— Ладно, конечно.
— Дай мне знать, если у тебя есть подходящие фотографии.
— Окей.
Она сжимает моё колено, прежде чем встать.
— Это трудно, но это то завершение, в котором мы все нуждались, Рейн.
— Я знаю, что это так.
Я провожаю их обоих до двери, и как только она закрывается, я иду в ванную и включаю воду. Раздеваясь, я позволяю одежде соскользнуть с моего тела и оставляю её лежать лужицами на полу, затем шагаю в ванну, ожидая, пока вода не согреет меня. Теперь, когда я одна, я действительно могу поплакать. Моё дыхание прерывается, и почти вой вырывается из моего сердца и изо рта, когда я выпускаю агонию, которую держала в себе в течение двух лет.
Как в пароварке, крышка отскакивает, и пар выходит, только со мной это всё вина, печаль и потеря. Все слёзы, которые я проливала раньше, ничто по сравнению с этим. Мне надоело плакать. Надоело так жить, но на этот раз всё по-другому. Это чёртов всхлипывающий праздник облегчения.
Когда через двадцать минут я выхожу с мокрой головой и сухими глазами, я быстро одеваюсь и хватаю свою сумочку. Мне нужно увидеться с Воном. Мне нужно его увидеть. Проходя через кухню, я вижу букет цветов от Вона и сразу же чувствую себя ещё более дерьмово, потому что я должна была приготовить ему ужин. Мы должны были провести некоторое время наедине, чтобы лучше узнать друг друга.
Поставив цветы в воду, я выхожу и еду к нему домой. Когда я стучу в дверь, он не отвечает, но я слышу, как он ходит там.
— Вон? — я стучу снова, и на этот раз скрипит стул.
Замок щёлкает, и дверь открывается, но прежде чем я успеваю что-то сказать ему, он поворачивается ко мне спиной. Его обычно сильные плечи ссутулились, а уверенные шаги теперь больше похожи на шарканье.
Я принимаю открытую дверь за приглашение и следую за ним к столу, где он над чем-то работает. Не зная, что сказать, я просто стою и жду, наблюдая, как его руки летают по бумаге. Его рисунок вызывает беспокойство. Тень маленького мальчика с окровавленными ногами и тёмными руками, душащими его сзади. Полный контраст с прекрасным цветком, который он нарисовал для меня.
— Ты не должна ничего говорить, Рейн.
— Да, я знаю. Я должна была позвонить, чтобы ты не приходил и не вляпался в эту кашу.
Его рука застывает на бумаге.
— Ты мне ничего не должна, — он поворачивается так, что его затравленные глаза смотрят на меня, и это пугает меня, насколько он расстроен прямо сейчас. — Я понимал, что это может произойти в любой момент. Мне больно, детка. Я не собираюсь лгать об этом. Но я знал, что это может случиться.
— Что может случиться?
— Он возвращается, а я ухожу.
О, Боже мой.
— Он не вернулся, Вон.
Он недоверчиво сдвигает брови.
— Они сказали, что нашли его.
— Ты думал, что они нашли его и он вернётся, и что я просто отшвырну тебя в сторону, как будто ты для меня ничего не значишь?
Он пожимает плечами.
— Да.
— Вау, — недоверчиво фыркаю я. — Они нашли его тело.
Мне кажется, он пытается что-то сказать, но его губы не шевелятся.
— Полицейский детектив в свободное от службы время шел по старому заброшенному пляжу и нашел человеческий череп. Они опознали его по зубным картам, Вон.
— Дерьмо, — он глубоко дышит. Запустив пальцы в волосы, Вон наводит беспорядок на голове так, что несколько тёмных прядей падают на лоб.
Я подхожу ближе и протягиваю руку, чтобы смахнуть их и обхватить ладонью его лицо.
— Как ты можешь думать, что я так поступлю с тобой?
— Я не знаю, — когда он встаёт, я вынуждена отступить. — Боже. А что я должен был думать?
— Что я не могу просто бросить тебя.
— Ответь мне вот на что, Рейн. Если бы они нашли его живым, что бы ты сделала? Если бы он вошёл в эту дверь прямо сейчас, что бы ты сделала?
Я заикаюсь, чтобы ответить, потому что я уже спрашивала себя об этом раньше. Это самое страшное, с чем я боролась с тех пор, как встретила Вона, и единственное, что заставляет меня чувствовать себя хуже всего. Вон значит для меня больше, чем Брайан. Вон любит меня больше, чем Брайан. Может, он и не произносил этих слов, но я это чувствую.
