о котором я тебе говорила. Как бы он меня не раздражал, но не хотелось бы портить с ним отношения, - выпаливаю честно.
Пообщавшись с Воскресенским ближе, я потеряла последнюю надежду на то, что он когда-нибудь, даже в параллельной реальности, согласился бы помочь мне с разводом и несправедливым решением суда. Нет, зря я вообще к нему ходила и унижалась. Наоборот, он способен раздавить меня и все мои начинания, всего лишь щелкнув пальцами. И вот этого я допустить не могу. Мне не нужны такие влиятельные враги, поэтому придется наступить на горло собственной гордости и искать с циником консенсус.
- Подождать вас, Вера Александровна? – мнется на крыльце Матвей. Никак не хочет уезжать. – Темнеет скоро.
- Зачем? Я же за рулем, - пожимаю плечами. – Ты лучше парней по домам доставь, - киваю на ожидающих у машины поваров. - Они перетрудились сегодня, а завтра им наверняка еще выходить на смену в кафе. С самого утра. К моему бывшему мужу, - уточняю с тоской и обидой.
Эмоции, свойственные слабой женщине, мгновенно сменяются разрушающей яростью. И я стискиваю кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Какой же говнюк! Женя самое дорогое у меня отнял. Подлый и безжалостный, как большинство мужиков.
- Да он не следит за пунктуальностью, - отмахивается Матвей. Вот он исключение, настоящий мужчина. И верный товарищ. – Евгений ведет себя так, будто ему вообще пофиг на бизнес.
- Потому что ему действительно плевать, - соглашаюсь. – Ладно, все. До следующего заказа, - дружески обнимаю его. – Если они у нас будут…
- Вера Александровна, будут! – в очередной раз приободряет меня. Не сдается и мне не разрешает складывать лапки. Всем своим видом вопит: "Взбивай из молока масло, Вера!".
Попрощавшись, возвращаюсь в гостиную. Терпеливо жду Воскресенского в кресле в дальнем углу помещения. Он не сразу видит меня, когда спускается с лестницы. Заметив, выдыхает с облегчением и ускоряет шаг.
- Простите, Вера, задержался дольше, чем планировал, - покосившись на часы, приглашает меня в кабинет. – Проходите.
Дверь не закрывает. Видимо, чтобы слышать своих дочек, которые остались на втором этаже.
- Присаживайтесь, - галантно отодвигает стул, а сам опускается в кожаное кресло напротив. – Мы можем перейти на «ты», Вера? – вдруг спрашивает, устало откидываясь на спинку.
- Как удобно, - отвечаю с опаской.
Воскресенский непривычно адекватен и спокоен. Массирует переносицу, прикрыв глаза, шумно вздыхает, а потом вдруг хрипло, с налетом безысходности выдает:
- Вера, я хочу предложить тебе работу.
- Хм, какого плана? Вам нужен кондитер? – вытягиваюсь по струнке, не ожидая такого поворота.
- Не совсем. Моим дочкам нужна няня, - темная бездна его глаз обволакивает меня и пытается затащить в ад.
- Не мой профиль, - испуганно подскакиваю с места. Такого предложения я точно не ожидала! Тема детей для меня очень болезненна, и морально мне очень тяжело находиться с ними круглые сутки.
- Я успел переговорить с Тимуром. Это мой друг, который помог тебе найти меня, когда все случилось, - поясняет, глядя исподлобья. – Он рассказал, как ты экстренно отреагировала на начало аллергии у дочек. Не растерялась, сделала все необходимое. Кроме того, я сам видел, как на протяжении всего праздника тебе удавалось ладить с моими крошками. А к ним мало кто может найти подход. Они у меня капризные и, признаюсь, избалованные. Но тебя слушаются. Не вижу причин не попробовать себя в новой роли няни, - подводит логичный, по его мнению, итог.
– У меня уже есть свое дело, я пытаюсь его развивать и…
- По поводу твоих интернет-заказов и законности работы на дому у меня есть серьезные сомнения, - перебивает меня строже. - Но я готов затолкать их куда подальше и сделать вид, что ни о чем не догадываюсь, в обмен на твои услуги.
- Я не представляю, как это возможно, - мямлю, лихорадочно пытаясь придумать отговорку.
- Легко. Ты переезжаешь ко мне и приступаешь к работе, - звучит безапелляционно. Как факт. - Ничего сверхъестественного я не прошу.
- Я не могу, - пытаюсь возразить, но Воскресенский не знает слова «нет».
- Тебе негде жить. Ты выставила квартиру на продажу, - разозлившись, бьет меня фактами.
- Но ее пока не купили, а меня не выселили, так что…
- Однако ты не оставила попыток найти юриста, ведь так? Значит, потеря жилья – вопрос времени. За твое сложное дело никто не возьмется за бесценок. Три шкуры сдерут, уж поверь мне, - повышает тон, искренне не понимая, почему я вздумала ему отказать.
- Это мои проблемы, - фыркаю, сама срываясь с цепи.
- У тебя нет нормальной работы. Не уверен, что после сегодняшнего праздника твою команду станут нанимать другие агентства. Эта дрянь Инна, перед тем как пойти ко дну, и мне нервы попортит, и о тебе слухи распустит. Никто не захочет связываться… с нами обоими, - усмехнувшись, напоминает о скандале. Он прав. – А моим дочкам нужен постоянный присмотр и, самое главное, контроль питания. Ты нам подходишь.
- Наймите профессиональную няню, - пожимаю плечами.
- Я устал их искать, а потом выгонять, - хмурится, недовольный моим отказом. – Слушай, тебе же нужны деньги. А я готов щедро оплатить твои услуги. Не проблема.
– Но дело не в этом! Как вы не понимаете, я всего лишь кондитер. У меня нет опыта общения с детьми. Совсем нет, - прячу взгляд.
- Ты им понравилась. Остальное меня не интересует. Ты остаешься здесь, - отдает четкий приказ и как ни в чем не бывало склоняется к ноутбуку. - Я готов сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
В кабинете повисает тишина, которую разрывают звонкие голоса девочек. Рыжие близняшки в милых пижамах и с небрежными хвостиками на голове вызывают у меня улыбку. Они влетают в помещение и бегут к своему суровому отцу. Забираются к нему на колени, и он тут же смягчается.
- Папа-а, - визжат радостно. – А мама будет жить с нами? – одновременно указывают пальчиками на меня. И я больше не слышу стука собственного сердца. Время останавливается.
* * *
Константин
Я зарекался связываться с молодыми, красивыми женщинами. Не хотел иметь с ними никаких деловых отношений. И уж точно не собирался пускать одну из них в дом. Вопрос доверия,
