– Порой я думаю, что я жуткий тормоз, – вполне серьезно признался Тим и перехватил Ладу так, чтобы было удобнее ее нести в спальню. Просто сгреб в охапку и никакие ранения не мешали. – Мы ведь могли быть вместе уже несколько лет. Но мои глаза открылись совсем недавно.
– Это все Полькин костюмчик виноват, – рассмеялась Лада.
– Где он, кстати? Надеюсь, ты его не выбросила? – поинтересовался Архипов.
– Завернут в твою рубашку и хранится в моем шкафу, – созналась Лада, краснея.
– И его мы тоже привезем сюда, – пообещал Тим.
– Ох нет! Он дико неудобный, – возразила Лада.
– Не волнуйся, я быстро его с тебя сниму, – пообещал Тим.
Лада понимала, что Тимофею нельзя слишком активно двигать руками. Выходит, проявить инициативу должна Широкова. И смущение одолевало, и желание просыпалось настолько сильное, что медлить уже не хотелось.
Лада высвободилась из объятий Архипова, и прежде, чем мужчина успел возразить, повалила его на постель спиной.
Широкова старалась не думать, как все это выглядит со стороны. И потом, никого ведь больше в спальне нет. А если судить по одобрению в глазах Тима, его все вполне устраивало.
Лада устроилась удобнее, оседлала мужские бедра и уперлась ладонями в плоский и накаченный живот. Скользнула взглядом по внушительному бугру, натянувшему ткань спортивных брюк Тима.
– Поцелуй меня, Услада моя.
Фраза прозвучала глухо, требовательно, волнующе. Если бы в таком приказном тоне Архипов говорил с ней прежде, она бы возмутилась и сделала все наоборот. Но сейчас она прекрасно понимала, что такой уж у Тимофея характер. И порой резкие нотки он просто не может сдержать. Особенно при некоторых обстоятельствах.
Лада склонила голову набок и, дразня, провела по горячей коже живота, скользнула выше к широкой груди и слегка, кончиками пальцев, задела твердый сосок.
Коварно улыбнувшись, Лада подалась вперед. Упираясь ладонью в матрас, девушка склонилась ниже к самому лицу мужчины.
– Куда тебя поцеловать, Тимофей Владиславович? – шепнула она.
– Куда хочешь, – глухо пробормотал Тим и вскинул бедра чуть выше.
Лада оказалась в ловушке, потому что твердая плоть через ткань футболки и мужских брюк ощутимо прижалась к ней.
На секунду девушка прикрыла глаза, пытаясь вернуть хотя бы часть контроля над своим телом. Иначе ведь она не сумеет проделать то, что запланировала.
Тим не упрощал ситуацию. И пусть его руки лежали неподвижно на матрасе, не касаясь Лады, а все равно он умудрялся сводить Широкову с ума. Взглядом. Губами, изогнутыми в улыбке. Своим шикарным, подтянутым, спортивным телом.
Под пальцами Лады перекатывались напряженные мышцы. А девушка поняла, что действительно хочет поцеловать Тима и вот сюда, прямо в подбородок, ниже, где есть небольшая впадинка на шее. Коснуться ртом коричневой горошины соска. Пройтись языком ниже и еще ниже...
Лада охнула, ощутив, как Тим все же зарылся ладонью в ее волосы.
– Руки, Тима! – выдохнула Лада, волнуясь за любимого, больно ведь ему.
– Хрен с ними, девочка моя! – пробормотал Архипов, окутав ее горящим взглядом.
Лада смутилась. Потому что в эту самую секунду замерла, не шевелясь. А ее лицо оказалось прямо над бедрами мужчины. И твердая плоть – в нескольких сантиметрах от нее.
Не сводя смущенных глаз с лица Тимофея, Лада склонилась ниже. Ее язык легко коснулся впадинки пупка и очертил влажную дорожку вниз, к резинке спортивных брюк. В ответ из груди мужчины вырвалось глухое рычание. И воздух рвано срывался с приоткрытых губ.
Лада все же отвела взор. Потому что она невероятно смущалась, ведь в комнате все еще горел свет, но в то же время Широкова ощутила внутри настолько мощное влечение к Тимофею, что готова была отринуть любое смущение и скромность.
Нетерпеливо поерзав, Лада сдвинулась ниже. И сама невольно застонала, когда ощутила, как по внутренней стороне бедер, задевая промежность, скользит ткань одежды любимого.
– Услада моя, если ты ... сейчас же... не... Черт, девочка моя, я ж сорвусь! У меня яйца лопнут...
