– И что теперь будет? – я сняла сапоги и прошла за Димой на кухню.
На столе красовалась початая бутылка коньяка.
– Не знаю, – почти шепотом ответил друг и тут же добавил. – Но знаю одно, и в мою жизнь приезд Парфенова внес коррективы.
– Ох, уж этот Парфёнов, – нервно рассмеялась я, потому что мне совсем не нравилось, как Дима смотрела на меня сейчас и медленно сокращает расстояние между нами. – Всем Паша успел поднасрать. Мне пришлось пожить у вас, и вы рассорились. Но я уверена все обязательно наладится.
– Не наладится. Когда ты жила с нами, я все осознал. Каким же идиотом я был, что все эти годы… А потом я прочитал твоё сообщение, и все стало на свои места.
Какое ещё сообщение?!
Стоп-стоп-стоп. Не так я жизнь свою улучшить хотела, когда с Пашей сжигала все мосты. Не на такую вселенскую магию я рассчитывала.
Уперлась лопатками в холодильник, с которого на пол сорвалось несколько магнитиков и разбилось у наших ног. Прощай, Геленджик. Помню эту поездку сразу после школы. Нам было жутко весело втроём…
– Надо было тебя пригласить на выпускной. Какой же я идиот!
Отступать было уже некуда, Димина рука легла мне на талию, а в мыслях не осталось ни одного связного заклинания, которое спасло бы меня из этой ситуации. Только имя. Одно единственное имя. Паша. Паша спаси меня из этой точки невозврата! Но Парфёнов не волшебник, и естественно не смог материализоваться на кухне моих друзей и остановить пьяного Диму.
Не было никакой романтики в этом поцелуе, лишь горечь предательства, несбыточных надежд и чего-то другого. Чего-то странного. Ясность мыслей и полная свобода от старого чувства. Я больше не люблю Диму. Да я видеть его не хочу теперь!
Толкнула его обеими руками в грудь так, он отшатнулся к столу. Быстро вытерла губы тыльной стороной ладони, и в голове стали вспышками трещать все моменты моей “дружбы” с этими двумя. Как меня держали рядом, словно послушную безотказную собачку. Как выгнали, когда впервые за всё время мне понадобилась их помощь. И вот опять позвали ради… Ради чего? Скрасить ночь, пока они в ссоре.
– Да пошёл ты, Дима. Я бы никогда не поступила так с Мариной. Да что там с Мариной! С собой бы не поступила. У меня есть самоуважение, знаешь ли. Вы даже не поинтересовались, куда я пошла той ночью. Просто выперли меня, а теперь ты мне в чувствах признаёшься?! Совсем охренел?!
Хватит с меня.
Перешагнула через осколки нашей дружбы и громко хлопнула дверью.
Больше часа шла пешком до корпоративной квартиры. Корм так и не купила, вспомнила об этом уже в лифте, когда ноги от каблуков ныли так, что я уже и шагу не смогла сделать.
Морт даже не встречал меня у двери. Дуется. Можно попробовать стырить у Парфенова что-то и приготовить. Судя по потому что я видела в душе, питается он даже слишком правильно. У него определённо должен хранится кто-то запас куриных грудок. Но сначала я рот с мылом вымою после Димкиных поползновений. Вот же!
Поверить не могу, что я когда-то была влюблена в него! У него жена на сносях, а он себе вечер развлечений устроить решил. Вот же скотина! И о каком-таком моём сообщении он говорит?
Я порылась у себя в телефоне и не нашла ничего такого. Вообще ничего. Последний раз ещё до ссоры я спросила, как Марина себя чувствует, потому что она не отвечала мне больше часа, а я переживала.
К чёрту. К чёрту. К чёрту. Аж три раза повторила. Бабуля была бы недовольна моими возгласами, надо завязывать, а то Парфёнов на этаже материализуется после моего призыва. Какая-то лакмусовая бумажка моей жизни, а не человек. Появился в моей жизни, и я вдруг осознала, в каком болоте находилась все это время. А где он кстати? Ни кота, ни Паши.
Поставила зубную щетку в стаканчик и ещё несколько раз ополоснула рот до блевоты. Вот же омерзительное чувство, когда тебя так используют. Переоделась в домашнее и отправилась на поиски Морта. Надеюсь, бедолага не издох с голодухи.
