После того первого приключения было еще два.
Оба включали в себя пронзительный визг сигнализации. Оба включали в себя бросание меня на заднее сиденье черного фургона. Оба включали в себя меня с завязанными глазами. Обе включали в себя самый мрачный и маленький мотель, в котором мы останавливались, в часах езды от нашего дома.
В обоих случаях были лишь я и Нокс.
В обоих случаях Нокс спал прижатый к моей спине и с обернутой рукой вокруг моей талии.
Вы не услышите от меня жалобы.
На самом деле, мое напряженное тело становилось мягким от контакта.
Я скучала по этому.
Итак, когда я проснулась в холодном поту, ускоренным сердцебиением почти в четыре утра, было понятно, что мне нужно. Вы скажете душ?
Черт, нет.
Я нуждалась в руке, обнимающей меня.
Выскальзывая из кровати, я сбросила с себя мокрую ночнушку, переоделась в футболку и на цыпочках вышла из комнаты. Крадясь по коридору, я достигла двери в самом его конце, схватилась за дверную ручку и повернула ее.
Только чтобы почувствовать сопротивление.
Черт побери!
Нокс запер свою дверь на ночь.
У меня свело живот.
Я стояла в коридоре, одетая в мешковатую белую футболку и трусики, размышляя, что же делать дальше, когда что-то щелкнуло, и дверь открылась. Нокс стоял в боксерах, выглядел уставшим и только что проснувшимся. Не говоря ни слова, я протиснулась и зашагала по комнате, забралась в его кровать, отворачиваясь от него, и укрылась одеялом.
Со вздохом опустив голову, я ждала.
И ждала.
Терпеливо я подождала еще немного, пока наконец-то не почувствовала это. Кровать прогнулась, и Нокс лег рядом со мной.
Повернулся ко мне, его рука обняла меня за бедра, и он прижал меня к своему телу.
Не было сказано ни слова.
И это было нормально.
Мы не нуждались в словах.
***
Это была не последняя ночь, которую я провела в постели Нокса.
На самом деле я спала в его постели чаще, чем в своей. Он даже начал оставлять дверь своей спальни незапертой, зная, что во время от полуночи до пяти-шести утра я появлюсь.
Как-то одним утром, Рок зашел в комнату и увидел нас спящими, и когда мы оба подняли головы, чтобы посмотреть на него, он выглядел так, будто бы только что узнал, что единороги действительно существуют.
Лучшая часть этой ситуации?
Нокс заворчал.
— Тебе что-нибудь нужно? — как будто ничего необычного не произошло.
Брови Рока взлетели так быстро, что я подумала, что они бы могли слететь с его лица.
— Неа. Просто хотел узнать, не хочешь ли ты спарринг перед работой, но, — ухмыляясь как засранец, он закончил, — я вижу, ты устал.
Выходя из комнаты, он закрыл за собой дверь, и Нокс подтянул меня к себе, пробубнив:
— Засранец.
Я обняла его и тихо вздохнула.
— Ммххммм.
Затем мы спали в течение большей части утра.
Это было безмятежно.
Тихо.
Идеально.
***
Перенесемся на три недели вперед....
Я смутно слышу, что-то проникает внутрь моего глубокого сна.
— Босс?
Мой сон тянет меня назад, и как только я достигаю его интересной части, раздаются жужжащие звуки, затем я слышу немного более отчетливо:
— Босс? Давай же.
Поглядывая одним глазом, я проверяю часы на ночном столике.
7:47 утра.
Ох, во имя всего святого. Почему люди просыпаются в такое время?
Собирая всё свое терпение, я перекатываюсь по кровати. Я делаю это с легкостью, которая сразу предупреждает меня о то, что Нокс уже проснулся.
— Черт, Босс? Давай же. — Звук доносится из рации на противоположном ночном столике.
Тянусь на кровати и нажимаю кнопку на рации.
— Он в душе, Вито.
— Лили? Какого...? Знаешь что, я не хочу этого знать, — робко отвечает Вито.
Я хихикаю.
— Заткнись, Вито. Я спала. И, кстати, мне нужны еще прокладки.
Очевидно, растерянный он спрашивает:
— Прокладки? Какие прокладки?
