уверена, что хочу знать ответ. Потому что я так не смогу. Не смогу дарить ему эти ощущения. Мне кажется, сегодня, там, на мосту, я получила психологическую травму. Второй раз я не пойду на что-то подобное.
– Не настолько, насколько ты сейчас подумала. Пойми, малыш, это всего лишь разновидность секса. Не более. А с тобой мне хорошо в любой позе, в любом месте, при любых обстоятельствах. Давай не будем наживать комплексы на такой херне.
– Херне? – я со стуком ставлю чашку на столик, чай расплёскивается, оставляя на стеклянной столешнице некрасивую кляксу. – По-твоему, это фигня, не стоящая моего внимания?
Филатов со вздохом закидывает ноги на стол, снова прикладывается к выпивке, только теперь уже из бокала.
– По-моему это просто херня, да. Но раз ты так хочешь обсудить, я не против. Для твоего спокойствия, – он-то спокоен, как удав. Ни один мускул не дрогнет. Спустил пар на мосту и сидит довольный да расслабленный. Никогда не устану поражаться всем граням этого человека. Как же плохо я его знала.
– У вас с Ириной это часто случалось? – не хочу уточнять, что именно. Он и так понимает, что я не о классическом сексе.
– Не особо. Она же не самоубийца, – ещё одна усмешка. Наверное, приятные воспоминания. – Мы по выходным летали отдыхать. Я там трахал и других.
Хорошо, что я не пью чай. А то бы точно поперхнулась.
– В смысле, и других? При ней?
– Ну я же не клялся ей в верности. Да и Ирине нравилось. Ты знаешь, кто такие проститутки-сампан? – немо мотаю головой. – Это особый товар в Таиланде. Шлюхи, но не совсем обычные. Они погружаются головой в воду, пока их трахают. Во время удушья все мышцы сокращаются, в том числе и влагалищные. Клиент получает наивысшее удовольствие. Иногда эти женщины не выживают, но это их выбор.
– Охренеть! – не выдерживаю я, резко поднимаясь с дивана. Зато трясти перестало. Я теперь в ступоре. Пересаживаюсь в кресло напротив, словно защищаясь от Ильи. От него это не укрылось, конечно же.
– Варь, я вообще много где бывал. В разных странах мира. И пробовал много чего запрещённого. Но я не стал наркоманом или грёбанным извращенцем. Это была дурь, понимаешь? Шальная юность, когда сносит башню и ты уходишь в отрыв. Прошло всё давно уже. Не чешется оно нигде. Давай сделаем выводы и забудем. Я обещаю, что больше не подвергну тебя опасности. Иди сюда, – хлопает по своей коленке.
Я со вздохом поднимаюсь и неловко ковыляю к нему. Неожиданно навалилась вселенская усталость и мне жутко захотелось закончить этот разговор. На сегодня хватит.
Филатов ловит мою руку, тянет на себя и, обняв, целует в шею.
– Прости, маленькая. Я сам испугался. За тебя испугался, – шепчет мне в ключицу, прикасается к ней губами.
– А те девушки… ну, в Таиланде которые. Те, что с тобой были.
– Ну? – находит мои губы, ловит их своими, прикусывает.
– Там никто не погиб?
– Нет. Со мной – нет.
– Хорошо. А Ирина, она была там с вами? Всё это видела? – на самом деле мне интересно, участвовала ли она, но Илье такие уточнения не требуются. Он сам понимает.
– Варь, давай не будем больше об этом. Ладно?
– Ладно. Но ответь на этот вопрос. Я имею право знать.
Он вздыхает, откидывает голову на спинку дивана.
– Да, она держала девушку в воде, пока я ту трахал. Но я повторяю, девушки сампан сами на это соглашаются. Ты не поверишь, на что способны люди за бабло. Всё? Мы можем идти спать?
– Всё, – киваю.
Конечно же, я не забыла. И тема лично для меня не закрылась. Мы с Ильёй больше не говорили об этом, но оно осталось тёмным осадком в моей душе.
Теперь я ненавидела Яблонскую ещё больше. За то, что она разделила с моим мужем те незабываемые моменты. Да, знаю, звучит, как исповедь психопатки, одержимой таким же чокнутым мужиком. Но что уж говорить… Я помешалась на Илье не меньше, чем он на мне.
День за днём я сводила себя с ума, думая об этом, лелея и взращивая в себе ревность и страхи, что однажды Илья поймёт, насколько мы с ним разные и что я никогда не стану такой, как она. Во мне кричали юношеский максимализм, неуверенность в себе, комплексы, родившиеся ещё в детском доме, и желание владеть своим Филатовым безраздельно. Наверное, это и толкнуло меня на весьма отчаянный шаг.
– Илюююш? – промурлыкала ему на ухо, пока муж, расслабленный после очередного трудового дня, смотрел в экран плазмы.
– Мм?
– А ты по мне не скучаешь?
– В смысле? – зевнув, провёл ладонью по уставшему лицу.
– В прямом. Ты целыми днями на работе, видимся только пару часов вечером…
– И? Плохо трахаю, что ли? Или мало? – Филатов начинал злиться всякий раз, когда я открывала эту тему. Но в этот раз намерения у меня были другие.
– Нормально трахаешь. Подожди ты психовать, я вообще-то с предложением.
Муж вздохнул, сделал звук потише.
– Ну?
– Илюш, я что подумала… Ты же всё равно не откажешься от своей работы. А я без тебя очень тоскую. Давай совместим полезное с приятным, чтобы видеться чаще, а? – заглянула в лицо Филатову, а тот нахмурился.
– И каким же образом мы это сделаем?
– Ты возьмёшь меня к себе на работу, – широко улыбнулась я.
Филатов же не разделил моего веселья.
– Варь, глупостей не говори. Какая работа. Ты учишься. Вот и учись, – снова сделал звук телевизора громче, как бы завершая наш короткий диалог. Обидно. Получается, он не воспринимает меня серьёзно?
– Я могу перевестись на заочное, и мы…
– Варь! – перебил меня довольно резко, отсекая любые попытки подобраться поближе. Филатов вообще менялся с поразительной скоростью. Как и его отношение ко мне. Причём не в лучшую сторону. Чем быстрее он шёл вперёд, тем сильнее я отставала от него. И это меня пугало. – Заканчивай, а? Тебе дома чего не сидится? Хочешь, учись. Хочешь, по магазинам гуляй с подружками. Я тебя вроде не ограничиваю в финансах. С чего такое рвение к труду? Тебе оно надо? Или ты думаешь, я там кофе целыми днями хлебаю?
Обидно вдвойне. Обращается ко мне, как к глупому, капризному ребёнку.
– Я прекрасно понимаю, что ты много и тяжело работаешь. И я хочу быть с тобой рядом. Да, я ещё не получила высшее образование, но моих знаний на данный момент достаточно для должности секретаря. Почему ты не даёшь мне шанс? Я просто