— Ты даже не можешь ответить, потому что знаешь, что не останешься со мной.
Услышав его предположение, я указываю на него пальцем.
— Да, я хочу остаться с тобой. Почему ты сомневаешься во мне? Господи, Вон, — я опускаю руку в знак поражения. Мало того, что я только что узнала о Брайане, так ещё и это? Я не знаю, как много ещё я могу пережить прямо сейчас.
— Я в тебе не сомневаюсь. Я говорю вполне реалистично.
— Реалистично? Вот что для тебя реально? Кто-то, кто любит тебя, просто бросает тебя?
Его лицо бледнеет от моих слов.
— Да.
— Неужели ты не понимаешь, как много значишь для меня? Я понимаю, что всё было испорчено, и до сих пор у нас было много недопонимания и проблем, но я не готова бросать это… Я не хочу расставаться, даже если впереди нас ждут такие же трудные времена. Почему ты думаешь, что я это сделаю?
Он облизывает губы и засовывает большие пальцы в петлю ремня на джинсах.
— Потому что никто никогда этого не делал.
— Что не делал?
— У меня никогда никого не было, Рейн. Даже моя собственная мама. Никто и никогда…
— Что, Вон? Никто никогда, что? — он чертовски сбивает меня с толку, и, честно говоря, судя по слезам в его глазах и по тому, как дрожит его голос, он пугает меня.
— Никто никогда не заботился обо мне так сильно, — он сжимает руки в кулаки и прижимает их к бокам.
Я не знаю, что у него за предыстория, и мне всё равно. Всё, что я знаю, это то, что человек передо мной, человек, которого я абсолютно точно люблю, разваливается на части так, как я никогда не думала, что он будет. Я подхожу к нему, но он отступает.
— Не надо меня жалеть. Мне не нужна жалость. Я просто объясняю тебе это, чтобы ты знала, почему я так облажался.
Его слова не заставляют меня остановиться, и я подхожу к нему и беру его лицо в свои руки.
— Я люблю тебя, Вон.
— Не надо, — он качает головой. — Пожалуйста, не говори того, чего не имеешь в виду.
— Но я имею. Я так сильно люблю тебя, и я должна была сказать это раньше, но была слишком напугана.
Он сглатывает.
— Чего же ты боялась?
— Так многого. Ты напугал и взволновал меня одновременно. Мне хотелось оттолкнуть тебя, прижать к себе, смеяться вместе с тобой и плакать вместе с тобой. Ты заставил меня хотеть ударить тебя и обнять, и это напугало меня до чёртиков, то, как сильно я хотела, чтобы ты любил меня, — у меня перехватывает дыхание после того, как я всё это произношу. — Я боялась того, что значит снова влюбиться… но больше всего я боялась любить тебя и потерять.
Он обхватывает руками мои запястья и притягивает меня ещё ближе.
— Ты не можешь потерять меня.
Циничная и горькая часть меня бросает ему вызов.
— Ты не можешь этого гарантировать.
— Да, могу.
— Почему?
— Потому что, когда ты найдёшь свою вторую половину, которая сделает тебя целым… когда твоя душа наконец встретится со своим двойником, абсолютно ничто в мире не сможет сломить её, отнять или разделить. Это бесконечно, и ты тот человек для меня, Рейн. Это ты. Так что да, я могу обещать, что ты никогда не потеряешь меня, потому что то, что я чувствую к тебе, нерушимо.
Я встаю на цыпочки и целую его полные губы. Он отпускает мои запястья, и я обнимаю его за талию. Моя голова покоится на его груди, и я наслаждаюсь комфортом, который он обеспечивает.
— Прости меня, детка, — Вон целует меня в макушку, потом поднимает руку и проводит пальцами по моим волосам. — Я знаю, что это должно быть действительно трудное дело, и тебе не нужно моё дерьмо в довершение всего. Это просто… мысль о том, что тебя не будет в моей жизни, когда ты наконец-то со мной, разрывала меня на части.
— Я даже не буду думать о том, каково это — не иметь тебя в своей жизни. Я не могу себе этого позволить. Когда ты рядом, это делает всё остальное намного проще. Я знаю, что прошу слишком многого, но сейчас ты мне действительно нужен больше, чем когда-либо.
