Глава 39
Ярослав целует меня глубоко и жадно, не оставляя места нежности и осторожности. Словно доказывает что-то. Себе или мне. Неважно.
Его ладони обхватывают мое лицо, и в противовес жесткому поцелую, нежно лаская большими пальцами щеки и скулы.
Ласки на грани грубости.
Дышать становится нечем. Шевцов не дает сделать ни единого вдоха, жадно забирая остатки моего кислорода. Он словно обезумевший путник пустыни, испытывающий жажду. Только нужна ему совсем не вода.
Когда он наконец отстраняется от меня, все так же держа мое лицо в ладонях и касается моего лба своим, я рвано хватаю ртом воздух. И понимаю, что мое головокружение вовсе не мнимое. Перед глазами все плывет, я даже не пытаясь сфокусировать свой взгляд хоть на чем-то, закрываю глаза.
Он целует меня коротко в нос, потом в щеку, другую, глаза…
По затылку растекается приятное тепло. И ни единой мысли в голове.
— Дурочка, дурочка ты моя… — слышу сквозь вязкое марево шепот Ярика. — Ты зачем это устроила? На кой черт организовала эвтаназию своему блогу? А? — он отстраняет свое лицо еще дальше пытливо заглядывая мне в глаза. Усмехается коротко, понимая по моим глазам подернутым поволокой, что из меня сейчас так себе собеседник. Но к поцелуям почему-то тоже не возвращается.
Отпускает меня и осматривается по сторонам, словно только сейчас замечая, где мы находимся.
Туман в голове рассеивается. И мысли снова приобретают очертание. Пусть пока и смутные.
Если я правильно все поняла, то Шевцов уже в курсе моего обращения.
— Зачем ты это сделала? — уже более требовательно повторяет свой вопрос Ярослав.
Он ведь и сам понимает зачем. Не может не понимать, ведь правда? Но, видимо, Шевцову важно услышать это от меня лично.
— Из-за тебя. — выдыхаю на грани слышимости и опускаю взгляд, смущаясь собственной откровенности.
Я не знаю, что еще сказать. Может быть ему мой порыв кажется глупым, не несерьезным и ничего не значащим, но…
— Ты не должна была… — прерывисто выдыхает он, отворачиваясь в сторону, а мое сердце ухает куда-то вниз живота.
Всего одна короткая фраза, вспарывающая грудную клетку на живую. За секунду в голове проносится безумная череда обреченных мыслей, о том, что все впустую и для Шевцова мой поступок ничего не меняет потому что ему попросту не нужен весь этот бесконечный балаган со мной в главной роли.
Но зачем он тогда подвёз меня, зачем так целовал…
Ярослав делает глубокий вдох и снова поворачивается ко мне.
— Прости. — неожиданно произносит он, чем на корню гасит мою разбушевавшуюся паранойю.
— За что? — удивленно спрашиваю его. — Это я…
— За то, что тебе пришлось пожертвовать своим делом, чтобы достучаться до меня. — перебивает меня он, морщиться и виновато отводит взгляд. — Знаешь, я так был погружен в свою обиду на ту девушку, что перестал видеть полутона. Все блогеры были для меня злом по умолчанию, все для выгоды, любой кипишь во благо. Но ты одним своим появлением нарушила это правило, вытаскивая меня из-под груза старых стереотипов. Впервые мне захотелось изменить собственные убеждения. Однако, когда ты… оступилась, то у меня снова где-то в голове загорелась эта красная лампочка. Что-то вроде: «Ну вот, а чего ты ждал от блогера?» — горько усмехнулся Ярослав. — Но самое забавное, что с тобой и это до конца не сработало.
— Что не сработало?
— Из головы тебя выбросить не сработало. — буркнул ворчливо Шевцов. — Утром в понедельник сам не понял, как умудрился вызвать тебя на работу… Видимо, любые правила перестают работать с теми, кто дорог по-настоящему. — задумчиво закончил босс.
От последней сказанной им фразы в груди взрывается тысячи маленьких фейерверков. Глаза внезапно застилает мутная пелена. Мне так много хочется сказать ему в ответ. Да что там сказать, наброситься, крепко-крепко обнять, зацеловать его всего. Но вместо этого я лишь тупо шучу, шмыгая носом:
— Так что, можно было и не выходить из батла, да?
