Блин. Мне и без этого было неловко, но в интернете многих данных не нашла.
— С-сколько вам лет? — спросила, смущаясь и запинаясь.
— Сорок два. — Уже не скрывая усмешки, уставился выжидающе. Спасибо. Облегчил задачу!
— Знак зодиака и есть ли дети..? — хотелось провалиться сквозь землю. Стыд заполнил все чакры под завязку. Ужас. — П-просто… п-подружки сп-прашивают… — бессознательно сделала шаг назад.
— У меня трое детей. А родился двадцать пятого июля. — Заметив мое движение, двинулся на меня. — Соответственно я — лев.
Сердце застучало где-то в районе горла. Двигался он в тот момент тоже на манер семейства кошачьих. Плавно, с замиранием на секунды, но и не останавливаясь.
— Спасибо. — Пискнула, ежась от страха и продолжая пятиться. Нащупала сзади дверную кованую ручку. — Доброй ночи, Кирилл Геннади…
— Погоди, Нелли. — Остановил, упираясь ладонью и не давая открыть дверь. — У меня к тебе тоже есть личный вопрос. — После чего наклонился так близко, что между нами осталось пару сантиметров, не более. Запах алкоголя, расширенные зрачки, полушепот — стимулировали огромный выброс адреналина в кровь. Внутренний переполох достиг высшей отметки. — Только мне нужна правда. — Вкрадчиво-угрожающий тон окончательно пригвоздил к месту, заставив замереть. — Тогда… в кафе… ты действительно меня не узнала?
— Узнала. Вспомнила… во время разговора. — Выдавила из себя полуправду. Почему? Не знаю, не спрашивайте даже. Сработало что-то вроде защитной реакции.
Кирилл ничего на это не ответил и не отреагировал никак. Просто молча продолжал смотреть, дожимая мою выдержку до тонкости кальки. И в последнюю секунду, когда сил совершенно не осталось, открыл дверь, указав кивком внутрь дома.
Едва вошли, взял за руку, переплетая пальцы, и потянул за собой в кабинет. Там, не говоря ни слова, указал на кожаный диван. Сам сел недалеко и откинулся назад, глядя в потолок.
— Сними куртку.
— Зачем?
— Делай, что говорю. — Ответил раздраженно, сжав губы в тонкую полоску.
Недоумевая, стянула ее и положила рядом. Вначале мне казалось, что он хочет о чем-то поговорить, но прошло пять минут, десять… тишина. Теряясь в догадках, достала телефон. В этот момент раздался стук. Дубов словно очнулся от своих мыслей. Рывком пересел ближе и перетащил меня к себе на колени. Запустил руку в волосы, наклоняя и повернулся к входу, бросив короткое:
— Да.
— Кирилл Геннадиевич, я бы хотела узнать надо ли еще что-то или можно людей отпускать. — На пороге появилась новая не знакомая мне девушка в униформе.
— Хочешь чего-нибудь? — посмотрел на меня.
— Нет. — Ответила еле слышно. Сил к тому моменту больше не осталось. Высосал, чертов вурдалак!
— Все свободны. — Распорядился, и, дождавшись, когда останемся наедине, спросил: — А о чем еще говорят девочки, обсуждая своих мужчин?
— Вам лучше не знать, поверьте. — Сделала безуспешную попытку встать. Сердце в который раз гулко застучало. Тепло его рук просачивалось сквозь одежду. Я чувствовала каждый палец, каждый изгиб ладоней. Катастрофа.
Он удерживал несколько минут. Отпустил в итоге, тогда, когда сам захотел.
Встал, налил в бокал коньяк, подал мне.
— Побудь здесь немного. — И с этими словами отправился за свой рабочий стол.
Заимев возможность прийти в себя и хорошенько подумать, сделала сразу несколько выводов.
Первый. Частое общение с Дубовым не понижало градус того, что ощущала. Привыкания не происходило и это казалось странным. Тремор рук, ног, головы и того что в ней появлялся каждый божий раз, стоило только ему ко мне прикоснуться.
Второй. Его предусмотрительность и умение просчитывать мелочи, которые другим бы и в голову не пришли — поражали. Взять те же зажимания меня в кабинете. Работница увидела то, что должна была.
Третий. Чувствовать себя в роли реквизита — довольно унизительно. А именно эта ассоциация возникала после мизансцены разыгранной перед горничной.