Лада прикусила губу. И смешно стало от пошлых словечек Тима. И возбуждение внутри нее самой скручивалось тугими раскаленными нитями.
Девушка накрыла твердую, внушительных размеров плоть ладонью, слегка сжала через ткань, провела пальцами по мощному стволу.
Тим в ответ зашипел и вскинул бедра. Лада поняла, что все делает правильно. А потому, смущаться больше нельзя. Да и медлить. Тим ведь предупредил. А Лада знала, что Архипов не бросает слов на ветер.
Лада ловко расправилась с одеждой Тима, сдвинула брюки ниже, высвободила мужскую плоть.
И подалась вперед, едва коснулась влажными губами головки. Удивительное ощущение, на самом деле. Бархатистая и нежная кожа, под которой чувствовалась каменная твердость. Лада изучала каждый миллиметр, понимая, что и сама увлеклась. Сама на грани. Потому что ей нравилось смотреть на то, как сходит Тима с ума.
Она осмелела настолько, что вобрала влажную голову глубже в рот. Обвела языком, пососала.
Архипов застонал громче, скидывая бедра навстречу каждому движению ее рта. Кажется, Тим даже матерился. Однако Лада плохо соображала. Мелькнула мысль, что Широкова совершенно не умеет этого делать. Да что уж! Лада, не покраснев, даже в мыслях не способна произнести слово «минет». А тут...
– Девочка моя... Малышка... Ты просто... Ты... Услада моя!
Лада увлеклась настолько, что не понимала, как и сама протяжно стонет. Не переставая ласкать мужскую плоть ртом, языком, пальцами, Лада купалась в этом удовольствии. Влажном, порочном, откровенном...
И не сразу поняла, что Тим с силой дернул ее на себя, заставив прервать ласки.
Жадные губы впились в ее рот, слизывая терпкий привкус. Тим ловко перевернул Ладу на спину. За долю секунды он избавил ее от трусиков и молниеносно ворвался в нее, истекающую желанием и страстью.
Лада зажмурилась, прогнулась, закричала, когда Тим оказался глубоко внутри. Там, где она ждала его. Где хотела. Любила. Обожала.
Ее тело рассыпалось на мелкие осколки удовольствия. Она чувствовала, как в два мощных толчка Тим догоняет ее. Как любимый придавил ее собой, расплющил, прижал к матрасу.
Лада судорожно выдохнула, крепко-крепко обвила родные плечи, шею, вонзила пальцы в сильную спину с капельками влаги.
И улыбнулась, отпустив все чувства, мысли, эмоции.
А потом, когда Тим вновь перекатился на спину, утянув за собой и Ладу, она прижалась лицом в его шею.
Постепенно реальность возвращалась, и становилось стыдно за все, что она вытворяла с мужским гм... членом.
Но и озорная ведьмочка кокетливо подняла голову в ее душе.
– Тебе понравился поцелуй, Тимофей Владиславович? – скромно поинтересовалась Лада.
– Ты охуительно целуешься, родная, – выдал Тим. – Кажется, я сдох и воспарил на небеса.
– Какой же ты пошлый сквернослов, Архипов, – игриво возмутилась Лада, улыбаясь.
– Так. Давай еще раз, девочка моя, у меня просто мозг закоротило, – рассмеялся Тимофей и слегка потянул Ладу так, чтобы увидеть ее лицо, – Я тебя люблю. Ты невероятно, просто охренительно классно целуешься.
– Первый вариант мне тоже понравился, – вспыхнула Лада и, пробежав пальчиками по мужской груди, задержала ладонь на животе. – Но у меня вопрос, Архипов.
– Какой, девочка моя? – довольно улыбался Тимофей, а Лада была настолько счастлива, что уже даже не собиралась с ним спорить и ругаться. Хотя, их очередная близость вновь прошла без использования контрацептивов. Впрочем, наверняка уже поздно думать об этом.
– Раз уж ты все решил, скажи, Тима, ты придумал имя нашему ребенку?
– Разумеется, – совсем не удивил Архипов своим ответом. – Набросал пару вариантов.
– Какой же ты..., – начала Лада в возмущении.
– Безумный дурак? – подсказал Тим, хмыкнув.
– Мой любимый мужчина! – возразила Лада, рассмеявшись.
Тим, улыбнувшись, погладил девушку по щеке, кончиками пальцев. Широкова долго смотрела в любимые глаза. Она тонула в его немного безумной любви. И была абсолютно счастлива.
