— Нет. Дети мне не нужны, — спокойно ответил Барретт, отведя взгляд от лэптопа, и Марта кивнула, понимая, что Барретт говорит правду.
— Я просто подумала, может ты предпочел двадцатилетнюю для будущих детей, — продолжала она.
— Нет, — был его короткий ответ. — Если бы я хотел детей, ты бы уже была беременна.
— Резонно, — кивнула Марта, понимая, что она находилась в отношениях с Барреттом уже достаточно длительный срок. К тому же, учитывая, что переломанная после аварии Лилит как минимум в ближайший год-два вовсе не лучший кандидат для производства крепкого здорового потомства, у Марты не было повода для недоверия, и она, наконец, подошла к главному, желая проверить до конца правдивость слов Барретта.
— Если все так серьезно, то Лили имеет право знать о своем радужном бездетном будущем.
— Имеет, — спокойно ответил Барретт и, бросив внимательный взгляд на Марту, добавил: — Если цель этого разговора получить от меня разрешение на твой контакт с ней — оно у тебя есть. Твое право ей рассказать о своем прошлом, что посчитаешь нужным.
— Если ты не возражаешь, — уточнила Марта, в очередной раз отмечая, что и здесь Ричард быстро вычислил цель ее разговора.
— Не возражаю, — ответил Барретт и, судя по его спокойствию его действительно не волновала будущая встреча любовниц.
— Не боишься, что убежит от тебя сверкая пятками? Ведь ты ее уже поселил у себя. Даже дизайнера пригласил.
— Я ее не держу. Дизайнер и прочие расходы — это не те деньги, о которых я буду волноваться, — не отрываясь от монитора, произнес он, и Марта кивнула, соглашаясь с его логикой. Однако, она никак не могла успокоиться. Она по-прежнему пыталась найти какую-то неведомую ей причину сложившейся ситуации, желая вычислить в поступках Барретта элемент какой-то многоходовой комбинации.
— Зачем мы тебе, Рик? — прямо спросила она.
Он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на Марту.
— Вы меня обе устраиваете. Я с вами не играю. Прими, как данность, — он сказал это спокойно, как всегда, без эмоций, и Марта, которая всегда хорошо считывала настроение Барретта, поняла — он говорил правду.
Она покачала головой, понимая, что все ее выводы изначально были верны, и, горько усмехнувшись, произнесла:
— Барретт, эгоистичней и циничней тебя сукина сына я ещё не встречала.
— Я не скрываю этого, — спокойно ответил он, вновь возвращаясь к работе.
— Ты сгоришь в аду, — вздохнув, произнесла она, отворачиваясь к иллюминатору.
— Банально, — спокойно ответил он, не отрываясь от лэптопа.
***
Сейчас, по возвращении из Германии, Марта понимала, что незапланированная поездка Ричарда в Вашингтон очень подходила для расстановки всех точек над “i”. Она все еще надеялась удержать свои позиции не только в резиденции, но и в пентхаусе. Марта всегда любила эти отельные апартаменты. Даже когда она переехала в резиденцию, она иногда навещала Ричарда в городе. Так она чувствовала ритм Сиэтла. Здесь она была ближе к своему мужчине, к той части его стремительной жизни за пределами загородного дома, где она ощущала себя на отшибе. Но она прекрасно понимала, что резиденция была той территорией Ричарда, куда он никогда не пускал посторонних, резиденция была логовом зверя, где он отдыхал. И она ценила это доверие. Сейчас, когда ее любимый пентхаус был оккупирован, она чувствовала, что лишена очень важной части не только своей жизни, но и жизни Ричарда, и она должна была сделать все возможное, чтобы все вернуть на круги своя. Марта планировала позвонить Лилит в один из дней ближе к возвращению Барретта из Вашингтона, но, услышав от Вирджинии о встрече с подругами, она поняла, что момент мог быть подходящим, либо для того чтобы, оценить Лилит, либо для самого разговора, который она уже подготовила.
Главное, ей нужно было увидеть — произошли ли в самой Лилит метаморфозы в сторону взросления за два с половиной года, прошедшие с того момента, когда она видела ее в гостях у Чоенга с мальчиком на руках. Даже невооруженным взглядом было видно, что Лилит, убаюкивая ребенка, мечтала о своих детях с Ричардом.
