— Нет. Я ему помогу.
— Что? — не поверил своим ушам Рейф, а Мэгги уже бежала вверх по тропинке. — Вернись!
Она на мгновение обернулась.
— Уйди с дороги, если он все-таки упадет.
Она остановилась в нескольких футах под Воаном и только тогда крикнула ему:
— Не двигайся! Я иду. Самому тебе не справиться.
Совершенно растерянный из-за своей беспомощности, Воан поглядел вниз и простонал:
— Мэгги… Мэгги, вернись. Пойди в дом и позови кого-нибудь… Все равно кого.
Мэгги начала подъем, уверенно находя надежные углубления для ног и ни на секунду не опуская голову вниз. Она с благодарностью вспоминала тренировки в родных горах, никогда не подводивших ее, и уверила себя, что французские горы не страшнее английских.
Внизу кричал Рейф, требуя, чтобы она немедленно спустилась, а наверху Воан умолял ее пойти за подмогой.
Не отвечая на их крики и мольбы, которые лишь мешали ей сосредоточиться, Мэгги продолжала подъем. У нее не было времени объяснять, что она отлично справлялась с такими высотами в Англии, да и спасательная команда, насколько ей было известно, располагалась довольно далеко. Воан, как она уже поняла, все это просчитал. По крайней мере, он замолчал и стал внимательно следить за ее движениями, стараясь, чтобы по его вине ни один камешек не скатился в ее сторону.
* * *
Рейфу была омерзительна его беспомощность. Сердце у него колотилось как бешеное, но он не мог отвести глаз от фигурки, с кошачьей ловкостью карабкавшейся все выше и выше, и заставлял себя не думать о грозившей ей опасности. Почти беззвучно он на все лады ругал Воана. Этот человек — ходячее несчастье. Неужели и ребенком он доставлял столько же хлопот? Не может быть. Иначе он не дожил бы до двадцати четырех лет.
В первый раз Рейфу пришло в голову, что он понимает, почему у Оскара не хватает терпения на сына. После сегодняшнего дня он тоже наверняка не сможет спокойно смотреть на него.
Мэгги подобралась уже совсем близко к Воану, и Рейф, тяжело опершись на свои костыли, затаил дыхание. Нога у него болела, как никогда. Во рту пересохло. Все тело покрылось холодным потом, несмотря на солнцепек. Он не понимал, что с ним происходит. Никогда еще Рейф не испытывал ничего подобного, и все же — он был в этом уверен — чувство, охватившее его, было ему знакомо.
Страх! Это и есть страх.
Если она упадет… Если он потеряет ее… О чем это он? Разве можно потерять то, что тебе не принадлежит?..
Страх. Рейф вспомнил. Один раз он уже испытал его. Год назад все было как теперь — злость, беспомощность. Проклятая трасса!..
Воспоминание было тяжелым. Зеленый шарф, летящий на ветру… Словно танцуя, он стремительно приближался, пока не закрыл шлем…
Джейд! Он сбил ее, и мертвое тело покатилось по твердому покрытию…
— Н-е-е-е-т, — прошептал он. — Нет. Больше я не выдержу. Не выдержу…
Две недели он старательно держал свои чувства в узде, и это было не особенно трудно, так как Воан почти не оставлял их одних. Рейфа это устраивало. В свое время он поклялся, что никогда и никого не будет любить так, как он любил Джейд Херрик. Любовь разрушает. Любовь причиняет боль. А ему не хотелось еще раз испытывать подобные мучения. Один раз он сыграл — и хватит!
Если бы Мэгги не поцеловала его тогда на тихом английском берегу! А она поцеловала… Но еще прежде, едва Мэгги вошла в дом, он понял, что в этой девушке есть что-то особенное. Она поразила его своей естественностью и изяществом, хотя была в мужском комбинезоне, тяжелых ботинках и с грязными руками.
Как же хороша она была тогда!
— Мэгги… — прошептал он, глядя, как она дюйм за дюймом приближается к Воану. — Мэгги… Ох, Мэгги… Пожалуйста, осторожней.
Он услышал смех, увидел, как пытается расправить рубашку, чтобы легче было стащить Воана с каменного крюка, как тянет ее…
— Видишь эти кустики? Держись за них, — услыхал он ее голос.
Херрик тоже смеялся и даже шутил.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь буду подчиняться приказам женщины…
Что-то черное мелькнуло перед глазами Рейфа.
— Мэгги! — крикнул он. — Мэгги! Осторожнее!
Поздно!
Воан закричал, когда трава подалась под его руками, и он заскользил вниз. Мэгги попыталась его удержать. Она крепко его схватила, но ей пришлось спешить, и она упустила свой пучок травы.
Они оба покатились вниз. Это было страшное зрелище. Неудержимое падение с довольно крутого склона то разъединяло их, то вновь сводило вместе, они то медленно катились по склону, то стремительно кувыркались, не в силах сопротивляться неизбежному.
Воан орал что было мочи, зато Мэгги не проронила ни звука.
Если бы он мог помочь ей!..
Больная нога горела огнем, когда он дотащился до того места, куда они скорее всего должны были затормозить. Однако его расчеты оказались неверными.
Воан Херрик лежал на спине. Он тяжело дышал, ловя воздух пересохшим ртом. Мэгги упала прямо на него — лицом вниз.
Морщась от боли и злясь на нее из-за ее дурацкого упрямства, Рейф, сам не зная как, доковылял до них.
Они лежали рядом и громко смеялись, а горное эхо усиливало их смех.
Смеются!.. Какого черта?!
— Не вижу ничего забавного! — крикнул он, глядя на них сверху вниз.
Воан стал отряхивать себя, потом повернулся к Мэгги и принялся счищать грязь с ее белых шортов.
Ноги у нее были в ссадинах и кровоподтеках.
Рейф не сводил с них глаз.
Воан поднялся сам и помог Мэгги встать, резко дернув ее за руку и приняв в свои объятия. Видно, он счел это отличной шуткой. Они опять принялись смеяться, точно два расшалившихся ребенка.
Рейф был в ярости.
Она же могла разбиться насмерть!
Он сказал ей об этом. Он наорал на нее так, как ни на кого еще не орал.
Удивившись, Мэгги повернулась к нему.
— Со мной все в порядке, — проговорила она, убирая волосы с лица. Радость погасла в ее глазах. — Правда, Рейф.
Она сделала шаг в его сторону.
А он был как вулкан, который вот-вот взорвется, и боялся пробыть с ними лишнюю минуту, чтобы не наговорить лишнего, о чем потом ему пришлось бы горько сожалеть.
Рейф еще раз многозначительно взглянул на нее. На них обоих. А они отлично смотрелись вместе. Пара. С ним она никогда так не смеялась…
И он поковылял, как мог, вверх, домой, торопя себя и злясь, что не может двигаться быстрее.
Отойдя далеко, где они не могли его услышать, Рейф выругался.
— Проклятая нога! Проклятый Воан Херрик! Проклятье! Будь всё проклято!..
Пусть уезжает, подумал он. Плевать я хотел на нее. У них все равно нет будущего. Надо ей сказать. Сегодня вечером он скажет все. Как только они останутся одни… Пусть это будет ей подарок напоследок.
