автомобиль остановился перед рестораном. Я сама предложила Кириллу это заведение. Несколько раз мы приходили сюда вчетвером – я, Олежка, мама, Лиза. Тут для детей оборудована большая игровая комната, а в зале висит монитор, чтобы наблюдать за малышнёй.
– А пицца тут есть? Я хочу пиццу, – заявила Анюта.
– Тут самая вкусная пицца в мире, – успокоил сестру Олежка.
– Вадим, давай тоже с нами, – сказал Кирилл водителю. – Ты голодный, весь день по моим делам мотался.
– Спасибо, Кирилл Андреевич, но я нормально поел, пока вы на айкидо были.
– Ну, смотри.
Когда мы раздевались в гардеробе, и Анечка стащила шапку, я увидела, что девочка опять лохматая – длинные золотые волосы запутались. Возможно, не позволила няне утром заплести косу, или та особо и не пыталась.
Мы отправились мыть руки – я пошла вместе с Анюткой.
– А хочешь я тебя причешу? – предложила малышке.
– Нет, не люблю.
– Я не буду дёргать тебе волосы, просто заплету косичку.
– Я! Не! Хочу! – вдруг с неожиданной яростью выпалила девочка. У неё на лице тут же выступили красные пятна.
От неожиданности я отпрянула и подняла вверх руки:
– Хорошо-хорошо, не буду приставать.
Угу, а я-то думала, что сейчас ребёнок с благодарностью бросится мне в объятья – бери, делай, что хочешь! Видимо, беспрепятственно заплетать косу позволено только старшему брату.
Олежка тоже иногда скандалит, но это бывает, от силы, один раз в месяц, и нам обычно удаётся договориться. А вот Анюта явно ребёнок со сложностями.
Но ведь это не моя проблема.
…В затемнённом зале ресторана, оформленного в средиземноморском стиле, было занято от силы три столика.
– Надо же. У нас бы яблоку некуда было упасть, – удивился Кирилл.
– Ты с Москвой не сравнивай, – пожала я плечами. – Тут доходы совсем другие у людей. А это дорогой ресторан. Берегись, Казанцев, сейчас мы тебя разорим!
Девушка-хостес усадила нас на мягкие диваны и выдала всем меню. Дети захотели сесть вместе, и получилось, что мы с Кириллом очутились бок о бок на одном диванчике.
– А помнишь, я дал тебе карту, чтобы купить платье, а ты сказала: постараюсь вас не разорить, Кирилл Андреевич. У меня от этого твоего «Кирилл Андреевич» сердце каждый раз замирало.
Я изумлённо уставилась на моего бывшего босса.
– Неужели ты всё помнишь?
– Помню, – усмехнулся Кирилл. – Весь тот день – как солнечная вспышка в памяти… Лёгкий, радостный, упоительный… Он – будто разделительная полоса. А потом моя жизнь превратилась в ад…
Надо же. Я вспомнила свадебные фотографии четы Казанцевых. Дана пленяла красотой и сияла неотразимой улыбкой. А вот жених выглядел очень сдержанным.
Ну, если развелись, понятно, что семейная жизнь у них не сложилась…
Кирилл раскрыл меню, а я продолжала смотреть на него – твёрдая челюсть, упрямо изогнутые губы потрясающе красивой формы, пронзительные серые глаза с густыми чёрными ресницами… А от его широченных плеч я и вовсе схожу с ума. Столько лет прошло, а до сих пор помню свои ладони на его загорелом теле…
Не знаю, как я буду выглядеть в тридцать пять, меня пугают мысли о возрасте. Но тридцатипятилетний мужчина передо мной был чудо как хорош.
И он опасен. Не хочу, чтобы Кирилл снова разбил мне сердце… Это ужасно больно…
– Айкидо, насколько я понял, в понедельник и четверг. А когда бассейн и английский? – спросил отец у сына.
– Басcик во вторник в три-тридцать, поэтому мама забирает меня пораньше. Инглиш в среду и в субботу. Пап, тебе надо познакомиться с моим Патриком. Он лихо шпарит. Ты же тоже знаешь инглиш, па?
– Да куда без него.
– А мама не смогла выучить, – с потрохами сдал меня ребёнок.
– Не шмогла, сорри, – развела я руками.
– Зато твоя мама много чего другого сумела, что другим и не снилось, – сказал сыну Кирилл.
Я поняла, что щёки заалели от удовольствия. Прислушалась к себе. Почему мне так приятно, когда он меня хвалит? Откуда это тщеславие? Не собираюсь доказывать Кириллу, что я классная. Но всё равно, от каждого комплимента сердце замирает, а это неправильно. Не хочу растаять, надо держаться, надо изо всех сил противостоять этому напору головокружительного обаяния…
За детьми пришла девушка-аниматор в костюме лисички.
– Ребята, вы уже поели? Идёмте поиграем, мне же одной скучно.
Детей и след простыл!
– Вот это сервис, я понимаю, – улыбнулся Кирилл.
– А чем Анютка занимается?
– У неё тоже занятий хватает – танцы, музыка, рисование. Но сейчас я устроил ей каникулы. Вернёмся домой, всё возобновим.
– Значит, дочка всё время живёт с тобой?
– А с кем же ей жить? – удивился Кирилл.
– Ну как… С мамой. С Даной.
Мужчина изменился в лице. Он скомкал в руке салфетку, отложил её в сторону. Посмотрел на венецианские маски на кирпичной стене ресторана.
– Соня… Я думал, ты знаешь…
– А что я должна знать?
У меня по спине пробежал холодок.
Лицо Кирилла окаменело.
– Дана умерла пять лет назад, – наконец обронил сквозь зубы.
– Ч-что?! – ошарашенно выдохнула я.
Почувствовала, что проваливаюсь в пропасть… У меня остановилось дыхание – в эту секунду я испытала самый настоящий шок. Слова Кирилла оглушили, парализовали.
Все эти годы я испытывала столько эмоций в адрес Даны… Воспринимала её как соперницу, отобравшую у меня любимого мужчину. Возмущалась её лживостью и лицемерием, даже почти ненавидела…
А её, оказывается, уже давно не было в живых…
– Нет, я ничего не знала, – пробормотала ошарашенно, спустя несколько долгих минут молчания.
– Наверняка в интернете промелькнула эта информация.
– Но я же не искала! Последнее, что я видела, это ваши свадебные фотографии… Потом решила забыть и о тебе, и о Дане.
– Понятно.
– Теперь мне ясно, почему ты меня остановил – тогда, в гостинице… Когда я пыталась высказать всё, что я думаю о… о Дане.
