— Но это может быть…
— Да кто угодно! Пусть оставит сообщение на автоответчике. — Кендалл кивнула на огромный металлический ящик, которому следовало красоваться на полке антикварного салона.
Раздался дребезжащий звуковой сигнал, а за ним до боли знакомый подругам голос: «Кендалл, это Кэлвин. Возьми трубку!»
Подруги переглянулись. Кендалл подняла голову, логике вопреки опасаясь, что, если сделает резкое движение, Кэлвин услышит.
«Ради Бога, Кендалл, нельзя же вечно прятаться! Мой адвокат спрашивает, кто будет представлять твои интересы».
Кендалл сидела не шевелясь, но сердце колотилось так яростно, что даже Кэлвин в Атланте мог услышать.
«Черт, поверить не могу, что разговариваю с автоответчиком! — посетовал Кэл и сделал паузу. — Кендалл, я знаю, что ты на ферме, хотя никогда не понимал, почему тебе там нравится». — Кэл снова сделал паузу. Неужели надеется, что она возьмет трубку? Да, он же не в курсе, что на семейном гербе у них новая надпись «Izbeganius, izbegatas, izbegant».
«Ладно, может, тебя и нет на ферме. На всякий случай и на сотовом сообщение оставлю. Пусть твой адвокат свяжется с Джошем Либерманом по телефону…» — Кэлвин продиктовал номер с кодом Атланты.
Кендалл не то что шевелиться — даже дышать не могла.
«Сообщи мне, говорила ли ты с детьми. Нужно подготовить их к встрече с Лорой. Ты ведь уже сказала Джеффри и Мелиссе, что мы разводимся?»
Имя мерзкой разлучницы эхом разнеслось по кухне, и Кендалл мертвенно побледнела. Кэлвин бросил ее и их двадцатитрехлетний брак, как ящерица — хвост, но при этом надеялся, что она подготовит детей, чтобы самому не признаваться им в аморальном поведении.
Кендалл украдкой взглянула на Мэллори: судя по выражению лица подруги, звонок Кэла потряс и ее. «Говнюк!» — беззвучно прошептала Мэллори, но Кендалл без труда прочла ругательство по губам.
То ли Кэлвину надоело беседовать с автоответчиком, то ли шпильки кончились, только он повесил трубку.
Кендалл и Мэллори молча уставились друг на друга. Кендалл открыла рот, но тут же закрыла, не в силах передать словами глубину обуревавших ее чувств. Как бы она ни старалась, какие бы ассоциации ни подбирала, ни одна не годилась, ни одна не гарантировала хоть небольшого облегчения.
Если и дальше сдерживать эмоции, она взорвется, выплеснет все наружу, хотя скорее вовнутрь. Кендалл вырвала провод автоответчика из розетки, подняла громоздкую махину и швырнула в мусорное ведро. Жаль, здесь нет уплотнителя мусора, не то бы расплющила автоответчик в «летающую тарелку» и швырнула вниз с горы.
— Как же меня угораздило выйти за такого ублюдка?! — прокричала она.
На глаза навернулись непрошеные слезы, тяжелые и такие горячие, что могли запросто прожечь кожу; по крайней мере так показалось Кендалл. В каждой капельке растворились боль и унижение, каждая символизировала конец привычной жизни.
Господи, какая же она жалкая — стоит посреди кухни и рыдает!.. Мэллори смотрела на нее так испуганно и беспомощно, что Кендалл зарыдала еще громче, бросилась в спальню, захлопнула дверь и упала на кровать, зарывшись лицом в бабушкино шениловое покрывало.
Из-за чего она рыдает? Или из-за кого? Она рыдает по Кэлвину? По бьющемуся в агонии браку? По детям? По неудавшейся карьере? Встретив такой вопрос в анкете, Кендалл пометила бы последнюю клетку: «Из-за всего вышеперечисленного».
Щедро смачивая покрывало слезами, она четко понимала одно: у нее выбили из-под ног почву. Как же теперь встать и расправить плечи?
* * *
Сбитая с толку и озадаченная, Мэллори стояла на кухне и слушала всхлипывания Кендалл. Сама она дважды впадала в черное отчаяние и дала себе клятву, что третьего раза не будет. Но как помочь впавшей в отчаяние подруге? Мэллори не знала, по силам ли ей это.
Чисто автоматически Мэллори вытащила из мусорного ведра автоответчик, вытерла и поставила на стол. Что делать? Мэллори бесцельно мерила дом шагами и наконец остановилась у спальни Кендалл. Очень хотелось ее утешить, только как войти? Господи, кого она обманывает? Она боится сказать что-нибудь не то и еще сильнее расстроить Кендалл. А еще… еще боится выдать себя.
Мэллори сжала волю в кулак и приоткрыла дверь. Из-за плотно задернутых штор в комнате царил полумрак, и она увидела лишь Кендалл, ничком лежащую на кровати.
— Кендалл?
— Д-да? — Кендалл повернулась на бок, и Мэллори увидела ее заплаканное, перепачканное тушью лицо.
Она нерешительно переступила порог и шагнула к кровати.
— Принести тебе холодной воды? Или компресс на голову?
— Н-нет, — пролепетала Кендалл, выжидающе глядя на подругу.
Что сказать? Мэллори приблизилась еще на шаг и ляпнула первое, что пришло в голову:
— Досадно, что Кэлвин такой ублюдок!
Кендалл слабо улыбнулась и села на кровати.
— А мне как досадно! Мой муж — полный, законченный ублюдок.
— Всем ублюдкам ублюдок! — горячо согласилась Мэллори и стала лихорадочно подбирать эпитеты. — Кендалл Эймс — гигантский, гипертрофированный, матерью не доношенный, школой не доученный ублюдок!
На этот раз улыбка тронула губы Кендалл и даже осветила покрасневшие глаза.
— Хочешь вина? — чуть смелее предложила Мэллори. — Бокал? Или сразу два?
— Не сейчас, — покачала головой Кендалл. — Пожалуй, я немного посплю.
— Ладно. — Мэллори отступила к двери.
— Давай лучше выпьем, когда я проснусь, хорошо?
— Да-да, конечно, — закивала Мэллори, нащупывая дверную ручку. — Я поставлю в холодильник пару бутылок белого — на случай если ты проснешься с пересохшим горлом.
— Спасибо, Мэл! — тихо сказала Кендалл.
— Не за что! — Мэллори нервно сглотнула и нажала на дверь. — Я буду на террасе.
— Хорошо.
Мэллори осторожно закрыла дверь, скользнула на кухню, вытащила из сумки сотовый и вышла на улицу. Пытаясь взять себя в руки, она долго смотрела на далекие горные вершины, а потом не без труда разыскала место, где был сигнал.
Крис снял трубку после третьего гудка.
— Привет! — проговорила Мэллори, чувствуя, что ее голос еще дрожит. — Как жизнь в Большом Яблоке?
— У тебя все нормально?
— В общем, да. — Мэллори с трудом подавила раздражение: Господи, какой заботливый!
— Как Кендалл?
— По-всякому. Ее мужу не терпится получить развод, а у Кендалл и адвоката нет.
— Как ее книга?
— Никак. Вообще никак. Кендалл даже говорить о ней не желает. Зато не на шутку увлеклась ремонтом дома.
— Что?
— Что слышал! — улыбнулась Мэллори. — У тебя здесь появилась родственная душа. Я уже трижды выезжала в городишко Клейтон исключительно ради посещения «Хоум депо».
