включать его или нет.
Неужели он даже не удосужился отправить сообщение?
Он точно не пытался прорваться сюда, чтобы увидеться со мной, так что я не знаю, зачем ему это.
В конце концов, любопытство берет верх, и я тянусь к нему и включаю.
Как только он подключается к Wi-Fi Тоби, на экране начинают появляться сообщения и уведомления.
Но нет ни одного от Нико.
К сожалению, большинство из них от Брэда и его нечистой совести.
«Возьми себя в руки, Брианна. Ему все равно», — шиплю я про себя, надеясь, что эти слова помогут мне перестать зацикливаться на нем.
Прошло уже три дня с тех пор, как я его видела. Мне должно стать легче.
Я сердито провожу пальцем по экрану, чтобы снова выключить телефон, раздраженная тем, что опустилась до такого уровня в своей потребности получить от него весточку.
Ты сильная и независимая женщина, Брианна Эндрюс. Тебе не нужна поддержка Нико или любого другого мужчины.
Я знаю это. Знаю. Но я также хочу проведать его.
Я бросила взгляд на дверь. Было бы так просто выскользнуть из квартиры и подняться наверх.
А он вообще дома? Или он уже забыл обо мне и гуляет с Алексом, пытаясь найти женщину, с которой можно провести ночь?
Именно так он и поступил, когда мы впервые встретились.
Однако с тех пор многое изменилось. И как бы мне ни хотелось сказать себе, что он живет своей жизнью, что-то подсказывает мне, что это не так.
Он уже не тот человек, каким был в ту ночь, когда трахал меня шестью способами в Аиде.
Черт, да и я уже не та.
Я падаю обратно на кровать и снова смотрю на потолок, гадая, там ли он. И если да, то что он делает.
* * *
Я не помню, как отключилась, но это произошло быстрее, чем я ожидала, поскольку последние два дня я практически не выходила из этой комнаты. Очевидно, исцеление от моего околосмертного опыта — это работа на полный рабочий день.
Первое, что я чувствую, когда начинаю приходить в себя, — это то, что за мной наблюдают.
Мое сердце подскакивает к горлу, а тело тут же начинает гореть.
Но затем в воздухе раздается глубокий, грохочущий рык, который я узнаю где угодно, и я расслабляюсь. Хотя и ненадолго.
Открыв глаза, я обнаруживаю, что в комнате почти слишком темно, чтобы разглядеть его. Я могу лишь различить его темную фигуру в тени.
Я стараюсь дышать ровно, чтобы он не понял, что я проснулась.
Какого черта он здесь делает?
Он снова стонет, и я опускаю глаза к его промежности, ожидая увидеть, что он дрочит, как гад, над моим спящим телом.
Но, несмотря на то, что я не вижу, где находится его рука, никакого движения нет.
Он просто… сидит.
Мои глаза тяжелые, как у черта, пока я лежу в темноте и смотрю, как он наблюдает за мной.
Соблазн так чертовски силен — дать ему понять, что я знаю о его присутствии, но я не шевелюсь, несмотря на то, что мое тело сгорает под одеялом.
Мой низ живота сжимается от желания, моя киска становится скользкой от возбуждения, как всегда, когда он рядом.
Он как чертов криптонит.
Я не хочу его. Большую часть времени я не могу его выносить. И все же мое тело отзывается на него, как ни на кого другого, кого я когда-либо встречала.
Я слегка смещаюсь, задерживая дыхание, чтобы проверить воду.
Не знаю, слишком ли легкое движение, слишком ли темно, или он не обращает внимания, но он даже не вздрагивает.
Неужели ему все равно, что его поймают?
— Я так чертовски хочу тебя, Брианна, — говорит он так тихо, что я почти думаю, что мне это показалось. — Я скучаю по тебе.
Я резко вдыхаю, услышав это признание. Оно так сильно отличается от его первого признания.
— Нико, — вздыхаю я, и его имя не более чем дыхание на моих губах, когда я нагло переворачиваюсь на спину, сбрасывая одеяла со своего разгоряченного тела.
— Сирена? — На этот раз его хрипловатый голос звучит чуть громче.
— Если ты собираешься смотреть, я могу устроить тебе хорошее шоу, как ты на это смотришь?
Я скольжу рукой вниз по животу, засовывая пальцы под кружевную окантовку трусиков.
— О, черт, — ворчит он, садясь вперед и откидывая одной рукой волосы со лба.
С моих губ срывается вздох, когда мои пальцы находят мой набухший клитор.
Опустившись ниже, я погружаю пальцы в свою киску, а затем поднимаю их обратно и размазываю собственные соки по разгоряченной плоти.
— Нико, — стону я, зная, что это сведет его с ума, когда моя спина выгибается дугой.
С его губ срывается рык. — Ты дразнишься, Сирена. Покажи мне все как следует, — требует он.
Но, к его раздражению, на этот раз я не выполняю приказ. Вместо этого я ускоряю темп.
У меня много опыта в самовозбуждении, и я точно знаю, как себя трогать, чтобы в считанные секунды оказаться на краю пропасти.
Я сильнее тереблю свой клитор, моя киска жаждет, чтобы ее заполнили.
Моя свободная рука тянется вверх и обхватывает мою грудь, щипая сосок, который становится твердым сквозь ткань моей майки.
— Черт. Ты завораживаешь, Сирена.
— Нико, — кричу я, все ближе и ближе подбираясь к краю.
— Ты собираешься кончить, пока я сижу здесь и смотрю, как ты становишься грязной шлюхой?
— Да, да, — кричу я, мое тело напрягается, и я готовлюсь броситься прямо с этого обрыва.
Но перед самым падением все резко останавливается.
Я моргаю от темноты, когда мою руку вырывают из нижнего белья и отбрасывают в сторону, больше не нужную, а трусики стаскивают вниз по бедрам. Он освобождает одну мою ногу, но оставляет их висеть на другой, прижимая ладони к внутренней стороне моих бедер и широко раздвигая меня для себя.
— Чертовски скучал по тебе, Сирена. Я умирал без тебя, — простонал он, обдувая мою чувствительную кожу прохладным потоком воздуха.
— Пожалуйста, — умоляю я, потянувшись к нему и запустив пальцы в его мягкие локоны в надежде притянуть его рот ближе к себе.
— Так нетерпелива, Сирена. Любой бы подумал, что ты тоже по мне скучаешь.
— Я ненавижу тебя, — задыхаюсь я, когда он снова дует на мой клитор.
Он усмехается. — Конечно, ненавидишь. Только не мой язык и не мой член, верно?
— И твои пальцы, — признаюсь я, соблазнительно покачивая бедрами.
— Любой бы подумал, что ты держишь меня только ради этого.
— Я не
