Подставляю лицо под струи теплой воды (еле разобралась в хитрой системе душевой кабины) и закрываю глаза. Так бы стояла и стояла, забыв обо всем на свете. Оказывается, есть функция боковой подачи воды, и я нагло ею пользуюсь. Тонкие струи захватывают все тело, заставляя меня расслабиться окончательно.
И страшный сон уходит в небытие…
И дурацкие мысли пропадают…
И даже бессонная ночь уже не кажется такой ужасной…
Выключаю воду, открываю дверцы душевой кабины и переступаю через небольшой порожек. Беру первое попавшееся полотенце, как рука застывает в воздухе. Еще и глаза, по ходу, округляются, а сердце начинает колотиться с бешеной скоростью.
Моей одежды, которую я точно помню, что оставила на огромной корзине для белья, нет! Как будто испарилась! Только трусики с бюстгальтером остались…
А может, мы с Тереховым в доме не одни? Или к нам воры залезли?
— Мамочки! — меня шатает назад, но я тут же беру себя в руки.
Натягиваю на мокрое тело нижнее белье, заматываюсь в банное полотенце и пулей вылетаю из ванной, забыв толком вытереться. Надо срочно что-то делать — у меня уже паника. Самая что ни на есть настоящая. Ведь Платон спит и даже не догадывается, что мы с ним в квартире не одни.
Я замираю возле дивана, смотрю на спящего парня, а затем, затаив дыхание, перевожу взгляд на входную дверь.
И тут же подпрыгиваю на месте, когда слышу мужской голос:
— Далеко собралась, красавица?
— Зачем же так пугать, — громко выдыхаю, хватаясь одной рукой за грудь.
Чуть сердце не остановилось — нельзя же, и вправду, так внезапно голос-то подавать. Меня едва инфаркт не хватил, хорошо, хоть вовремя сообразила, что это Платон.
А то бы сейчас валялась на полу без чувств, а моему спутнику пришлось бы скорую вызывать.
Обалдеть, какая идеальная картина. Сюжет для любовного романа.
“Она валялась у его ног в ожидании любви!”
Тьфу ты, черт! Какая же чушь лезет в голову. А все из-за страха, будь он не ладен.
Господи, да когда это сердце перестанет-то так бешено колотиться?
— Спрашиваю, далеко собралась? — повторяет Платон, глядя мне в глаза.
— С чего ты взял, что я вообще куда-то собралась? — округляю глаза, так как пока толком не пойму, куда парень клонит.
— Ты так откровенно пялилась на дверь, — иронично ухмыляется мой спутник, но я все равное еще в каком-то ступоре нахожусь.
И его слова для меня — одна большая загадка.
— К нам, по ходу, вор забрался, — я перехожу на шепот и зачем-то усаживаюсь на диван поближе к Платону.
Как будто ищу защиты на каком-то интуитивном уровне. А что, рядом с парнем не так уж и страшно. Я бы даже сказала — очень безопасно. Одно его присутствие рядом со мной вселяет уверенность и прогоняет все страхи вместе взятые. И даже сердце начинает постепенно успокаиваться, а дыхание восстанавливается, приходя в норму.
— С чего ты взяла? — Платон тоже переходит на шепот, немного отрывая голову от подушки.
— У меня пропала одежда из ванной, — я наклоняюсь к нему, негромко произнося, как будто кто-то действительно может меня услышать. — Что делать?
— Ложись рядом, — усмехается парень и немного отодвигается ближе к спинке. — Буду тебя охранять.
— Э-ээ… — запинаюсь, но мой спутник меня перебивает:
— Только подушка у меня одна. Вторую тебе одолжил, как истинный джентльмен. И одеяло одно, так что придется потесниться, — снова усмехается, правда, негромко. — Гостей у меня не бывает, так что с подушками и одеялами напряженка.
— Может, я за своей схожу? — аккуратно интересуюсь, на что получаю грозное в ответ:
— А вдруг там вор спрятался?
Ох, е-мое! Мамочка ты моя дорогая! Как же я сразу не догадалась! А действительно, вдруг он там спрятался? И я сейчас… прямо к нему в руки… И он меня…
Сердце снова начинает колотиться, как ненормальное, и я быстренько, не раздумывая больше ни секунды, залезаю под одеяло, прижимаясь к Платону. Рядом с ним действительно не так страшно. И очень даже безопасно. А еще уютно. И спокойно…
Так, стоп! Какое, нафиг, не страшно? Вот же гад, этот Терехов! А я, как дурочка, снова ведусь на его провокации!
