Нет, это не должно произойти, в панике подумала она. Видит Бог, близость Юджина очень взволновала ее, но… она не может. Она не готова к этому и не сделает этого.
— О, Китти, — прошептал Юджин изменившимся от желания голосом, — желания, которого она не могла удовлетворить, которого не имела права возбуждать. И Китти вдруг вырвалась из его объятий и выбежала из комнаты.
Некоторое время Юджин стоял неподвижно, мысли смешались в его голове. Он предчувствовал, что в этот вечер они не будут близки с Китти, но, черт побери, почему она убежала от него? Закрыв глаза, Юджин заставил себя глубоко вздохнуть, чтобы ослабить напряжение, в котором он находился. Гнев улетучился, но обида не проходила: на душе было тяжело.
Он с грустью взглянул на солдатиков, выключил свет и вышел в гостиную. Китти ждала его у двери в наглухо застегнутом пальто, скрестив руки на груди. Весь ее вид красноречиво говорил, что до нее лучше не дотрагиваться.
Не сказав друг другу не единого слова, они вышли и в машине всю дорогу до Норт-Маунтин продолжали молчать. Когда они подъехали к дому Тины, Юджин выключил мотор и сказал:
— Я пойду сам. Крис, возможно, уже заснул. Мне легче нести его.
Не дождавшись ответа, он вышел из машины, довольно сильно хлопнув дверцей.
Тина открыла дверь и впустила его.
— Крис спит на диване, — сообщила она. — Надеюсь, вы хорошо провели время?
Юджин хотел ответить какой-нибудь банальной фразой, но вместо этого сказал правду:
— Я — да, но о Китти этого не скажешь: в данный момент она со мной не разговаривает.
— Что случилось? — с участием спросила Тина.
— Боюсь, что это моя вина. Я не знал, что до нее нельзя дотрагиваться. — Он горько усмехнулся. — Видимо, я позволил себе слишком много.
— Но вы не собираетесь бросить ее?
Юджин подошел к дивану и посмотрел на мальчика, свернувшегося под одеялом. Он был в пижаме, и во сне выглядел таким беззащитным. Бросить Китти — это значит бросить и Криса. Юджин никогда не сделает этого.
— Нет, Тина, — сказал он, — я не собираюсь расставаться с Китти.
— Вот и хорошо. Забирайте мальчика, прямо в одеяле. Это будет проще, чем надевать на него куртку.
Юджин взял Криса на руки и некоторое время молча смотрел на него. Мальчик даже не проснулся. Сердце Юджина вдруг переполнилось нежностью к ребенку. Он крепко прижал его к груди и почувствовал себя счастливым; такое счастье обычно испытывает женщина, и только очень немногим мужчинам это дано. Он мечтал быть отцом, иметь своего ребенка. И ему хотелось, чтобы и Крис был его сыном. Юджин стал бы частью его жизни, заботился бы о нем, защищал его. Он хотел быть папой Криса.
— Юджин, — неожиданно сказала Тина, — не отчаивайтесь. Китти просто испугалась. Она так нуждается в нежности и терпении.
— Я знаю, — ответил он, — знаю, что отец Криса — негодяй. Знаю, что он причинил Китти боль, когда ушел от нее и совсем забыл о ребенке. Но, черт побери, почему я должен платить за его шалости?
Тина ничего не ответила. Юджин почувствовал благодарность к ней, потому что это было лучшее, что она могла сделать.
— Спасибо за Криса, Тина, — сказал Юджин, когда она вышла проводить его.
— Пожалуйста, приводите его в любое время. — Она смотрела, как он спускается по ступенькам. — Юджин! — тихо позвала она его. — Китти сейчас очень трудно. Но знайте: если она станет вашей, то это навсегда.
Юджин просто кивнул ей. Навсегда. Это именно то, о чем он мечтал.
