заново, чтобы только она была счастлива.
Наклоняюсь к ее голове и глубже втягиваю аромат, от которого закатываются глаза и кружится голова.
– Как не сойти с ума рядом с тобой? – шепчу ей на ухо. – Как сохранить здравый рассудок, моя принцесса?
– Мал, – шепчет она, прикрывая глаза. – Нам нельзя.
– Что, если мы попробуем?
– Что попробуем? – длинные темные ресницы взлетают вверх, и наши взгляды снова сталкиваются в зеркале напротив.
– Все попробуем, – отвечаю сиплым голосом. – С тобой я хочу всего.
– Все попробуем. С тобой я хочу всего.
Его слова крутятся в моей голове на повторе вот уже вторые сутки. Вчера мы выбрались из лабиринта, опьяненные новыми открытиями. Наше уединение прервала женщина, вошедшая туда с детьми, и мы поторопились на выход, пока нас не застали в компрометирующей ситуации. Как я могла такое допустить?! До сих пор не понимаю. Нет, конечно же, понимаю. Это все слабость, невозможность противостоять сумасшедшему напору этого мужчины и желание. Животное, дикое, необузданное. Оно поднимается откуда-то из глубин моего тела, заставляя меня дрожать и жаждать прикосновений. Я не понимаю, что происходит со мной. Я словно в тумане. Подсознательно чувствую, что это не просто запрет из-за культуры и воспитания. Каким-то образом я знаю, что наши с Малоуном встречи неизменно приведут к катастрофе, но наивно надеюсь, что нам удастся ее избежать.
Прячу лицо в ладонях и тихонько стону от отчаяния.
Ничего же не будет. Жениться он на мне не сможет: папа запретит. Встречаться – тоже, конечно. Что тогда нам остается? Тайные встречи украдкой, которые только распаляют нас, но не позволяют насытиться ими? Нам мало. Мы становимся жадными, пытаемся урвать каждую свободную секунду, чтобы побыть вместе хотя бы виртуально.
Я никогда не лгала родителям, если не считать невинной лжи о своих ночных купаниях. Но это происходит на территории нашего особняка, на приватном пляже, где меня никто не видит. Днем же папа позволяет купаться всей семье, чем мы часто пользуемся. Так что фактически это даже не запрет, а мера предосторожности.
Но та ложь, которую я вынуждена сейчас скрывать, – это совсем другой уровень. Ее можно расценивать как предательство, которое наверняка принесет боль и расколет нашу семью.
– О, Аллах, помоги мне справиться с этим, – дрожащим шепотом молю Всевышнего. – Подскажи правильный путь.
Но он молчит.
И я молчу. Потому что все, что нужно сказать, не могу произнести вслух.
В дверь раздается стук, и она открывается. Я сразу же поднимаю голову и взмахиваю кисточкой, распределяя пудру по и так бледным щекам.
– Добро утро, малышка моя, – радостно произносит мама, поглаживая свой едва заметный животик. Она уже на таком раннем этапе беременности с трепетом относится к своему будущему ребенку, как, в принципе, и к каждому из своих детей.
– Доброе, – буквально выжимаю из себя улыбку, стараясь изо всех сил, чтобы она коснулась глаз.
– Ты выглядишь бледной, – говорит мама, касаясь тыльной стороной пальцев моей щеки.
– Наверное, слишком много пудры.
– Она тебе совсем не нужна, у тебя идеальная кожа. – Мама разворачивается и, отойдя от туалетного столика, присаживается на край кровати. – Предлагаю сегодня пройтись по магазинам. Только ты и я. Сабит на целый день уезжает развлекаться с друзьями, а мы могли бы устроить девичий день. Поболтать о том, о сем.
Мой телефон на кровати пиликает входящим сообщением, и мама переводит на него взгляд. К счастью, он лежит довольно далеко, чтобы она могла рассмотреть пришедшее сообщение, но моя кровь все равно стынет в жилах от мысли, что достаточно ей протянуть руку, и она разом узнает все мои тайны. И тогда даже ей не удастся спасти меня от гнева отца.
Я медленно, бесшумно выдыхаю, когда мама, не заинтересовавшись гаджетом, снова переводит на меня такой же спокойный взгляд.
– Так что скажешь, дочка?
– Конечно, – с напускным радостным энтузиазмом отвечаю я, едва успев проглотить вставший в горле ком. Мне срочно нужна вода, во рту пустыня.
– Тогда собирайся. Позавтракаем и поедем. Тину позвать?
– Нет, я справлюсь, спасибо.
– В следующий раз возьмем с собой Салиху, ее тоже нужно приучать к таким ритуалам.
Подмигнув мне, мама покидает комнату, а я снова тяжело выдыхаю, вытирая влажные ладони о шелковый халат. Медленно, словно оттягивая момент казни, подхожу к кровати и поднимаю телефон, проверяя сообщение.
Мал222: «Доброе утро, моя принцесса. Ты снилась мне»
Принцесса Амира: «Доброе утро»
Мой ответ сухой, потому что я боюсь провоцировать Малоуна. Вчера мы и так переступили черту. Что дальше будет? Поцелуй? От одной мысли об этом мои внутренности сжимаются, а сердце превращается в крохотную точку. Если я позволю ему поцелуй, то перестану уважать себя. Мне останется только покаяться в своих грехах перед отцом и покорно принять наказание. Надо понимать, что первым станет запрет на получение образования. Вместо этого я наверняка начну готовиться к скорой свадьбе с парнем, на которого смотрю не иначе как на брата.
Собираюсь на автомате, практически не задумываясь о том, что надеваю, как заплетаю косу. Не могу сказать, что у меня небрежный внешний вид, но я и не выгляжу так безупречно, как обычно. Люблю, чтобы волосок к волоску, чтобы был идеальный макияж и безупречно подобранные к наряду аксессуары. Сейчас же я просто цепляю на запястье браслеты, которые ношу всегда, и вдеваю в уши маленькие, почти незаметные серьги-гвоздики. Сегодня мне хочется стать незаметной, слиться с окружающим пространством, мимикрировать. А все потому, что мне кажется, будто каждый человек в этом городе видел нас с Малоуном в зеркальном лабиринте и осуждает. Облегчение приносит лишь понимание того факта, что я не получу какое-нибудь дикое наказание. Меня не забьют палками и не закидают камнями. А может, мой грех не настолько сильный, чтобы наказывать такими страшными способами? И вообще, мы живем в двадцать первом веке, так что пора расслабиться. Но бдительность все равно терять нельзя. Хотя, я ничего плохого ведь не совершила? Это ведь не я его обнимала.
Но я позволила. И позволяю каждый день. Не только обнимать, но и общаться, смотреть, трогать.
Мал222: «У тебя все хорошо?»
Принцесса Амира: «Конечно. А почему не должно быть?»
Мал222: «Мне показалось, что ты на меня за что-то обижена»
Не на тебя – на себя. На обстоятельства. На сложности.
Принцесса Амира: «Ты ошибся»
Мал222: «Я хочу увидеться»
Принцесса Амира: «Сегодня выходной»
Мал222: «Я выяснил, что мы живем в соседних домах»
Как же, выяснил он. Уверена, такой человек, как Малоун,
