— Пойдем к столу, там мы сможем поговорить.
— Я заезжал, чтобы захватить вашу почту, босс, — сообщил Вин, когда они сели за столик. — И привез вам еще кое-что. — Вин передал ему большой коричневый конверт.
Рик заглянул в конверт. Не может быть, ему мерещится или… Целая дюжина…
— Моя мать, она говорит, мужчине завсегда надо быть при презервативах, — объяснил Вин. — Я знаю, вы сорвались сюда в спешке, не было времени как следует собраться. А в этой глуши небось и не слышали о них.
— Я приехал сюда не трахаться! — проревел Рик. — Я приехал сюда работать.
— Конечно, босс. Но вдруг вам повезет. Ведь никогда не знаешь.
— Мне не нужны уроки по сексу от всяких сопляков, — рыкнул Рик.
— Понимаю, босс. Потому-то я и решил вам напомнить, чтоб не какой-то там сопляк…
Рик вытаращил на него глаза и одним глотком осушил полбокала.
— Не думайте, я вам очень благодарственный за все, что вы сделали для меня, — продолжал Вин.
— Я вам благодарен, — автоматически поправил Рик.
— Вы? Благодарны? — смущенно повторил Вин. — За что? За презервативы?..
— Я имею в виду правильный английский: не благодарственный, а благодарен, — с ангельским терпением проворчал Рик. — Ладно. Забудем об этом. — Кто он такой, чтобы поправлять грамматику этого парня. Он явно не в том положении, чтобы давать кому-нибудь советы.
— Я не забуду, босс. Когда никто не хотел нанимать меня, только вы взяли.
— Твоя работа дешево стоит, — признался Рик.
— Вы странный человек. Щедрый.
— Угу, я такой. Мистер Щедрость.
— Вы не хотите поговорить о том, что беспокоит вас? — спросил Вин.
— Нет, я хочу еще пива. Эй, как насчет того, чтобы налить еще бокал?
— Подождите минутку, — отмахнулся круглый бармен.
— Вот так, подождите минутку, — повторил за соседним столом дюжий, будто вырубленный топором парень.
— Вы двое не здешние, так я говорю? — вставил приятель вырубленного топором. Рик заметил, что он тоже не мелкота, а его татуированные бицепсы выглядят более чем внушительно. Парень встал, вразвалку подошел к их столу и как башня навис над ними.
— Да, мы не здешние, — проворчал Рик. — И чем это вам мешает?
— А если мне мешает?
— Предлагаю перенести вашу татуировку в другое место, если хотите, чтобы она осталась цела.
— Что-то ты слишком расхорохорился для дохляка художника.
— Кто сказал, что я художник? — удивился Рик.
— Ты из тех, что во “Внутреннем взгляде”, точно? Ха, знаете, парни, что они там делают? — обратился татуированный к своим подвыпившим дружкам. — Поклоняются дьяволу. Курят марихуану. Гонят наркотики. Каждую ночь у них оргии.
— Может, нам пойти проверить, чем они там занимаются, — с грязным смешком предложил его приятель, выглядевший бандитом с большой дороги.
— Позор, — продолжал татуированный, опираясь руками на стол Рика. — Я видел вчера, как эта блондинка приезжала в город и трясла задницей, пыталась соблазнить приличных мужчин, чтобы вступали в их коммуну.
Рик вскочил и так резко схватил парня за майку, украшенную надписью “Благодарный смерти”, что грязный ее ворот впился в толстую шею.
— Советую, мистер, заткнуть ваш болтливый рот.
— Это ты, что ли, мне заткнешь? — осклабился тот.
— Ага, я.
Это был сигнал к первому обмену ударами, но только Рик бил прицельно. А потом, когда накачавшиеся пива приятели татуированного включились в драку, пришлось колотить направо и налево вслепую. Бой разгорался.
Рик почувствовал, как адреналин кипит у него в жилах. Вот что ему требовалось: выпустить немного пара и избавиться от плохого настроения. Тут он получил удар и подумал, не слишком ли погорячился, все-таки он в меньшинстве — один против троих.
— Вин, проснись наконец и подключайся, — крикнул Рик, отражая с обеих сторон удары.
— Вы уверены, босс? Я бы не хотел вмешиваться, но раз такое дело… — пробормотал Вин.
— Давай пошевеливайся! — проревел Рик, ловко уклонившись от очередного удара.
— Эй, дохляк! Пошевеливайся! — передразнил его татуированный.
Рик усмехнулся, заметив, как Вин обрушил на парня хорошо нацеленный пинок.
Десять минут спустя все было кончено. На ногах остался только Рик, правда, от слабости они держали его чуть хуже, чем прежде. Он положил руку на тощее плечо Вина и сказал:
— Вот это то, что я называю — хорошо провести время.
— Конечно, босс. Только не капайте на меня кровью, ладно? Вы же знаете, у меня слабый желудок.
Несмотря на кровоподтек под глазом, обещавший превратиться в огромный синяк, и разбитую челюсть, из которой, не переставая, сочилась кровь, не говоря уже о разбитых суставах пальцев, Рик вернулся во “Внутренний взгляд” в гораздо лучшем настроении, чем уезжал оттуда. По крайней мере нос у него по-прежнему оставался не сломанным.
— Рик, постойте секунду, — позвала его Холли со ступенек офиса. — Хочу с вами поговорить. Что случилось? — воскликнула она, разглядев его лицо в луче от прожектора, висевшего на столбе над платным телефоном.
— Ничего не случилось.
— Но почему же у вас лицо в крови?
— Немножко подрался. Вот и все. Неодобрительно нахмурившись, Холли крепко взяла его за руку и потянула к офису, из которого только что вышла.
— Интересно, что вы собираетесь делать? — спросил он, обескураженный ее воинственным поведением.
— Вам явно нужен небольшой ремонт. Садитесь. — Она подвинула к нему стул.
Но вместо стула Рик из принципа сел на угол стола и стал наблюдать, как возится она с сумкой “первой помощи”.
— Мне нужен ремонт? — повторил он. — Вы серьезно так думаете?
— Да, вполне серьезно. Дело могло дойти до лоботомии, — пробормотала она, стоя перед ним с марлевым тампоном и бутылкой с антисептиком. — Вы не теряли сознания?
— Нет, и намерен и дальше сохранять его. Приберегите лоботомию для себя.
— Это серьезно, Рик. — Поскольку он сидел на столе, их глаза оказались на одном уровне, и Холли получила возможность встретить его взгляд со строгой прямотой. — Вы могли получить травму.
— Вы только что утверждали, что я получил травму.
— Я имею в виду — настоящую травму. А сейчас посидите спокойно и не елозьте.
— Хорошо, учительница, — насмешливо улыбнулся он.
Его нежелание серьезно отнестись к ссадинам привело к тому, что она вылила на разбитую щеку больше антисептика, чем было необходимо.
— О-о-у! — почти завопил он и дернулся от нее в сторону. — Черт возьми, больно!
— Терпите, вы же не малый ребенок. — Обычно Холли не злоупотребляла насилием или антисептиком, потому что у нее было доброе сердце.