Там, в беседке летней резиденции Чоенгов, Марта быстро вычислила, что для такой девочки, как Лилит, всегда будут важны семья и дети. По той же причине Марта никак не могла понять, зачем Ричард впустил эту девушку с наивными глазами в свою жизнь, учитывая его равнодушие к семейным ценностям. Сначала Марта сделала вывод, что он решил воспользоваться любовью Лилит к детям, чтобы родить наследника, но она ошиблась. Поговорив с Барреттом перед его отъездом от Чоенгов всего несколько минут, она поняла — Ричард не изменился, а эту девушку ждало большое разочарование в ее надеждах завести детей с этим человеком. Несмотря на то, что Барретт впустил Лилит в какую-то часть своей жизни, она была попросту ему удобна, собственно, как и сама Марта в свое время, когда они познакомились в Бангкоке по-новой.
Сейчас, стоя в вестибюле отеля у ресепшена, она смотрела на Лилит, провожавшую своих подруг, и оценивала её. Вспоминая ее прошлую, с любовью смотревшую на ребенка, Марта пыталась просчитать, насколько повзрослела эта девушка.
Марта наблюдала, как Лилит помахала рукой подругам и, развернувшись, остановилась, не ожидая увидеть соперницу на своей территории.
Их разделяла лишь отполированная стеклянная дверь отеля, но Марте было достаточно одного спокойного взгляда, чтобы понять дальнейшую тактику поведения.
“Надо отдать должное этой девушке, она научилась владеть своими эмоциями”, — отметила Марта и радушно улыбнулась, наблюдая, как Лилит идет ей навстречу.
Глава 22
Я стояла перед дверью в отель, рассматривала через стекло силуэт Марты и пыталась понять — была ли эта встреча случайной.
“Ведь Лат говорил, что Ричард пробудет в Вашингтоне еще несколько дней… Неужели он уже вернулся? ” — промелькнуло в сознании, но поспешных выводов я решила не делать — Барретта вполне мог после Германии отправить Марту домой.
Я не хотела прятаться или делать вид, что не знакома с этой женщиной — так я бы дала понять, что избегаю встречи с ней, а значит боюсь. Быстро справившись с эмоциями, я шагнула на мраморный пол холла отеля и, улыбнувшись, направилась к немке.
Увидев мою доброжелательную реакцию, Марта в ответ радушно улыбнулась и тоже сделала шаг навстречу мне.
— Добрый вечер, мисс Вернер, — первой поздоровалась я, останавливаясь, чтобы показать, что я владею своими эмоциями и не страшусь неожиданной встречи.
— Здравствуйте, Лили, — улыбнулась Марта в ответ, демонстрируя доброжелательность.
— Что вас привело в столь поздний час в отель? — поинтересовалась я, чтобы понять ее намерения.
— Я была в бутике с проверкой документов. А задержалась я, чтобы поговорить с вами, — спокойно ответила она и добавила: — Не скрою, я планировала позвонить вам на днях и договориться о встрече. Но, увидев вас в камеры наблюдения бутика, решила, почему бы не сейчас.
Я машинально глянула на прозрачную витрину магазина — он был уже закрыт, когда мы рассматривали драгоценности, но даже сквозь стекло просматривалось несколько внутренних дверей, значит одна из них ведет в кабинет, где Марта могла заниматься своими делами или целенаправленно ждать меня.
— Я вас слушаю внимательно, — ответила я и бросила взгляд на пустующие кресла в холле отеля, хотя была уверена, что Марту не устроит открытое место на всеобщем обозрении.
— Все-таки хотелось бы поговорить наедине, — поняла Марта мой взгляд. — Эта информация не терпит лишних ушей. Выберите сами место. Вы здесь хозяйка, — добавила она, обводя взглядом лобби отеля.
Я внимательно изучала ясные голубые глаза немки и была немного удивлена этой открытостью. Марта могла бросить мне вызов и предложить беседу на своей территории у себя в кабинете, и мне пришлось бы согласиться, чтобы показывать ей, что я ее не боюсь. Однако, она этого не сделала целенаправлено, будто желая подчеркнуть, что она здесь гостья.
