Я прищурился.
– Если? Ты думаешь, кто–то другой мог убить моего брата?
- Сегодня я встретилась с жертвой, которая выжила после нападения, и у меня есть свои предположения обо всем этом.
- Ты полагаешь, кто–то убил Джулиана и попытался подставить Субъекта? Я думаю, что это не впервые, когда подобное происходит?
- Колтон, это не твоя вина. К тебе это не имеет никакого отношения.
Я прерываю ее поцелуем. Я умираю от желания почувствовать вкус ее губ с той самой минуты, как впервые увидел ее здесь, в безопасности. Не бросившуюся выслеживать убийцу. Я отстраняюсь и отвожу выбившийся локон волос от ее лица.
– Я знаю, богиня. Поверь, я не сомневаюсь ни на секунду, что мой брат замешан в этом. Мне просто нужно выяснить это раньше Карсона.
Она вопросительно выгибает бровь.
– Поэтому вы с Карсоном вернулись, покрытые синяками?
Я вновь обнимаю ее.
– Отчасти да. Я не хотел, чтобы у него было время копаться в вещах Джулиана.
- И твоим решением было надрать ему задницу? – слабая улыбка трогает губы Сэди. – Жаль, что я этого не видела.
Улыбка исчезает с моего лица.
– Но кое-что ты видела…- говорю я, осторожно намекая на видео с Эйвери.
Ее прекрасные черты лица искажаются от боли. Она смотрит в сторону, позволяя ветру растрепать ее волосы по плечам.
– Я уверена, что это был Субъект. Это было его сообщением для меня. Если мы не найдем его в ближайшее время, Эйвери умрет.
Мой палец вырисовывает узоры на коже Сэди, скользя между рубашкой и джинсами.
– Что это за сообщение, Сэди?
С небольшой задержкой она отвечает:
– О встрече с ним, - затем добавляет, глядя на меня: – И это значит прийти одной.
Мое сердце сжимается.
– И ты думаешь, что это единственный способ спасти Эйвери.
- Да, - отвечает она уверенно. – Но это не меня он просит…
Видя мое расстроенное выражение лица, она склоняет голову к моей груди, и на мгновение мне становится легче.
Вновь обхватив ее руками, я задаю следующий вопрос:
– Тогда кого же он просит о встрече?
Она отклоняет голову назад, пока ее глаза не встречаются с моими.
– Убийцу.
СУБЬЕКТ
Она не кричала.
Вот что привлекло мое внимание. Захватило мое воображение и не отпускало меня. Они все кричат...
Но не она.
У меня был приказ, и мой наставник хорошо меня подготовил. Подцепить маленькую, острую на язык шлюшку в баре и уйти вместе с ней, пока никто не заметил. Она должна была стать его наградой за все эти встречи с вечно беспокойным профайлером.
Но как только я увидел ее, облаченную в красное платье, то не смог сдержаться. Мне нужно было больше. После всего произошедшего он был всего лишь в одном шаге от нее, и я ощутил, как меня охватывает огорчение. Он был тем человеком, который пострадал от составленного ею профиля, разосланного по всем департаментам, так же как двухцентовые шлюхи в моих руках. Не я.
Я был никем. Я мог легко исчезнуть. И я бы сделал это… но сначала я хотел стать свидетелем гибели этого прекрасного создания.
Зависть впилась в меня. Я сам стал завистью.
Он использовал меня как новичка: я проворачивал всю грязную работу, а ему в итоге доставалось все веселье.
Поэтому я быстро убил эту суку.
Высосал из нее жизнь. Не почувствовав ни удовольствия, ни наслаждения – лишь ощущение исполненного долга. Это было просто действие, которое необходимо было выполнить, чтобы она замолчала. Потому что мне нужно было смотреть за тем, что происходило там.
Мой член ни разу не пошевелился, пока я душил эту шлюху. Ее руки вяло лежали на моих штанах, пока я не увидел, как Конелли разрезал ее платье и освободил ее от него.
Мой член напрягся, став жестким и требуя внимания, я наблюдал за ними, поглаживая безжизненную грудь. Она уже страдала от насилия раньше, ох, как же это божественно. Я тоже получил возможность стать свидетелем ее маленькой выходки в баре. Она не любит, когда ее трогают, буквально боится этого. И этот ее великолепный шрам демонстрирует пытки, перенесенные ею в прошлом.
Неудивительно, что она не хотела дарить Коннели свои сладкие крики.
Она уже давно была сломлена.
Когда Коннели толкнул ее вниз, на грязную размокшую землю, я использовал шлюху подо мной, чтобы получить некоторое облегчение. Мой ноющий член пульсировал, а эта шлюха была все еще теплой. Я расстегнул молнию и толкнул свой член между ее еще теплых бедер.
Он не будет слишком разочарован во мне. Только посмотрите на приз, что он заполучил. Просто посмотрите на нее! Если бы она принадлежала мне, я бы мог растянуть ее последние мгновения на несколько месяцев, я бы вкушал ее медленно. Она бы утолила ту невыносимую жажду, которая мучила меня всю жизнь.
Я никогда не желал ничего настолько сильно, как ее в тот момент.
Вспоминая о ней сейчас, я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Я не мог признать этого до сих пор. Может быть, я даже отложил свое желание отомстить ей, и на первый план, затмив все остальное, вышло желание соблазнить ее. Честно говоря, она запугала меня. Я понял это, как только она вошла через двери.
Я должен избавиться от этих чувств раньше… чем окажусь рядом с ней.
Но позвольте мне закончить мой рассказ… потому что оставшаяся часть намного интереснее. Всего лишь воспоминания о лучшей части моей истории заставляют меня погрузить руку в волосы Эйвери и с силой оттянуть их назад, предвкушая финал той сцены.
Коннели, как истинный любитель, которым он и являлся, не уважал ее, не ценил это необыкновенное существо, он просто заманил ее в свой лес. Он оседлал ее, как обычную шлюху, направил на нее свой нож, чтобы убить ее слишком быстро. Он недооценивал ее, но я понял, что она хотела показать ему.
Она никогда не кричала.
Она подняла подбородок, обнажая кремовую плоть, дразня его. Она подначивала его, точно зная его слабость. Он должен был потратить лишнюю минуту, чтобы склониться к ее шее – это была его излюбленная часть тела.
И наживка сработала. Он воткнул нож в землю над ее головой, затем обхватил ладонями ее шею, не в силах запретить себе чувствовать ее. Мой член подпрыгнул, и я вскарабкался на шлюху, как неуклюжий, похотливый подросток, чтобы лучше видеть происходящее. Я хотел заглянуть ей в глаза, как это делал он.
Я был полон ревности. Я был завистью.
Потом, как я и предполагал, она начала терять сознание, она двигалась под ним, ее бедра совершали волнообразные движения, искушая его действовать дальше. Я уже ничего не понимал к тому моменту… был просто обездвижен прекрасным видением передо мной, мечтая лишь об одном - перерезать горло Коннели, чтобы оказаться на его месте. Ощутить вкус ее сладкой смерти.
