— Как мило, правда? Я читал что это традиция. Вода и специи, то есть жизнь и радость. Так принято принимать гостей в Маркии. — Жан одернул свой жилет и расплылся в ужасной кривой улыбке.
— Лучше не улыбайся. — буркнул Ретт.
— О… Да, спасибо. — Жан погрустнел, мышцы стали дергаться меньше. Его увечье никогда не могло лишить его жизнелюбия.
Рабахи обменялись церемонными приветствиями и поклонами. Представили спутников. Теперь говорила Джая и все выглядело так, словно это она ведет отряд, а вовсе не Халид. Она распорядилась всем идти за служкой, попросила разместить почтенных гостей и ушла с Халидом и главой дома куда-то совещаться.
Ретт с наслаждением помылся и отдал слугам в стирку свою одежду. Адар и Жан разместились с ним рядом. Ретт, не будь это так, настоял бы чтобы они были вместе. Он все еще не доверял Рабахам, хоть и не хотел показывать это открыто. Но те все понимали и позволили им занять одни большие покои с несколькими спальнями.
Им принесли ужин и они поели, по маркийскому обычаю устроившись на коврах вокруг низкого столика. Пока Ретт выбирал из предложенных немногочисленных оставшихся при них нарядов наиболее приличный, пришел слуга и попросил его к хозяину дома. Адар бросил настороженный взгляд, Ретт жестом велел ему остаться здесь, торопливо оделся и ушел.
Дом был на диво богатым. Резные ставни на каждом окне, а окон этих видимо-невидимо. Шелковые занавеси, дорогие ковры. И всего этого пять этажей.
Ретт заметил, что выстроен этот дом по принципу личной крепости. При нужде можно было отступать ярус за ярусом, этаж за этажом. От кого это с такой осторожностью выстраивали этот дом? Ретт подумал, что ему вот-вот предстоит это узнать.
Он думал, что глава рода сидит наверху, в самом безопасном месте крепости, но Ретта напротив повели вниз на первый этаж. В кабинете главы дома над письменным столом висел бивень слона, инкрустированный золотом.
Мужчина, что встречал Джаю, поднялся Ретту навстречу. Он был одет в роскошный маркийский кафтан, расшитый драгоценными камнями, темная борода сверкала от масла, цепкие карие глаза ощупали Ретта, пытаясь определить кто перед ним.
Ретт кивнул, не стал подавать руки. Рукопожатие в Маркии было делом нелюбимым. Рабах кивнул в ответ.
— Меня зовут Ниран Рабах. Я младший брат достопочтенного Яша Рабаха, нашего альфы, да будут духи милостивы к нему.
— Я Эверетт Шеферд, второй сын альфы стаи.
— Второй? — мужчина улыбнулся. — Страшно представить какой силой обладает твой Старший брат. Халид сказал, ты выказал стойкость альфы в бою и Джая, наша госпожа Старшая дочь, это подтвердила.
Ретт пожал плечами.
— Мой старший брат впечатлит любого. — неопределенно сказал он, искренне не желая сейчас вдаваться в рассуждения на эту тему.
— Пройдемся, Второй сын северных волков, нам есть что обсудить.
Хозяин дома открыл резные двери, и они вышли в сад. Сумерки в Маркии падали как покрывало. Вот только что светило солнце, а вот уже и ночь. Так произошло и сегодня. Гуджан светился множеством огней. На сторожевых башнях теплились красные сигнальные огоньки для путников из пустыни. В саду Рабахов тек ручеек, что говорило о беспрецедентном богатстве, неважно естественный он был или искусственный. Вода в Маркии ценилась.
— Как вы оказались тут? Гуджан далеко от Буланьера, а здесь чуть не половина стаи. — задал Ретт вопрос, зная, что по раздражающей его традиции маркиец не станет сразу говорить о деле, ради которого послал за ним. Нет, сначала следовало поболтать о пустяках, порасшаркиваться о здоровье родни. Эти маркийские традиции Эверетта доводили до белого каления.
— Это история давно минувших дней, граф Шеферд. Грустная история двух братьев, один из которых был силен, но второй оказался еще сильнее.
— Это вы и ваш брат Яш Рабах?
