и правильно, что он не приезжал… Ну, вот зачем ему я? Потому что ему барби надоели, что вешаются на него гроздьями? Чего-то новенького захотелось? А я совершенно другая и это отчетливо видно уже сейчас. Задумалась и сама не заметила, как вышла на улицу и тут же в объятья Власа попала.
— Ты где была? — спросил он озабоченно, — я тебя разыскался.
— Заблудилась, — опустила голову.
Ну, вот действительно, как ребенок — в двух соснах.
— Малышка моя, — проговорил он и тут же притянул к себе поближе. Вздохнула. Ну почему так сложно? — Поедем ко мне? — услышала от него и, проглотив горький комок, кивнула. Не готова я пока отказаться от него. И хоть есть сотни причин, почему это стоит сделать, уверена и у него есть такая же сотня поводов со мной не видеться, но почему-то никто пока не делает шаг в эту сторону. Нет, мы вместе садимся на его мотоцикл и едем к нему.
И пока мы движемся навстречу ветру я не думаю ни о возможной беременности, ни о его развязных дружках, что наверняка будут травить свои сальные шуточки стоит нам зайти в клуб, ни о чем… только о том, как хорошо чувствуется скорость рядом с ним, когда не опасаешься за свою жизнь, потому что уверен в водителе. Одни лишь драйв и остается, чистый такой, который жадно вдыхать хочется на полную грудь, а еще… прижиматься к его телу еще ближе, не потому что холодно или страшно, а потому что просто хочется быть ближе к Власу.
Останавливаемся напротив клуба, но Влас не спешит слезать с мотоцикла и меня не торопит.
— Может, ты есть хочешь? — спрашивает, — а то у нас в клубе нет еды, а здесь неподалеку ресторанчик.
— Нет, не хочу, — качаю головой, а после сама слажу с мотоцикла. — Все нормально. Пойдем? — уточняю, неловко переминаясь с ноги на ногу. Только что буквально чувствовала единение с ним, будто мы одно целое, а сейчас снова теряюсь как маленькая.
— Идем, детка, — подмигивает мне и что-то мелькает такое в его глазах, что меня дрожью окатывает предвкушения, а еще внизу живота сладко потягивает. Боже, как он на меня так действует? Одним лишь взглядом меня окидывает, а все трезвые мысли тут же прочь куда-то. Будто и не было ничего. Ни вопросов, ни претензий, ни недомолвок, ни длительного его отсутствия, ничего такого.
Шепот на ухо, ладонь на пояснице, что спускается ниже и ниже, пока не останавливается в опасной близости к моей попе.
— Что же ты со мной делаешь, девочка?! — пускает тысячи мурашек по коже своим хриплым голосом.
— Можно… — сглатываю я.
— Что? — нетерпеливо уточняет, перебивая меня и покрывая поцелуями шею, уволакивая меня куда-то в сторону от центрального входа в клуб.
— Скажу тоже самое, — заканчиваю предложение, а он, широко улыбнувшись, накрывает мои губы своими в поцелуе и подхватывает под попу, а я прикрываю глаза, отдаваясь всецело поцелую.
Где твои мозги? Сказала бы мне мама если бы увидела меня сейчас. Я тебе не этому учила, щурилась бы недовольно. А мне все равно. О нем только и думаю. Открываю глаза лишь когда слышу хлопок двери и вижу, что мы у него в комнате.
— Но как? — спрашиваю удивленно.
— У меня есть отдельный вход, — шепчет он, продолжаю покрывать поцелуями уже более смело.
— Удобно, — подкалываю его, а он расстегнув мою толстовку отвечает.
— Не бери в голову, я президент, мне положено.
— А ну да — большой дядя, — улыбаюсь, помогая ему избавиться от футболки.
— Еще какой, — подмигивает, расстегивая ремень. И уже спустя несколько мгновений показывает на деле, какой он большой дядя.
На этот раз боли нет, есть что-то другое куда более яркое, чем в первый раз. Эйфория, наслаждение, нирвана… Говорят, что это оргазм, но мне кажется это нечто большее. То что окрыляет, даря экстаз. А его слова после, когда он обнимает меня после секса и ласково, даже слегка рассеянно, поглаживает по плечу подушечками пальцев, дают надежду, что у нас может все получиться. Иначе, зачем он мне это предлагает?
— Переезжай ко мне.
Может быть, он и есть тот самый принц, которого я так хотела? Который сразу, с перрона, поймает и увезет в свой замок? А?
Глава 16
«Да, конечно, я с удовольствием», — хочется прокричать, но я понимаю, что этого делать нельзя. Не так быстро. Да и что я скажу тете? Маме? И все же, когда встречаю его взгляд, так и подмывает согласиться. Он так смотрит на меня… что сил сопротивляться его притяжению нет. Но я все же нахожу в себе силы вырваться из оков его взгляда, чтобы произнести… не уверенное — «нет». Нет, на это я пока не способна.
— Я могу подумать?
— Сколько угодно, — пожимает плечами, а после, нависнув надо мной в опасной близости к моим губам, шепчет, — только не слишком долго.
Мой ответ — «хорошо» тонет на его губах. В поцелуе, которым он будто убеждает меня — согласись уже сейчас и я покажу тебе, как нам будет вместе. Так и не отрываясь от моих губ, проводит ладонь по груди, что тут же отзывается на его прикосновения, превращая сосок в тугую горошину, которую он с радостью сжимает своими пальцами, шепча мне в самые губы.
— Такая отзывчивая, сладкая…
И такая «моя» читается в его омутах продолжение фразы, которыми он утягивает в свой капкан, как опытный охотник свою добычу. И пусть слова несказаны они в его ладонях, что уверенно путешествуют по моей разнеженной и еще чувствительной после секса коже, в его глазах, которыми он клеймит меня собой. Они во всем…
Где-то в комнате слышится приглушенная вибрация телефона, заставляя вынырнуть из сладких грез и сбросить с себя розовый флер мечтаний. Она возвращает меня на землю, напоминая о насущном.
— Это, наверное, тетя, — отрываясь от его губ, говорю.
— Подождет, — снова целует меня, отмахиваясь от моих слабых попыток увернуться, но я, как бы не хотела продолжить, понимаю, что и так сильно провинилась
