Мысль, что я сейчас отправлюсь гулять абсолютно без нижнего белья приятно защекотала нервы, а внизу живота сладко заныло.
Глава 41
Я неслась по коридору отеля, потом по фойе. От быстрой ходьбы легкий ветерок обдувал мое голое тело под платьем. Какими были удивительными эти ощущения. Я не шла, я парила, и глупая блаженная улыбка не покидало мое лицо.
Именно такую меня и встретил Мотя.
К великому моему сожалению, он был не один. Время близилось к обеду, и в спортзале, увы, находились посетители, а с неисправным тренажером, кроме Матвея, возились еще два работника. Один мужчина уже в преклонном возрасте, именно он и крутился с инструментами возле сломанного инвентаря, а второй, похоже, тренер. В спортивном костюме, весь такой подкаченный. Крепкие мышцы аппетитно перекатывались под его футболкой. Тело у парня, конечно, было то, что надо. Под такое попасть — мечта, да и только. Однако мой милый Мотя все же был вне конкуренции. С застывшей улыбкой на лице я засмотрелась на него. На нем неизменно была униформа отеля: рубашка и брюки. Простенько, но для меня он казался идеальным. И, надо сказать, почему-то он не ползал с отверткой и пассатижами у тренажера, как мне представлялось, а стоял чуть поодаль, сунув одну руку в карман, а во второй у него был телефон. Матвей ничего пока не произносил, но внимательно слушал собеседника. Вид у него при этом был сосредоточенный и даже, я бы сказала, чем-то озабоченный.
— Да. Они сами нарушили все сроки. И я тут точно не при чем… — на повышенных тонах вдруг высказался он собеседнику и на этих словах обернулся. Заметил меня, и серьезный вид вмиг сошел с его лица. Сразу заиграла добродушная улыбка. Он махнул мне рукой, и сам направился навстречу. Как только подошел, сразу же приобнял и коротко поцеловал меня в висок.
В трубке у него неразборчиво говорил какой-то недовольный голос. Кто-то, похоже, ругался. Но Мотя в ответ теперь только нетерпеливо “угукал”, а потом вдруг спешно попрощался:
— Ладно. Давай потом. Я позже перезвоню. Некогда мне.
Убрав телефон в карман, он проворчал:
— Что за день?! То олень, то тюлень… — снова прижался губами к моему виску и еще крепче обнял. При этом он словно невзначай коснулся моей груди, сжал ее по-быстрому украдкой ладонью, а ногтем успел еще и царапнуть сквозь ткань по возбужденному соску. — Я так соскучился.
Я глубоко вдохнула, растворяясь в охвативших меня ощущениях. Матвей тут же склонился и поймал губами мои губы, язык на секунду проник ко мне в рот, а подушечка пальца теперь уже более откровенно потерла мне сосочек.
— Малышка, ты без лифчика? — жарко шепнул он мне на ухо, прикусывая при этом мочку. — Ты хочешь свести меня с ума?
— Хочу, — хихикнула я, возвращая ему такой же короткий поцелуй. А потом привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха, лизнула его совсем чуть-чуть, прильнула всем телом к нему, так что титечки приятно прижались к твердой мужской груди. — Я еще и без трусиков, — доверчиво сообщила.
Мотя замер. Даже дыхание на время задержал. Его жесткая ладонь тут же скользнула на мою задницу, замерла на ней, потихоньку ощупала одну булочку, потом вторую. Понял, что я не обманываю и действительно стою тут перед ним абсолютно голенькая. Шумно вдохнул, выдохнул, поправил старательно платье и отстранился от меня. За руку только крепко схватил, как будто боялся, что я убегу. Облизнул свои пухлые губы, потом задумчиво прикусил нижнюю и огляделся. Вокруг нас ничего не изменилось. Посетители продолжали заниматься спортом. Мастер работал, тренер наблюдал за ним, а мы с Матвеем, кажется, никому не были интересны.
— Кир. Я отойду… ненадолго, — крикнул Мотя обладателю накачанных мышц, и не успела я опомниться, как он стремительно потащил меня куда-то.
Доволок, как мне показалось, буквально до первой попавшейся двери и бесцеремонно впихнул меня в небольшое помещение. Я не успела оглядеться, как щелкнул замок, а мужские руки прижали меня к стене.