— Все верно. — мужчина медленно пошел по садовой дорожке, Ретт шел рядом, вдыхая ароматы диковинных южных цветов и фруктов. Как же ему не хватало прохладного лесного и речного духа Рейны. Тут все пахло песком, жаждой, сладкими плодами и ягодами, и Ретту казалось что этот запах вот-вот заставит его волосы слипнуться, как если бы ему на голову лили сладкий сироп. Отвратительная страна! Все здесь ему не нравилось и вызывало неприязнь и непонимание. Вот Жан… тот да, был открыт, А Ретт нет. Может он и правда слишком черствый и ограниченный, но жара его бесила, еда казалась то непомерно безвкусной, то испорченной специями, а вино слишком сладким.
— Мы с моим братом были равно сильны. Мы сразились за титул альфы в свое время. Он победил. — сказал Ниран, вышагивая по дорожке. — Тогда я взял жену и уехал сюда. Это было восемьдесят лет тому назад. Теперь мой дом полон детей, внуков и правнуков. Любой мужчина счастлив, когда его род процветает.
Ретт молчал. Только угукать ему не хватало на эти прописные истины.
— Мой брат тоже родил детей. Семерых. Шесть сыновей подарила ему жена и одну дочь. Но все сыновья, мои племянники, погибли в схватках за чужие земли и чужие амбиции. Род Яша прервался.
— Но есть Джая. — Ретт сметливо понял к чему клонит этот старик.
— Девушка не альфа. Не стать ей над всеми Рабах, когда духи заберут с собой Яша на дорогу в вечность.
Они остановились и посмотрели друг на друга.
— И кто же встанет над всеми Рабах, если это случится?
— Я. - просто ответил Ниран.
Рабах сказал это без бахвальства или спеси, даже немного грустно. Ретт сдержал тяжелый вздох. Ну вот, политика, семейные дрязги. И он. Совершенно не приспособленный к этому делу. Если бы хотел быть интриганом, учился бы у матушки, но Ретт никогда этого не хотел. Не готовился к этому. Он ведь не думал. что однажды не кому-то там, а именно ему придется руководить стаей, ломать голову над тем как сохранить и приумножить ее величие, обеспечить безопасность. И робкие попытки деогенсы приобщить его к семейным советам он встречал в штыки. Алхимия была ему куда милее и интереснее, чем очередные разговоры кто и какие интриги плетет против Шефердов. Ретт чувствовал себя в стае одним из многих, да талантливым, сильным, но всего лишь одним волком в плотном ряду других волков, следующих за кем-то еще более сильным, умным, надежным. Сейчас это была мать и отец. А кто будет дальше? Он и… Тереза? Картина была смешной и пугающей.
Ретт даже в Маркию поехал, не узнав толком ничего ни про стаю Рабах, ни про свою невесту, а просто окрыленный идеей найти способ превратить Терезу в оборотницу и составить с ней пару. А теперь через какие-то несколько недель он стоит тут, в богатом саду богатого дома и где-то там зреет огромная сила, которая может обрушиться на его дом, на его стаю, его страну. Эверетт перед лицом такой опасности чувствовал себя словно щенок, с которого слетает его мягкий детский пушок, а за ним лезет жесткая толстая волчья шерсть. Не на кого было опереться и не у кого спросить совета. Он должен был быть не только сильным, но и умным, прямо здесь и сейчас не сглупить, вырвать для стаи лучшее, что можно, обезопасить всех Шефердов, что сейчас живут в Галиваре и в ус не дуют, какая над ними нависла опасность.
— Сыновья Яша мертвы. Некому взять ношу. Дочь выйдет замуж и уедет далеко в Галивар, а стая останется здесь. Со мной. — продолжал Ниран Рабах.
— Джая сильная волчица. — Ретт, играя дурачка, пожал плечами. Она действительно была сильной, но чтобы возглавить Рабахов, ей нужно было остаться здесь и взять себе альфа-волка. Править стаей вдвоем, как это полагается. А не уезжать за три недели пути в Галивар. Да и была ли в ней действительно та самая сила и стойкость, которая была в Аталанте Валис? Джая была еще такой юной.
— Она женщина. — сказал Ниран так, словно после этого аргумента спор продолжать не стоило. Ретт вспомнил свою мать и чуть не рассмеялся ему в лицо. Этот индюк просто не видел волчиц, которые управляли стаями. Но такая ли Джая? Умений и силы ей не занимать, но ведь альфа — это что-то гораздо большее, тонкое и куда более ценное. То, что не измеришь простой силой. Стержень, уверенность, лидерство. Есть это в Джае? Ретт не мог сказать ни да ни нет. Он еще не понял.
