— Аккуратнее, — прошептали пухлые губы, настойчиво раскрывающие мои. Властно ворвался в рот язык, и я снова растаяла в руках голубоглазого. Теперь никакая одежда не мешала им исследовать мое тело. Наглаживая мне спину, он все сильнее и сильнее прижимал меня к себе. Живот притиснулся к восхитительным кубикам, а еще явственно ощутил просто невероятно каменный член. Только что начавшие засыпать бабочки снова радостно вспорхнули.
— Какая ты у меня сладкая, — просипел возбужденным голосом Мотя, оторвавшись от моих губ. Лизнул подбородок, царапнул зубами шею, присосался к ключице.
— Скорее, соленая, — хихикнула я, откидывая в наслаждении голову.
— Сладко-соленая, — согласился он. Его ладони спустились на ягодицы, сжали их, помяли так, что я не смогла сдержать стон и только сильнее вжалась в твердое тело. Призывно потерлась. Матвей тут же подхватил меня под попу и приподнял. Появившиеся над поверхностью воды соски тут же поочередно обласкал губами. Размякшая вконец, я обхватила его талию ногами. Восхитительный твердый стояк уткнулся мне в попу. От такой волнующей близости я задышала чаще и заерзала, то спускаясь, то снова приподнимаясь. Мотя продолжал ловить мои выныривающие соски. Член маняще терся мне между ягодиц. Боже, как это было чудесно.
Матвей снова немного приподнял меня, и тогда головка скользнула уже туда, где нужно, между складочек, уперлась в заждавшуюся дырочку. Я сразу же заерзала еще сильнее.
Да. Да. Невозможно уже было терпеть. У меня даже получилось немного насадить его. На сантиметр, не больше, Мотя позволил обхватить моим складочкам его член. Так мы и замерли, едва соединившись. Встретились сгорающими от желания взглядами. Искры блестящих в свете луны голубых глаз проникали мне в душу. Нежно и глубоко. Навсегда собираясь поселиться в моем сердце. Одновременно точно так же с мягким напором он стал протискиваться мне между ног. Невообразимо мощный, он настойчиво растягивал мне мышцы. Входил непривычно с натяжкой. Кажется, еще ни разу в меня не пыталась проникнуть такая толщина. Но как же это было сладко. Сантиметр за сантиметром заполнялась ноющая пустота, отдаваясь в каждой клеточке тела блаженством.
Войдя наполовину, Матвей остановился и страстно впился в мои губы, снова ворвался в рот языком. Я ответила ему тем же. Мы готовы были сожрать друг друга. Охваченная страстью, я попыталась еще глубже вобрать в себя толстый член. Но Матвей, наоборот, вытащил его из меня, оставив у входа одну головку. Дразняще поводил ей по складочкам.
— Ну что, пойдем ужинать, красавица? — смеясь, проговорил он.
— Может, позже, — голос мой прозвучал сдавленно.
— Позже?
— Да.
— Почему?
— Я хочу еще.
— Что хочешь еще, Катюша? Хочешь вот так?
Он снова протиснулся в меня. В этот раз я уже готова была к его удивительному размеру. Лишь зажмурилась от удовольствия.
— Да, так, — кивнула и сама подалась вперед. — Только всего.
Мотя послушно вошел рывком и до конца. Вскрик наслаждения раздался над лагуной.
— Ну вот. До конца. Теперь пойдем?
Я вцепилась в плечи мужчины, больно закусила губу и замотала головой.
— Нет, — смогла лишь жалобно простонать.
Куда пойдем? О чем он? Единственное, чего я сейчас желала — это чтобы он двигался. Входил и выходил. Мощно, жестко, пока не содрогнется каждая клеточка моего тела.
Матвей так и сделал. Вышел на всю длину и вошел. Вышел, вошел.
— Здесь неудобно, Катенька. Пойдем на берег, — поцеловал мою мочку и понес меня.
Глава 39
Выбираясь из воды, мы неустанно целовались. Находящийся во мне член при каждом шаге приятно отдавался шевелением. Еще я чувствовала, как он вздрагивал от возбуждения. В эти моменты я с замиранием обхватывала его внутренними мышцами. Как же это было восхитительно.
На берегу Мотя аккуратно опустил меня спиной на плед.
— Давай я тебя вытру, — достал полотенце. — А то замерзнешь и простынешь.
Обтирал он меня тщательно: аккуратно промокал каждую каплю на коже. Даже ножки раздвинул. Мягкая махровая ткань легла между ними с особой мягкостью и так возбуждающе.
