после паузы добавляет, — успеем.
— Так нам же пол часа, — начинаю, а он тянет меня за руку и уверенно заявляет.
— Успеем, я знаю короткий путь.
Если бы я знала заранее, что короткий путь предполагает еще и крутые повороты и высокую скорость я бы на мотоцикл не села, потому что когда мы остановились возле дома тети, и я опустилась на землю двумя ногами, меня немного вело, будто я спиртного выпила крепкого. Сделала шаг к дому, но Влас остановил, обнял за талию и, притянув к себе, прошептал на ухо.
— Дай себе отдышаться, такое бывает с непривычки.
— Что? — пересохшими губами произнесла и тут же облизнула их.
— Эффект схож с действием алкоголя, только бодуна не бывает, — и после небольшой паузы добавляет, — одна зависимость.
— От чего? — спрашиваю, чуть поддавшись и обернувшись к нему.
— От скорости, девочка, — подмигивает и щелкает по носу, а после, посмотрев вперед, произносит, — пойдем, нас уже заждались.
Стоит мне развернуться лицом к дому тети, как я понимаю насколько он прав. Мама стоит на крыльце в своем излюбленном платье — коричневом, в мелкий цветочек. Кстати, сейчас очень модном. Когда мы ходили по магазинам с Алексой я видела похожее на витрине, еще и тете говорила, что у мамы есть точно такое же, а она улыбалась и кивала, говоря, «классика часто возвращается, твоя мама — модница». Переводит взгляд то на меня, то на Власа, а после на мне останавливается и покачав головой неодобрительно заходит обратно в дом. Видимо, дает мне время попрощаться с ним, но он ведь не собирается уходить. Наоборот, это он меня направляет вперед и силу дает на каждый шаг тоже он. Я взрослая. Маме меня не запугать.
Глава 17
Мы заходим в дом вместе, но Влас так уверенно направляется в гостиную, что я могу лишь восхититься той уверенности, которую он излучает. Ведь я, как бы ни пыталась храбриться, все равно чувствую себя маленькой нашкодившей девочкой. И ведь на самом деле ничего такого не произошло, ну осталась я у Власа, ну переспала с ним, но я ведь взрослая. Уже далеко не ребенок. Так, от чего же мандражит так, что ноги даже трясутся? И это уже не эффект от быстрой езды, скорее это боязнь осуждения матери… Ведь ничего не ранит больше чем отчуждение самого близкого человека. Сколько я себя помню она всегда была рядом. Пусть я не имела крутых игрушек, как у той же Сони, к примеру, но теплотой и любовью я всегда была окутана. Она даже поддержала мой переезд, не высмеяла и не запретила, хотя могла. И уж не знаю даже уехала бы ли я куда-то, если бы она была категорически против. Да, я не хотела — ни работать в местном магазине, ни оставаться дома, но это не значило, что я бы не осталась…
— Какие люди, — ерничает тетя, стоит нам только зайти в комнату, — сам Президент к нам пожаловал.
— Президент? — переспрашивает уже моя мама удивленно, осматривая по-новому мужчину рядом со мной.
— Местного байкер клуба, — кивает Алекса знающе, но по ничего непонимающему лицу своей матери я вижу, что она так и ничего не поняла. Оно и понятно, женщины на разных языках общаются, при этом говоря на одном.
— Здравствуйте, — вставляет свою реплику уже Влас, — можно просто Влас, Вика очень много рассказывала о вас.
— Да? — удивленно смотрит на меня мама, — а мне вот о вас ничего, — уже обращаясь к нему, говорит она.
— Мы не так давно вместе, — обнимает меня.
— А вы наглец, — возмущается мама приподнимаясь. Видимо, ей не нравится вольность, которую позволяет себе Влас в ее присутствии, не привыкла она к такому. У меня и парня-то никогда не было, чтобы она хоть как-то свыклась с мыслью, что я уже взрослая, а тут такие активные действия с его стороны. Я даже пытаюсь как-то выбраться из его объятий. Мне неловко под перекрестными взглядами матери и тети. Но Влас и не думает отпускать. Он вообще настроен решительно.
— Только, когда дело касается моего… — начинает мужчина, а моя мама его перебивает.
— И Вика, значит, ваше?
— Да, — уверенно заявляет он, а у меня все внутри трепещет от его слов. Он и правда так считает?
— И когда вы это поняли? — недоверчиво и даже скептически прищурившись уточняет она.
— Как только ее увидел.
— Вот, значит, как… — задумчиво произносит, а после переводит взгляд на меня, — Вика?
— Ма, я все объясню, — начинаю, но она тут же прерывает меня, перебивая.
— Хорошо бы, Вика.
И если я думала, что после такого не совсем хорошего приема со стороны своей матери, Влас отойдет в сторону, то очень ошиблась. Он и не собирался.
— Алекс, ты можешь оставить нас наедине? — спросил он, заслуживав тем самым нечитаемый взгляд моей матери.
— Конечно, — кивнула тетя, — пойду посмотрю как там дочь, — сказала и поспешила удалиться. Мы остались втроем, но и это обстоятельство оказалось недолгим, потому что стоило тете выйти, как он и у меня спросил.
— А ты, Вик, не хочешь тоже присоединиться к Алексе?
И оставить их наедине? Нет уж. Из этого ничего хорошего не выйдет. Я уже вижу на лице матери приговор. Он так и читается в ее взгляде. «Он тебе не подходит. Он тебе не пара.» Боюсь представить, что будет оставь их вдвоем. Но разве меня будет хоть кто-то слушать?
— Да, да, иди сходи, — кивнула мама, подтвердив тем самым мое самое большое опасение — «оставить их наедине». А я упереться хочу, но понимаю, что не могу… Слишком настойчиво меня выпроваживают. Влас даже ладонью в спину ненавязчиво подталкивает. Мол, иди малышка, а я пока с мамой твоей потолкую. Но как же не хочется уходить. Боюсь, что их разговор обернется апокалипсисом. Однако, у меня не остается выбора, кроме как горестно вздохнуть и направиться на выход из комнаты. Несколько шагов и за мной захлопывается дверь. Хлопок двери режет по накаленным нервам словно острый нож и я вздрагиваю, прикусывая губу нервно. Они ведь не поубивают
