– Малышка... Девочка моя... Все прошло... все хорошо..., – бормотал Архипов, судорожно ощупывая Ладу, ее голову, лицо, плечи. – Где... Что... Ты как? ЛАДА! Не молчи!
Он понимал, что кричит. Однако не мог спокойно выдохнуть. Не мог перебороть страх, потому что Услада, слишком бледная, была без сознания.
Он растерялся. Не знал, что делать. И чертова «скорая» не появлялась. Хотя, времени прошло слишком мало, неотложку только-только вызвали.
– Ты ж ее задушишь, – громкий голос отца заставил Тимофея вздрогнуть, а руки не разжимались. Он держал девушку и понимал, что просто не способен ослабить хватку. – Ладе нужен свежий воздух, Тимофей.
Нужен, это Тим знал. Жизненно необходим. Как и Лада ему. Он же никогда не терял контроль над ситуацией и эмоциями. Но сейчас Архипов паниковал, глядя на бледное личико любимой малышки. Он чувствовал себя злобным монстром, готовым разорвать любого, кто тронет его Усладу. Наверное, это было написано на его лице, потому что отец максимально спокойно и медленно, будто говорил с сопливым пацаном, произнес:
– Тимофей, мы просто посмотрим на Ладу. Хорошо? Медики уже близко.
Архипов кивнул, но ладони судорожно сжимали Усладу, сгребая ткань одежды.
Мужчина почувствовал резкий и неприятный запах нашатыря. С облегчением выдохнул, когда увидел, как длинные ресницы любимой задрожали.
Он утонул в омуте ее глаз. Любимых. Нереально красивых. Волшебных.
– Твои руки, Тима! – прошептала, охнув, Услада.
Архипов слышал, как негромко кто-то всхлипнул. Кажется, это были их с Ладой матери. Ничего, их есть кому успокоить. Главное, что все обошлось. По крайней мере, насколько Тимофей мог сейчас об этом судить.
– Ерунда, – отмахнулся парень и попытался провести ладонью по нежной, слегка чумазой девичьей щеке.
И тут же отдернул пальцы, боясь еще больше испачкать малышку. Его руки были в многочисленных порезах и ссадинах. Да, точно. Он ведь пытался сломать чертову дверь, чтобы добраться до Лады. Странно, но боли он пока не чувствовал.
Меж тем Лада громко всхлипнула и потянулась к нему. Оплела руками за шею, прижалась щекой к его щеке. Он рвано выдохнул. Уткнулся носом в мягкие волосы, которые успели пропитаться запахом дыма и гари.
– Я тебя люблю... Я так тебя люблю! – он не сразу расслышал ее шепот. А когда услышал... Какие уж там мысли. Не до мыслей стало. Его затопила нереальной волной. И возникло ощущение, что он все сможет. Ему все по плечу. Потому что его дикая и безумная любовь взаимна.
Разумеется, он и прежде верил. Не могла ведь Услада так самозабвенно отдаваться ему, быть такой чувственной в его руках и не любить его. Не могла, и все тут. Однако эти три слова дорогого стоили. Пожалуй, стали самыми важными в жизни. Самыми желанными.
– Расступитесь! – громкий незнакомый голос отвлек. Тим не сразу разжал руки, пусть и понимал, что врачам нужно осмотреть Ладу. И не соглашался уложить малышку на носилки.
– Осмотрите, пожалуйста, его руки! – услышал он требовательный голос Услады. Отрицательно мотнул головой. Ну ерунда ведь. Пара царапин. Хотя, эти самые царапины опалили огнем.
Пока медики осматривали Ладу, Тим не сводил с малышки глаз. Поморщился, когда кто- то из бригады «скорой» занялся и его ранами. И только уверившись, что Лада в относительном порядке, повернулся к отцу.
– Вам нужно в больницу. Сделать снимок, наложить гипс, – говорил Тиму врач, но Архипов лишь отмахнулся и отыскал взглядом отца.
Влад Романович общался с Котковым, начальником службы безопасности галереи. А у Тима в душе проснулась ярость. Вот к этому человеку у Архипова была туча вопросов. Целая тьма вопросом, если быть точным.
– Влад Романович, никто чужой не мог попасть на верхний этаж. Там все под камерами и каждый час проверяет охранник все входы и выходы, – разобрал Тим, – будем искать, кто принес детонатор и прочее.
Тим резко тряхнул головой. Отмахнулся от врача, который обрабатывал его раны.
– Ну раз никто из чужих не мог, поищем среди своих, да? – рявкнул Архипов, оказавшись рядом с Котковым.
