Однако Миранда отнюдь не выглядела вымышленным персонажем. Добродушная приземистая женщина с сияющими глазами и улыбающимся лицом приветствовала Джорджию вопросом:
— Надеюсь, вам нравятся креветки? Я готовлю bisque de crevettes[6], а на второе gigot d'agneau[7].
Суп из креветок оказался чудесным, как, впрочем, и жаркое из молодого барашка, не говоря уже о crepes Suzette[8].
— Это, пожалуй, один из самых потрясающих ужинов в моей жизни, — сказала Джорджия Миранде после трапезы.
Нет нужды говорить, что вовсе не еда сделала вечер незабываемым. И не великолепный вид из окна на освещенную лунным светом блестящую гладь реки. Всему виной был мужчина, сидевший напротив нее за большим овальным столом, с мерцающим бокалом в руке. Каждый раз, когда он бросал взгляд на девушку, она чувствовала, как замирает ее сердце от захватывающего дух восторга.
И лишь одно слегка омрачило настроение девушки — они тогда как раз ели баклажановое суфле, прекрасно гармонировавшее с бараниной.
Джорджия, смеясь, заметила:
— Все потрясающе вкусно. Я привыкла считать, что неплохо готовлю, но все же мое кулинарное искусство не идет ни в какое сравнение со способностями Миранды! — Затем, увидев улыбку Жан-Клода, не задумываясь, добавила: — Обещайте, что позволите мне отплатить вам за гостеприимство. Вы должны обязательно прийти ко мне на обед, когда окажетесь в следующий раз в Бате.
— Договорились.
Но Жан-Клод, кажется, какое-то время колебался, прежде чем ответить. И взгляд его изменился. Похоже, он хотел спрятать его. В этот момент девушку словно окатило ледяной водой. Он никогда не придет на обед. Он даже никогда не приедет в Бат. Вот и все. Этот уик-энд — единственное, что он ей предлагал.
Сердце девушки замерло. Ты была права, сказал ей внутренний голос, сомневаясь насчет продолжения этой связи. Если ты позволишь себе пойти дальше и переспать с ним, то вскоре последует горькое разочарование.
Но потом Жан-Клод улыбнулся, и девушка усомнилась в своих мрачных предположениях. Может, она становится параноиком? Позволяет своим страхам брать верх над собой? Ведь все в этом обворожительном вечере — включая то, что Жан-Клод не сделал еще ни одной попытки обольщения, — не подтверждает ее опасения.
Разве может он оказаться человеком, который будет обращаться с ней небрежно, словно с какой-то потаскушкой? Одна только мысль об этом была для Джорджии оскорбительной.
А может, она внушала себе подобные мрачные мысли лишь потому, что слишком сильно желает этого мужчину?
Вихрь сомнений кружился в голове Джорджии, а ее растущее желание довериться Лассалю соперничало со страхами и подозрениями. После ужина Жан-Клод предложил прогуляться по саду.
— Лишь короткая, неторопливая прогулка, — сказал он, беря девушку за руку и направясь с ней к каменным ступеням террасы. — Не знаю, как вам, но мне после столь обильного ужина необходим глоток свежего воздуха.
Пока они медленно прогуливались, обняв друг друга за талию, Жан-Клод рассказывал Джорджии о саде. Девушка слушала, хотя вряд ли до нее доходил смысл его слов. Она наслаждалась уже одной близостью этого мужчины. И по крайней мере Джорджия была точно уверена: еще никогда в жизни она не испытывала такого блаженства.
— Вам холодно? — Жан-Клод остановился, почувствовав дрожь девушки. — Вот. Наденьте это. — Джорджия не успела ответить, а он уже снял свой пиджак и быстро накинул его на плечи девушки.
Джорджия улыбнулась. Ее озноб был непроизвольным. Она даже не сообразила, что замерзла. Но почувствовать пиджак Жан-Клода на своих плечах было восхитительно. ЕГО тепло, ЕГО запах. Девушка на мгновение зажмурилась, жадно вдыхая его. Когда Джорджия открыла глаза, она внезапно обнаружила, что Жан-Клод смотрит на нее, а в его потемневшем взгляде светится откровенное желание. Какое-то мгновение он молчал. Потом наклонился и нежно поцеловал девушку.
— Джорджия, я безумно хочу вас.
Девушку захлестнула теплая волна. В тот же миг она осознала, что битва проиграна. Доверие к этому мужчине все-таки победило.
Глядя Жан-Клоду в глаза, Джорджия кивнула. И тогда он взял девушку, охваченную слабостью, за руку и повел к дому.
Джорджия так и не поняла, как оказалась в просторной спальне, отделанной в голубых и золотых тонах. Всю дорогу она словно парила в небесах, совершенно не ощущая под собой ног. Но вот они дошли, и Жан-Клод, закрыв за собой дверь, привлек ее к себе.
— Cherie, — прошептал он, — я так долго мечтал об этом.
— И я ждала этого мгновения.
На секунду мелькнула мысль: нужно ли было произносить эти слова? А почему, в конце концов, нет? Он был с ней откровенен, разве нельзя и ей раскрыть ему свою душу? Ведь наступил момент искренности, а не забавы, так ведь? И когда Жан-Клод обнял девушку, она мягко обвила руками его шею и откинулась назад в ожидании поцелуя. Ей незачем было стыдиться того страстного желания, которое она испытывала к этому мужчине.
Они целовались, сердца их неистово бились, а дыхание в груди замирало от уже неконтролируемой страсти. Джорджия знала, что не ошиблась. Она сразу поняла, что эта поездка обернется чем-то необычным. В них обоих давно зародился огонь, разгоревшийся с неуемной силой, влекущей их друг к другу. Эта сила, казалось, была предопределена свыше, и когда наконец настал нужный момент, звезды, наверное, заплясали в небе.
Джорджия задрожала, когда Жан-Клод начал нежно ласкать ее через одежду. Девушка в ответ тоже гладила его плечи, его мощную грудь, отвечала на его ненасытные поцелуи.
Она непроизвольно вздрогнула, когда Жан-Клод расстегнул ремешок ее платья, а рот ее жадно ловил воздух, пока он, прерывисто дыша, освобождал ее от одежды.
Почти задыхаясь, Джорджия нетерпеливо расстегнула пуговицы на его рубашке и коснулась горячей, покрытой волосками кожи как раз в то мгновение, когда он оттянул ее бюстгальтер и подставил ладонь под вырвавшуюся на свободу, налившуюся страстью грудь.
Кончиком пальца Жан-Клод принялся дразнить набухший сосок, и Джорджия испытала от этой ласки столь острые ощущения, что ей казалось, она может умереть. То, что творил с ней этот мужчина, было невыносимо, хотя, прекрати он свои ласки, она уж точно умрет.
Рубашка Жан-Клода скользнула на пол, присоединившись к платью Джорджии, а он бережно поднял девушку на руки. Она сомкнула руки на шее мужчины, чувствуя, как прикосновение его губ обжигает ее огнем, и с радостью ощутила обнаженной спиной шелковую прохладу покрывала.
Жан-Клод положил девушку на кровать и посмотрел на нее затуманенными синими глазами.
