Вспоминая о своем телеинтервью, Аманда даже смогла улыбнуться, а это кое о чем уже говорило. Она поначалу не хотела его давать, а потом понадеялась на то, что если один раз появится на экране с эксклюзивным интервью, то все эти газетчики и телевизионщики, преследующие ее как затравленного зверя, наконец-то отстанут.
Аманда уже не могла припомнить, на какой именно эффект рассчитывала перед интервью, но, конечно, она никак не ожидала того, что случилось. Боже, она ведь буквально по стенке размазала эту бестактную женщину!
Нет, впрочем, она смогла сдержать свой гнев. В общем, Аманда была неожиданно обрадована тем, как ей удалось выкрутиться из такой щекотливой ситуации.
Ее безукоризненные манеры и природная склонность не отвечать на зло злом обычно не позволяли ей поддаваться на провокации и выходить из себя. Но, как и у любого смертного, у нее был свой порог терпения, и ничто не могло ее взбесить так сильно, как явная несправедливость или нечистоплотные инсинуации. Оказываясь в ситуациях такого рода, она привыкла продумывать каждое свое слово, поэтому то, что и теперь ей удалось удержать себя в рамках приличия, заставляло ее гордиться собой.
Итак, она вела себя правильно. Это ясно уже и потому, что пресса с тех пор решительно забыла о ее существовании. И к тому же, она не испытывала никаких угрызений совести за все, что сказала.
Она улыбалась, укладываясь спать, и чувствовала себя просто счастливой. Проснулась же Аманда на следующий день в полдень. Она встала и сразу же принялась за уборку квартиры. Это всегда помогало ей восстановить свое душевное равновесие. Жизнь возвращалась в свою привычную колею, и она радостно ощущала это.
Поэтому ее не насторожил звонок в дверь, и, даже не окликнув, она впустила пришедшего в квартиру. Перед ней стоял лейтенант Маклофлин собственной персоной, одетый в свой безукоризненный костюм из шотландской шерсти, сияющую безукоризненной белизной рубашку, под воротничком которой красовался узел туго завязанного галстука. На своей широченной ладони он держал маленького черно-коричневого щенка.
— Вы еще не сдали свою квартиру, милая? — спросил он даже не поздоровавшись. — Мы с Эйсом хотели бы потолковать об этом…
Аманда какое-то время в остолбенении смотрела на Тристана и его малютку-щенка так, как будто бы они свалились ей на голову с другой планеты. Ощущение благополучия у нее моментально испарилось, словно бы она была воздушным шариком, который взяли да и прокололи.
— Я… я не знала, что у вас собака, — только и нашлась что вымолвить Аманда.
— Я тоже узнал это совсем недавно, — ответил Тристан, с неожиданной нежностью посмотрев на своего питомца, доверчиво расположившегося на его ладони. — Просто так вышло.
Свободной рукой он почесал у щенка за ушком.
— Ox! — ее пронзило выражение счастья, вдруг появившееся на щенячьей мордочке. Потом Аманда медленно подняла взгляд на Маклофлина. — Каким же образом вам удалось завести собаку? Руководствуясь только принципом "так уж вышло?
— Разрешите нам все же зайти, милая. Не то вы выстудите всю свою квартиру.
— Что? А, да, конечно. Проходите.
Аманда отошла от двери, пропуская внутрь помещения непрошеных гостей и чувствуя себя при этом, мягко говоря, совсем паршиво. День, который начинался так хорошо, теперь окрашивался совсем в иные тона.
Они прошли в гостиную, и Аманда жестом предложила Тристану присесть. Расположившись в кресле, он посадил щенка себе на колени, а тот, радостно растопырив лапы, начал вертеться как юла, оставляя изрядное количество своей шерсти на тонкой ткани брюк.
Аманда продолжала стоять и молча глазеть на эту сцену, пытаясь соединить в своем сознании все происходящее со своими прежними представлениями о лейтенанте Маклофлине. В принципе, быть владельцем собаки вполне соответствует наклонностям его характера. Она легко могла себе представить, что такой солидный и жесткий человек, как Маклофлин, заводит себе породистую крупную собаку, вроде немецкой овчарки или добермана-пинчера, но этот крохотный щенок, насколько понимала Аманда, не был породистым, во всяком случае, у него еще не проявилось признаков какой-либо породы. Он был забавным, коротконогим и толстым, очень забавной расцветки. Наигравшись, Эйс быстро улегся и задремал на коленях у Тристана.
Аманда внезапно улыбнулась и шагнула к ним. Она присела, поджав ноги, перед Маклофлином и погладила щенка. Эйс вдруг приоткрыл один глаз и потерся о ее руку так нежно, что на душе у девушки стало спокойно и радостно. Он в самом деле был совершенно не злой.
— У Тедди был точно такой же, — задумчиво сказала она. — Как он попал к вам?
Тристан задумался: «Кто такой этот Тедди? Конечно же, — это мужчина. — Он попытался представить себе, как кто-то называет его Тристи, и едва не фыркнул. — Ну и дела, черт подери».
Он увидел, что Аманда смотрит на негоже ожиданием, и сообразил, что не ответил ей. Какой был вопрос? Ах, да, как он приобрел крошечного щенка.
— Совсем рядом со зданием, в котором мы ведем расследование, — начал он, и Аманда вдруг почувствовала поток обаяния и нежности, исходивший от этого грубоватого на вид полицейского. Она любовалась щенком на его коленях и уже не считала Тристана человеком жестоким и бесчувственным.
— Мы вышли на улицу и вдруг видим, как один подонок издевается над этим щеночком, — продолжил он свой рассказ, а затем вдруг с жаром добавил:
— Невозможно было спокойно смотреть, как эта мразь сыпала оплеуху за оплеухой на эту маленькую головку. Вы уже знаете, милая, что я не очень-то разборчив в выражениях, поэтому я ему сразу же высказал все, что о нем думаю. Этот хмырь, видите ли, хотел научить Эйса всяким там трюкам, а когда Эйс сразу не понимал, чего от него хотят, тот жестоко избивал его. Потом Джо Кэш спокойно и убедительно стал объяснять ему, что битьем никого и ничему не научишь. Ну а я добавил, что если он не перестанет зверствовать, то я найду к чему придраться, и ему тогда не сдобровать, — голос Тристана звенел от ярости.
— И вы нашли способ, как припугнуть этого негодяя? — спросила она, сгорая от любопытства и представляя себе, как этот неприступный, как скала, лейтенант наконец выведен из себя. Ведь раньше она и предположить не могла, что он может так сорваться, у него всегда была железная выдержка.
— Нет, ничего такого делать не пришлось, парень просто вручил мне поводок и сказал, что если я такой любитель и знаток собак, то пусть попробую выдрессировать его сам. Все это он произнес самым вежливым тоном, а потом моментально исчез. Не возражаете, если я скину пиджак?