У Тима отказали тормоза. Где-то очень далеко он понимал, что нельзя предъявлять претензии, не выяснив до конца. Однако гнев Архипова искал выход. И страх за жизнь и здоровье Лады все еще не улегся. Да и уляжется ли когда-нибудь?
Тимофея пытались оттащить. Но он, точно дикий зверь, почуявший кровь, не выпускал добычу. Ломал кости, нанося удары, не слыша ничего вокруг.
– Я скажу... Скажу... Все скажу..., – бормотал Котков.
– Слушаю внимательно, – рыкнул Тимофей, оттирая кровь со сбитых кулаков.
Глава 16
Лада чувствовала себя в относительном порядке. Немного наглоталась дыма, кончики волос опалило огнем, и платье пришло в негодность. Но это все ерунда в сравнении с тем, что могло бы случиться, не окажись Тима рядом.
Возникший пожар оперативно потушили. Из гостей никто не пострадал. И самые большие повреждения оказались у Тимофея. Ладе стоило огромных трудов заставить парня поехать в клинику. И теперь правое запястье Архипова было укутано в гипс, а на левом красовалось несколько швов.
Услада в который раз вздохнула и прикусила губу, чтобы Тимофей не услышал. И зачем только она поднялась на чердак? Какая же она бесхребетная дура!
Но с другой стороны, если бы Лада не вошла в то помещение, не увидела бы, как начался пожар, кто знает, какой бы вред он нанес. Пожарные сказали, что возгорание было локализовано вовремя. Значит, не зря Лада оказалась в нужном месте в нужное время.
– Ты ничего не съела, – произнес Тимофей, отложив телефон на стол, а Лада подняла взгляд на парня.
В городской квартире Архипова они были только вдвоем. Странно, но даже отец не стал возражать, когда Тим прямо в клинике заявил, что он увозит Ладу к себе. Хотя, с таким Тимофеем спорить было трудно. И пусть выглядел тогда Архипов весьма помято, а в глазах сквозила решимость. Да и сама Лада не хотела бы сейчас находиться где-то, где не будет Тимофея. И потом, от семьи уже не стоило прятаться. Все и все прекрасно видели. Да и слышали, как Лада призналась в своих чувствах.
По-глупому так призналась. Сумбурно и спонтанно. Совсем иначе она хотела бы произнести те самые заветные слова. Но вышло все ... как вышло.
А важно ли это? Главное, что Тимофей сейчас рядом с ней.
На Ладу вновь накатила волна паники и страха. Нет, не за себя. За Тимофея. Ведь он больше всего пострадал.
Должно быть, любимый все эмоции прочел на ее лице. Потому что потянулся к ней и обнял. Лада уткнулась носом в надежное плечо, а руками оплела парня за талию.
– Не плачь, девочка моя, я никому не позволю тебе навредить, – пробормотал Тим.
– Я знаю, – шмыгнула носом Лада. – Прости. Я такая плакса.
– Ты девочка. А девочкам можно и поплакать, – усмехнулся Тим. – Изредка. И недолго. Иначе я начинаю нервничать.
– Постараюсь держать себя в руках, – фыркнула Лада и вытерла слезы ладонью. – Очень больно?
Лада аккуратно перехватила левую ладонь Тимофея. Она знала, что под повязкой были ровные стежки. И боль, должно быть, адская. К тому же, сломанные кости на правой руке создавали огромные проблемы.
– Ерунда, малыш, – серьезно проговорил Архипов и усмехнулся, – скажи лучше, раз уж ты поела, и никаких более важных дел у нас с тобой ночью нет, может быть, мы пойдем в спальню?
– Архипов! Какой же ты..., – вспыхнула Лада.
– Озабоченный? – подсказал Тим и крепче прижал Усладу к себе, недвусмысленно намекая на то, чем именно он хотел бы заняться сейчас. – У меня есть оправдание. Моя девушка невероятно красивая в моей футболке.
– Просто другой одежды у меня здесь нет, – повела плечом Лада и улыбнулась. Ее настроение стремительно менялось. И плакать уже не хотелось.
– Завтра мы перевезем всю твою одежду, – пообещал Тимофей.
– А ты не слишком торопишься? –уточнила Лада, но понимала, что после всего произошедшего и сама не хотела медлить. Об их отношениях знают все, даже пресса. Широкова носит кольцо, подаренное Тимофеем, не снимая. И, что уж скрывать, а в рабочем рюкзаке Лада хранит два запечатанных теста на беременность. Потому что совсем не уверена, что старания Архипова не увенчались успехом. И пусть Ладе страшно менять свою жизнь, а рядом с любимым она готова ко всему.