— Без трусиков, говоришь? — Матвей задрал подол туники и снова замер, разглядывая меня и в самом деле совершенно обнаженную снизу. Для полной достоверности он еще и пальцем провел, ощупывая. Сначала по гладко выбритому лобку, тому самому, со светлым треугольничком кожи, потом проник в щелочку. Такую бесстыдно мокренькую. Собрал тягучую смазку, потер ее меж пальцев, с интересом разглядывая, и затем напряженно заглянул мне в глаза.
— Какая у меня оказывается девочка бесстыжая, — усмехнулся он.
Я ничего не ответила, лишь медленно облизала губы кончиком языка и чуть раздвинула ножки. Грудь свою прелестную, конечно же, выпятила.
— Ладно, — угрожающе кивнул он.
Легко подхватил меня как какую-то куклу, сделал пару шагов и плюхнул мой голый зад на стол. Ноги сразу же развел широко-широко и подтянул за них к краю рывком. Грубо. Чтобы не упасть, я едва успела, раскинув руки, упереться в прохладную столешницу. Краем глаза отметила, что разложил меня Мотя на столе в чьем-то кабинете. Больше разглядеть ничего не получилось. Два пальца резко вошли в меня, и я не смогла сдержать стон. Болью отдающееся в промежности томление слегка поутихло, но желание только еще больше разгорелось.
Матвей продолжая меня трахать одной рукой, другой порылся в карманах и вытащил оттуда блестящий квадратик, надорвал зубами упаковку и бросил мне.
Я потянулась к ширинке, расстегнула топорщащуюся молнию. Голубоглазый хоть и смотрел на меня с усмешкой, сам немало так возбудился.
При дневном свете член моего красавчика выглядел еще более восхитительным. У меня тут же собралась слюна, и я не смогла сдержаться, погрузила в ротик блестящую головку, обвила язычком, сомкнула крепко губы, заскользила ими вниз по стволу насколько хватило сил вобрать. Увлеклась, заработала ротиком. Какой же он был вкусненький. Такой большой, мощный и весь мой. С трепетом обхватила руками, погладила пальчиками налитые в мошонке яички. Облизала их. Наслаждаясь самым великолепным членом на свете, я совсем позабыла о презервативе, который за ненадобностью давно упал на пол. Да и Моте он уже точно был не нужен. Он продолжал грубо трахать меня двумя, тремя, четырьмя пальцами. Толкал их резче, глубже, чтобы все же найти, добраться до маленького заветного местечка и довести меня до безумия, от которого я наконец впущу его мощный агрегат в свою глотку. Надавливая широкой ладонью на затылок, он настойчиво насаживал на себя мой рот, а я лишь поскуливала от удовольствия.
Иногда, когда я становилась совсем громкой, Матвей вынимал член из моего рта, сжимая скулы ладонью, подтягивал к себе, целовал в распухшие губы и просил:
— Потише, Катюша, нас могут услышать.
Я послушно кивала и снова с покорностью вытаскивала язычок наружу, на который тут же ложилась мокрая от моих слюней аппетитная головка.
Я облизывала губы, на которых давно уже не осталось ни капли спермы и пыталась успокоиться. Мотя застегивал и поправлял штаны. Он кончил. Я тоже, но мне все-таки было еще немножко мало.
Какое-то время мы приходили в себя. Потом Мотя крепко стиснул меня в своих объятиях и нежно поцеловал.
— Кать, как хорошо, что ты пришла! Очень удачная у нас получилась встреча, не находишь? — лукаво подмигнул он. — Но, к сожалению, мне пора. Ты же не обидишься, моя сладкая девочка?
— Ну я постараюсь не обижаться, если ты потом загладишь свою вину, — капризно протянула я. — А, может, все-таки еще разок?
— Ненасытная бестия, — хохотнул Мотя. — Я бы с удовольствием, но никак. Работа сама себя не сделает. Так что придется немного отложить наш следующий разок. Но обещаю, он случится уже в скором времени. Только вот что, Катюш…
— Что такое? — я даже испугалась.
— Мне очень понравился твой сюрприз, правда. Но прошу тебя, не надо больше бегать с голой попочкой, а то я…
— Что ты? — игриво переспросила я.
— Тогда я привяжу тебя к кровати и никуда одну не буду выпускать, вот что! Это все только мое и для меня, поняла? — с этими словами он полез мне под подол и, сжав мои ягодицы, потискал от души.