— Женские гигиенические. Тетушка Менструация на подходе.
Я почти вижу отвращение на его лице.
— Слишком много информации, Лили. Серьезно, малышка. Просто скажи мне, что тебе нужно.
Снова чувствуя сонливость, я мямлю:
— Для обильных выделений.
Он давится смехом.
— О, да, как будто я мог забыть, ага? Понял. Еще что-нибудь?
Вау. Спрашивать женщину, у которой скоро начнутся месячные, нужно ли ей что-нибудь — опасный вопрос.
Вот что я сейчас об этом думаю и добавляю к своему списку.
— Уф, да. Конфеты. Много конфет. И журнал. Или три. И блинчики. И хорошие, а не такие, которые ты привез в прошлый раз. Они по вкусу были как картон. Может немного бекона тоже. И не забудь сироп.
Он насмехается.
— Малышка, я имел в виду предметы первой необходимости.
Закатывая глаза, я произношу:
— Вито, это и есть предметы первой необходимости для девушки с ее ежемесячными друзьями.
Тишина.
Мне нужно немного его умаслить. Певучим голоском я говорю:
— Ну, давай же, Вито. А я буду к тебе милой.
Неожиданно быстро он отвечает:
— О, Лили. Если ты будешь еще более сладенькой (прим. ред sweet с англ. милый, сладкий) у меня будет сахарная кома.
Я потрясена и совершенно изумлена.
— Вито, это было...? Ты только что...? Ты флиртовал?
Он тихо говорит.
— Это от многого зависит.
Я опять сбита с толку.
— От чего?
Он хрипло бормочет:
— Зависит от того, понравилось ли тебе это, малышка.
Поразмыслив над этим, я бормочу:
— Ну, это было для меня впервые, но да, это было мило.
Вито звучит шокированным:
— Никто никогда с тобой раньше не флиртовал?
— Нет. — Я выделяю в слове «т».
Я слышу улыбку в его голосе.
— Это же преступление, детка.
И тогда, дверь в ванную открывается и входит Нокс, одетый только в полотенце.
Мой мозг улыбается как кот на сметану. Видеть Нокса в таком виде уже не необычно. Скромность осталась в прошлом.
Нокс направляет свой взгляд на рацию в моей руке, и я закатываю глаза. Нажимая на кнопку, я говорю:
— Слушай, мне нужно идти. Сеньор Злюка только что вышел из душа. Тебе он нужен?
Вито фыркает.
— Нет. Разве что ему что-то нужно.
Лежа в кровати, я смотрю на Нокса и спрашиваю:
— Тебе что-нибудь нужно в магазине?
Ступая в пару серых боксеров, он натягивает их под полотенцем и отвечает.
— Овсяные хлопья. Яблоки. Яйца.
Всё еще нажимая на кнопку рации, я спрашиваю:
— Ты услышал, Вито?
— Понял. Удачного дня, сладкая-сладкая Лили. — Он перебарщивает с хрипотцой, и я хихикаю, прежде чем с придыханием говорю:
— Пока, малыш.
Всё еще хихикая, я кладу рацию назад на ночной столик и смотрю, как Нокс одевается.
Я люблю эту часть утра. Он ведет себя так, будто я не существую, а я виду себя так, будто он меня не видит. Хотя сегодняшний день для меня другой. Я не могу стереть со своего лица улыбку. Меня не волнует, что он не знает, какой сегодня день. Меня не волнует, что никто не знает, какой сегодня день. Я просто счастлива, что дожила до своего следующего дня рождения целой и невредимой в окружении своих друзей.
А горячий парень в моей кровати?
Несомненный бонус.
13 глава
Похмелье
Три дня спустя...
Нокс
Я бью мешок. Сильно.
Еще раз. Сильнее.
Чувство боли, которое проходит через слегка перевязанные костяшки вверх по моей руке, затем исчезает в моем теле — ощущается приятно.
Боль — это хорошо.
Боль — это признак того, что ты еще жив. Ну, по крайней мере, существуешь.
Боль также хороший способ поиграть в игры со своим разумом. Приему отвлечения я научился на ранних этапах тренировок.