Ярослав усмехается и вместо ответа притягивает меня ближе к себе, прижимает крепче к груди и целует макушку. А я тихонько млею от счастья, наслаждаясь каждым мгновением.
Да, я могла оставить все как есть и, возможно, босс в скором времени бы дошел до своего инсайта, но не откажись я от спора и — кто знает? — может быть у него навсегда бы осталась неуверенность в искренности моих поступков.
— Чем же ты теперь займешься? — спустя несколько минут шутливо спрашивает Ярослав, теребя мою выпавшую из прически прядку.
— Даже не знаю. Говорят, у меня не плохо получается быть личной помощницей. — стреляю кокетливо глазками на Шевцова снизу-вверх. — Как думаешь, мой руководитель сможет дать мне рекомендации для такого случая?
— Еще чего. Нет. — с некоторым возмущением отвечает Шевцов
— Эй! — отстраняюсь и слегка пихаю его кулаком в грудь. — Почему?
— Потому, что такая помощница нужна самому. Очень. — выдыхает он мне прямо в губы накрывая своими.
Эпилог
Два месяца спустя.
— Я уже говорил, что ревную тебя к этой тачке? — хмурится Ярик, помогая мне вылезти из салона авто.
Сегодня мы собирались на даче у Шевцовых и должны были ехать сюда вместе на машине моего парня, но я не смогла оставить мою крошку в гордом одиночестве на стоянке.
— Ага, говорил. — подтверждаю, звонко целуя Ярика в щеку и подхватывая под руку уводя подальше от моей дорогой Ламбочки, на которую он все равно успевает кинуть неприязненный взгляд через плечо.
— И зачем Белецкий тебе ее только отдал. Чего самому на ней не каталось. — как всегда ворчит Шевцов.
Мне и самой хотелось бы знать ответы на эти вопросы.
Белецкий неожиданно появился в офисе у Шевцова в один из последних дней моей временной работы. Как оказалось, он приехал вместе с Ильиным, тем самым инвестором, для подписания договора о долговременном сотрудничестве. Столкнувшись с ним в приемной, я нахмурилась и насторожилась. А сам Руслан был немало удивлен такой встрече. Перевел непонимающий взгляд на не менее хмурого Ярослава, стоящего за моей спиной. А когда босс в демонстративно защитном жесте положил руку мне на плечо, Белецкий рассмеялся, помотав головой и пошел вслед за Валентином Ивановичем так ничего и не сказав.
Вечером того же дня курьер доставил мне ключи от новенькой Ламборгини и документы на мое имя. Сама машина обнаружилась на гостевой парковке моего дома.
Естественно, я не собиралась принимать его подарок, но Белецкий, как оказалось, может быть весьма убедительным и принципиальным. Проигранный спор для него оказался делом чести и каким бы мутным типом он не был, но слово свое держал. И не важно, что до этого я сама отказалась от участия в батле, главное, что условие было выполнено.
Я долго не трогала эту машину, всерьез планируя продать ее, а деньги пустить на благотворительность. Но сев в нее однажды и проехав всего один кружок по району решила, что всегда еще успею это сделать.
Да и благотворительный фонд, который я поддерживаю не бедствует. Тот самый, кстати, «Музыка сердца», на юбилеи которого мне довелось побывать с Шевцовым. Его представители позвонили мне примерно через неделю после всей этой катавасии с моим заявлением и предложили стать их официальным представителем. От чего я, конечно же, не отказалась.
А вот ситуация с моим блогом складывалась очень неожиданным образом. Подписчики в сети сначала разделились на два лагеря: те, кто поверили моему видеообращению безоговорочно и тут же подняли волну хейта и на тех, кто решил, что это какой-то общественный эксперимент, новое задание неизвестного батла или что-то в этом роде. Были и такие, кто предположил, что я самоустранилась под давлением будущего депутата Белецкого и еще множество других не менее забавных версий гуляло по сети в те дни.
К тому моменту, как я набралась смелости, чтобы снова зайти на свою страничку у моих фанатов было заготовлено уже несколько теорий заговоров, которые они активно доказывали друг другу в комментариях к моим постам. Туда же стали потихоньку подключаться и вчерашние хейтеры, которые уже тоже не верили в то, что я простая обманщица, решившая покаяться. Им казалось, что это как-то слишком просто.
