жизнь напоказ, никогда не хожу в закрытые клубы, которые пользуются популярностью у холостяков. Знаю о них, безусловно, но не хожу. Я, разумеется, не святой, но в грязь эту стараюсь не лезть. Не настолько еще пресытился, без плетки и дилдо в заднем проходе возбуждаюсь отлично.
Слышу хлопок входной двери. Чертыхаясь, бросаю телефон обратно на стол и шагаю в коридор. Ни платья, брошенного на пол, ни Киры. Как есть, иду за ней. Обуться не успеваю, вылетаю на лестничную площадку прямо в носках. Запоздало вспоминаю, что мы находимся в отеле, и если нас сейчас кто-то увидит, завтра же все паблики будут пестреть заголовками, как глава крупнейшей строительной компании бегал за своей новобрачной по гостинице.
Думаю об этом, но все равно быстрым шагом приближаюсь к лифту. Спускаюсь вниз. К ресепшену, правда, иду спокойно, хоть и в носках, что, конечно же, не остается незамеченным. Девушка переводит взгляд с моих ног к лицу и улыбается:
– Чем могу помочь?
– Девушка в белом свадебном платье не выходила?
– Не-ет, мы бы заметили.
Киваю. Осматриваюсь. Понимаю, что если бы видели Киру – сказали. Значит, даже не спускалась. Поднимаюсь на лифте наверх, иду к нашему номеру, дергаю ручку и натыкаюсь на преграду. Дверь не поддается. Вначале думаю, что перепутал, смотрю на номер и понимаю, что пришел верно. Собираюсь пойти вниз, чтобы попросить открыть, когда слышу тихий всхлип, а за ним и резкий высокий голос:
– Сегодня ты ночуешь с той стороны.
Кира, блядь…
Заведенный до предела, дергаю ручку еще раз и еще, а затем со всей силы бью по полотну. Удар эхом проносится по этажу, а потом все погружается в тишину. Слышу только бешеное биение своего сердца. Тяжело выдыхаю, с трудом вдыхаю. Кажется, что легкие отравляю, стоя здесь, снаружи. К ней хочу.
– Открывай, поговорим.
– А нам не о чем, – заявляет притворно-спокойным тоном.
Притворяется же… задела ее фотография, иначе бы она не устроила весь этот цирк. Чувствую себя клоуном в главной роли. Хорошо, зрителей пока нет, но если продолжу здесь стоять – объявятся.
Снова стучу, на этот раз не так громко, но уверен, что она слышит.
– Открывай, здесь холодно, – пытаюсь давить на жалость.
– К шмаре своей иди, тебя там согреют, – выдает борзо. У меня аж дар речи теряется от ее слов. – Здесь тебе не рады, и вообще… – затихает, словно думает, стоит ли говорить. – Я на развод завтра же подам.
Я охреневаю настолько, что молча стою и пялюсь на дверь. В мыслях ее слова прокручиваю несколько раз, через себя пропускаю. Обиду, конечно, понимаю, неприятно такое увидеть, но и мозги включать иногда надо, разговаривать, спрашивать. Кира же ни слова вставить не дала, убежала, обвела вокруг пальца, как малолетку, и закрылась. А теперь вот это выдает одним махом так, словно это не она заявляла, что замуж хочет.
Успокаивать себя приходится, напоминая, что она сейчас импульсивная, потому что беременная.
– Вчера ничего не было! – говорю через дверь.
Слушаю тишину. Ушла, что ли? Стучу, но по ту сторону ни звука не слышно. Раздражаюсь. Я нахрена это все говорю?
Стою так, наверное, полчаса. В дверь стучу, пытаюсь объясниться. Надеюсь, она слышит. Да точно слышит! Не могла же она уйти, в самом деле, спать!
– Открывай, Кира. Пожалуйста… правда, ничего не было, я даже не знаю, откуда это фото.
Узнаю, блядь, чьих рук дело – переломаю нахрен в трех местах. Испоганить мне охеренный трах с секси-женой и остаться безнаказанным невозможно.
Когда понимаю, что Кира не откроет, иду вниз. Номер я бронировал на свое имя – двери мне без проблем откроют. Так и выходит. Девушка на ресепшене смотрит странно, конечно, ведь я все еще в носках, но открывать идет. Проводит ключом по магнитному замку, толкает дверь и прощается:
– Приятной ночи, – желает на прощание.
Надо отдать ей должное – даже не стала в номер заглядывать из любопытства.
Я сразу понимаю, что Киры у двери нет. То ли и не было ее, когда я там душу изливал, то ли ушла, когда голос администратора услышала. Тихо ступаю вглубь номера, попутно проверяя туалет и ванную – с Киры станется тихо прошмыгнуть мимо и сбежать, а мне не хочется снова выставлять себя идиотом перед девушкой на ресепшн.
Ступаю тихо, крадусь. Ее телефон стоит на прежнем месте, но экран уже погашен. Киры нигде не вижу. Ни на кухне номера, ни в гостиной, ни в ванной. Остается спальня, туда и иду. Ключи здесь не предусмотрены, поэтому дверь с легкостью поддается.
Пытаюсь привыкнуть к темноте, всматриваюсь, ища белое пятно. Платье нахожу взглядом сразу. Оно валяется ворохом у кровати, а вот Киры нет. Щелкаю выключателем и тут же зажмуриваюсь, привыкая к свету. Открываю глаза почти сразу, опасаясь, что Кира может придумать чего поинтереснее и запустить в меня чем-то, но она… она спит.
Просто, блядь, спит. Свернувшись в позу эмбриона, абсолютно голая, сопит на кровати. Закипаю еще больше, злость распространяется по всему телу и моментально затихает. В одну, мать ее, секунду. Я шаг к кровати успеваю сделать, прежде чем огромный шар внутри с хлопком разрывается. Шумно выдыхаю напряжение. Сбрасываю его с плеч и подхожу к кровати.
Когда забираюсь на матрас, Кира ворочается, но не просыпается, продолжает сопеть в подушку, смешно надув губы. Я же… не знаю, что чувствую. Впервые ощущений так много, что не могу каждое идентифицировать. Накрывает с головой. Запах ее ощущаю, на тело смотрю. Ни одного изъяна не подмечаю – красивая, как и всегда. Такая, как и запомнил, но некоторые изменения все же имеются. Грудь определенно больше, бедра округлились, в остальном же как была худой, так и осталась, кости на ребрах выпирают. Мне это не нравится. Не эстетически, разумеется, за здоровье ее почему-то переживаю.
О том, что случилось не так давно, забываю сразу, как только оказываюсь рядом. Не злюсь больше. Хочу ее разбудить и все рассказать. Хотя, конечно, раздражает, что первым делом она решила выставить меня за дверь. Ни слова вставить не позволила, разговаривать отказалась.
Пока она мирно спит, я целую бурю эмоций ловлю. Член