ГЛава 15.1
Паша
Около часу ночи на втором этаже началась возня. Черникова вернулась домой и судя по её тяжелым шагам, ночка у неё выдалась не из приятных. Она чертыхалась, роняла вещи, а затем пошла чистить зубы и очень долго и смешно полоскала рот, издавая смешные бурлящие звуки.
Настолько плохо прошла её свиданка? Как перестать радоваться и сделать лицо попроще?
Снова заметалась по этажу, а я на всякий случай сделал телевизор погромче и вернулся к просмотру фильма. Я уже не следил за сюжетом, а только делал вид, что смотрю. Поглаживал спящего у меня на груди кота и ждал, когда Черникова спустится за ним.
На лестнице она появилась даже быстрее, чем я рассчитывал.
– Эй, Парфёнов!
Снова здорова. Опять мы на фамилии перешли.
– Черникова, тише ты ребёнка разбудишь! – недовольно бросил ей.
– Какого ещё реб… Вот же потрох голозадый!
Интересно это про кого из нас двоих она так? Голый зад при ней мы оба засветить в этой жизни успели.
– Морт, иди сюда живо! – недовольно шипела Алина с лестницы, а кот лишь лениво вытянул лапы, выпустил когти и зацепися мне за футболку.
– Он не хочет, – сообщил это своей соседке.
– Как это он не хочет, – не сдавалась Черникова и спустилась на две ступеньки вниз.
– А вот так. Кормить своего мужика надо.
Я прям чувствовал, как она кипит от злости, но молчит. Говнюк Паша и тут подстраховал, аж сказать нечего.
Ещё несколько ступенек оставила позади и выглядывала как дикая рысь из-под поручня перил.
– Чем так пахнет? – спросила глядя на меня. У неё разве что глаза в темноте не светились сейчас.
– Рыба.
– Вяленая? – новый вопрос и новая незнакомая интонация.
– Ну да.
Я отчаянно делал вид, что мне интересен фильм, а не странная Алина, которая остаток лестницы решила медленно преодолеть на заднице. По ступеньке за раз. Затем она медленно поднялась на ноги и подошла к столу, где лежал пакет с воблой, к которому я так и не притронулся. Разомлевший на мне кот спутал все планы. А ещё права была Ксюха, воняло это дело так, что я планировал его выкинуть утром.
– Можно? – раздался робкий вопрос.
– Эм?
Она серьёзно собралась это есть?
– Бери, если хочешь.
Стул придвинула и начала шуршать пакетом, щупая каждой рыбине пузо.
– С икрой. Боже мой, как давно я не ела вяленой рыбы. А это что такое? Тёмное разливное?
– Нет… это вообще-то…
Не дождалась, открыла баклажку с квасом и щедро глотнула из горла. Вот же панкуха.
– Хорошо пошло-то как, – мурлыкала Черникова, с треском отрывая голову рыбине.
Я даже вздрогнул. Алину лучше не злить, шею свернёт на раз. А потом начнёт копаться во внутренностях. Хорошо, что я не рыба.
Ещё один треск, и радостное:
– Ура, с икрой. Обожаю.
Восторгов её я не разделял. Обычно икра вяленой рыбы прилипает к деснам хуже ириски, но я все равно улыбнулся.
– Ты точно не будешь?
Я осторожно помотал головой, лишь бы не побеспокоить кота, а Черникова накидывалась квасом и грызла рыбу.
– И ребрышки. Лучший день в моей жизни просто!
Серьёзно? Все было настолько просто? Знал бы, просто приехал к ней в гости со связкой вяленой воблы, а пока она её потрошила, я бы подсунул ей заявление в ЗАГС.
– Чёрт, – болезненный возглас нарушил идиллию, и я мгновенно вскочил на ноги и метнулся к ней, забыв о коте.
– На черта откликаешься, Парфенов? – сквозь гримасу улыбалась моя соседка, а из её пальца торчала рыбья кость.
– Как же так, Черникова? – я взял её за запястье и поднес к свету. Глубоко вошло.
– Это мой новый девиз, с тех пор как ты приехал. Вернее все началось чуть раньше, – она икнула и снова поморщилась от боли. – Нарывает, Паш, сделай что нибудь, пожалуйста.
Просить меня дважды точно не нужно. Осторожно вытащил кость, промыл кровоточащий палец перекисью и осторожно налепил пластырь. Все это время ложно-пьяная Черникова наблюдала за мной, и если бы я не знал её так хорошо, то принял бы этот взгляд за влюбленный.