Четвертый. Пришла пора пропить курс чего-нибудь из волшебных седативных.
Чтобы не сидеть просто так рассматривая Кирюшеньку, отправилась в мир соцсетей и прочих интересностей. Кстати. Именно в тот вечер я и определила ему свою личную кличку, узнав, что согласно гороскопу лев, рожденный в год змеи — это императорский удав.
— Кирилл Геннадиевич, я пойду уже, хорошо? — спросила, в какой-то момент, очнувшись. Засиделась, сама того не замечая. А он продолжал что-то строчить на компьютере. Трудолюбивая пчелка Майя.
— Думаешь, я бы так быстро тебя отпустил? — спросил снисходительно.
— Будем считать, что вы сегодня переутомились с гостями, и вас хватило всего на полтора часа. — Ответила тон в тон, поднимаясь и разминая шею. Взяла куртку. — Доброй ночи.
Утром встретилась с Сергеем на стоянке. Он пил кофе, подпирая машину. Поздоровалась и оповестила:
— План такой. Сейчас мы заедем ко мне, потом на блошиный рынок, там пошатаемся с часик, а после в парк Славы. Но… если можно, не ходи за мной по пятам… ну, или чтобы… чтобы…
— Да понял я, понял. — Хмыкнул в ответ. И на том спасибо.
Отъезжая, увидела в зеркало заднего вида Дубова с Дарком. Выдохнув с облегчением, порадовалась, что не столкнулась с ним. С его овчаркой, кстати, у нас возникла взаимная симпатия. Пес обнюхивал меня весь вечер накануне, пока мы в беседке сидели. Рваные джинсы по ходу впечатлили его не меньше Удава. Только, как я подозревала, по совсем другой причине. Помогая в «Добролапыче» — всегда наряжалась в комбинезон из плотной ткани, но видимо не уследила за хозяйской собакой. У Кристи была течка и ее держали взаперти. А когда я переодевалась назад, она крутилась рядом, и, судя по всему, оставила свой привлекающий для кобелей запах на левой штанине. Дарк поскуливал переходя на ультразвук когда нюхал, удивляя окружающих и с радостью подставлял свою башку, чтобы я его погладила.
Бездомных людей мы кормили немного в стороне от главного входа в парк. Так же выдавали пайки, одежду, обувь. Ребята вытащили посылки из моей машины, а меня в тот день поставили раздавать яблоки. В общем-то ничего необычного. Процесс отлажен, основную массу приходящих знала не только в лицо, но и по именам. История у каждого своя. Правдивая или нет — не суть важно. Если человек остался за бортом жизни — тому есть причина.
Я не буду поднимать избитую тему о сострадании к ближнему. Думаю, оно присуще практически каждому человеку. Скажем так — это мой выбор. Не сидеть в выходной перед телевизором, а помочь. Пока Лешка был со мной — мы приезжали вместе. А потом пили чай из пластиковых стаканчиков, сидя на одной из лавок и кушали бутерброды с печеньем. Такое обыденное тогда, а нынче в воспоминаниях — острое счастье. Привычная невидимая удавка на горле, жгучий спазм в груди слева и понимание, что больше никогда не посижу вот так с ним… не посмеюсь над шутками, не буду согрета ласковым взглядом, не почувствую прикосновений его губ…
Уже пять лет, сразу после окончания, сворачивалась и ехала домой. В парке больше не обедала. Опять же — зацикленность на прошлом. Сделать это — означало разрушить запечатленную картинку в голове.
Направляясь к машине, столкнулась с Сергеем.
— Кирилл Геннадиевич просит тебя подойти. — Указал кивком на один из ресторанов, расположенный сразу через дорогу, у входа которого околачивался Сеня, явно ожидая меня.
Капец. Ноги почему-то стали ватными. Что-то случилось? Зачем Дубов приехал? Сколько времени наблюдал за мной? Хорошие вопросы.
Поздоровавшись с водителем/телохранителем/помощником Дубова, проследовала за ним внутрь ну очень не дешевого заведения, мысленно радуясь, что заскочила с утра домой, чтобы переодеться. На мне теперь были классические черные джинсы, а вместо кед — ботинки.
Увидев меня, Удав поднялся и сделал шаг навстречу. Приобнял и приложился губами к скуле. Я замерла, но вовремя включилась в игру.