Вспоминая недавнюю наполненность, я в возбуждении облизала соленые губы.
— Ну что? Поужинаем? — Матвей повесил на шею полотенце и хитро подмигнул мне. — Или выпьем? Как видишь, все готово.
Я повернула голову. Неяркий фонарик освещал наш уютный пикничок. Рядом со мной, голенькой, и в самом деле ожидала нас красиво накрытая поляна для ужина на двоих.
Мило, но на данный момент я бы лучше потрахалась. Хотя бы немного.
— Ты хочешь есть? — закинув руки за голову, я слегка выгнулась, снова акцентируя внимание мужчины на своей шикарной груди.
— Да, — рассмеялся Мотя. — Вот только не знаю, какое блюдо первым выбрать. Вот это? — он ухватил кусочек манго, сунул себе в рот, с наслаждением прожевал. — Мммм. Вкуснотища. — Даже причмокнул. — На. Попробуй. — Еще один кусочек он сунул в рот и мне. — Или вот это… — Жаркий взгляд голубоглазого окинул мое голое тело.
Он что-то снова взял из тарелки с фруктами и аккуратно пристроил на мои торчащие соски. Я не видела, что это, но влажные кусочки приятно охладили нежную кожу.
От рваного выдоха это что-то покатилось в ложбинку. Мотя, конечно же, ловко ухватил беглеца губами. Съел, а потом жадно втянул сосок. До легкой боли. Так что между ног томительно заныло. Я нырнула туда пальчиком.
— Мне кажется, лучше это, — призывно улыбнулась.
— Это? — Мотя вскинул бровь. Проследил за пальцем. — И что же это у нас за ягодка? — нежно раздвинул складочки, склонился и, смакуя, лизнул. — Вкуснятина какая, — оценил и присосался, как к самому восхитительному лакомству. Вылизывал он меня тщательно, глубоко проталкивая внутрь язык, вынуждая издавать протяжные стоны. Дразнил, кружа кончиком по клитору, и снова врывался в дырочку, как можно глубже. В какой-то момент я наконец содрогнулась, выгнулась, ловя раскрытым ртом посыпавшиеся с небес звезды.
Как же мне было хорошо. Я лежала, не в силах шелохнуться. А мое удовлетворенное тело гладили мозолистые руки, играли с ним, по-хозяйски ощупывали, доводя наконец до нового возбуждения. И опять внутри у меня все заныло от желания.
Я с восхищением разглядывала все-таки и в самом деле мощный член Матвея. Длиной он, скорее всего, был примерно с «Димочку», а вот в диаметре, пожалуй, несколько выигрывал. Я точно такой еще не встречала. Красивый. Мощный. Раскатанный латекс плотно и изящно охватил его.
Заметив мой пристальный взгляд, Мотя расплылся в добродушной улыбке.
— Ты же не против? Мне сейчас тоже немного не до ужина.
— Немного? — я тоже улыбнулась хитрой улыбкой.
— Немного, — кивнул Матвей и навис надо мной. — Ты так и не даешь мне быть чуть-чуть романтиком.
Череда мелких поцелуев пробежалась по скуле, перепрыгнула на шею.
— Придется быть маньяком-насильником. Больше не могу, хочу тебя.
Нет, член его был все-таки большой. Я снова почувствовала это непривычно тугое вхождение. Словно каменная глыба проламывала во мне себе путь. Мышцы ломило и распирало. Мотя ворвался с напором разом, на всю длину. Жестко стукнулся, фиксируя наше соединение воедино. Вышел. И тут же снова вошел, так же резко, не давая мне опомниться. И все. Я пропала. Утонула в возносящих ввысь ощущениях.
Матвей трахал нетерпеливо и даже слегка грубо. Видимо, кончились силы, не смог больше строить из себя стойкий непробиваемый кремень. Долбил меня быстрыми размашистыми толчками, во всю длину ствола, ни на секунду не сбавляя темп. А мне именно так в этот момент и хотелось. Слишком большое напряжение, слишком долго я ждала. Лишь только так из меня можно было выбить похоть. Вытрахать. Загнать до потери пульса. Чтобы наконец я снова вскрикнула в экстазе и растеклась в бессилии от блаженства лужицей.
После мы еще долго выравнивали дыхание, лениво целуясь. Потом с огромной охотой наконец поели. Мотя меня снова кормил с рук, а я его. Мы пили и хмелели от вина и еще немножечко от любви. Как же я все-таки оказывается влипла с этим голубоглазым барменом. Влюбилась, дурочка. По-настоящему влюбилась, как никогда раньше.