— А ты чего такой спокойный? — поворачиваюсь к парню, и наши лица оказываются слишком близко друг к другу. — Может, полицию надо вызвать?
— Зачем? — шепчет в ответ Платон, обжигая дыханием мои губы.
— Вора поймать, — сглатываю невидимый комок, застрявший в горле, а в ответ слышу лишь смешок.
— Откуда ж ты такая наивная свалилась-то на мою голову, — Платон одной рукой проводит по моей щеке, убирает прядь волос за ушко, а я даже пошевелиться не могу.
Как будто завороженная смотрю парню в глаза, хотя это, скорее всего, последствия пережитого ужаса. Сначала сон, затем одежда — до сих пор в дрожь бросает, как вспомню.
— Ты думаешь что-то делать? — произношу негромко, и только спустя несколько секунд понимаю, как двусмысленно звучит мой вопрос.
Не могла как-то иначе его сформулировать!
— Конечно! — тут же получаю в ответ, и губы парня накрывают мои.
Медленно, не торопясь, Платон заставляет меня раскрыться ему навстречу. И не сопротивляться, хотя какое тут может быть сопротивление?
Все происходит, как в тумане, но мне сейчас так спокойно и уютно в его объятиях. Как будто давно об этом мечтала, а сейчас просто наслаждаюсь небольшой близостью с парнем.
Отвечаю на поцелуй, так как в голове сумбур, а настойчивый внутренний голос вдруг меняет свою политику:
“Не отталкивай его! Иначе потом будешь жалеть…”
Мои руки обвиваются вокруг шеи парня, а его пальцы аккуратно проходятся по моей голой спине, вызывая очередную дрожь во всем теле. Теперь уже от наслаждения, а не от страха. Как будто действительно мне этого не хватало.
И я ждала… Все это время… Платона… Только его…
Хотя, именно так и было, по крайней мере, на подсознательном уровне. Я пробовала встречаться с другими парнями. Даже пару раз доходило до постели. Но в последний момент какая-то красная лампочка в голове срабатывала:
“Не получится!”
И я сбегала. С тихими и глупыми извинениями, слыша лишь насмешки в свой адрес:
— Еще прибежишь, идиотка!
После такого бежать куда подальше хотелось еще больше, и я перестала пробовать. Все равно ведь ничего не получится. После Платона, моей первой и несчастной любви, все остальные терялись. Пресными становились. Бесцветными. Не было ярких красок и диких, необузданных эмоций, которые я испытывала рядом с Платоном.
Да, он тогда ничего не обещал, и я в большей степени сама придумала себе сказку. А после поверила в нее.
Даже в мыслях не допуская, что однажды она может лопнуть, как мыльный пузырь…
— Это я украл твою одежду, — негромко произносит Платон, отрываясь первым, при этом громко и часто дыша мне прямо в губы.
— З-зачем? — шепчу в ответ, все еще находясь в эйфории от жаркого поцелуя и до конца не понимая смысл сказанной парнем фразы.
— Решил, что ты хочешь сбежать, — продолжает мой спутник, едва касаясь губами моих губ.
Я в плену его власти надо мной. Не могу думать ни о чем другом, как о новом поцелуе. Меня тянет, как магнитом, эмоции берут верх над разумом, пока этот самый разум снова не включает красную кнопку, возвращая меня в реальность.
Терехов! Украл! Мою одежду! А не вор, как я думала изначально!
Вот же негодяй!
— Обманщик! — выдаю парню прямо в лицо. — Вот так и верь твоему слову!
— Агата…
— А ведь обещал, — кривлюсь, пытаясь вырваться, но мужские руки крепко держат, не давая возможности даже пошевелиться. — Отпусти!
— Не отпущу, — спокойно произносит мой спутник, пытается меня снова поцеловать, но я успеваю отвернуться.
Губы Платона мажут по щеке, затем поднимаются к виску и замирают. Легкое касание, еще одно, третье, четвертое….
— Ты же обещал, — я все-таки умудряюсь вырваться, пока парень теряет бдительность от моей покорности, но он тут же ловит меня за руку, снова бросая на кровать.
