Граффити любви (СИ) - Серена Никки

— Просто ты пребывала в глубокой депрессии.

— Кто бы знал, в чем я пребывала, папа, — я задумалась. Мне действительно было очень грустно и одиноко, когда я работала.

Никита вернулся, и вскоре мы стали готовиться ко сну. Отца расположили в комнате учителя, а мы снова оказались вместе в комнате поменьше.

— Слава богу, теперь ты все знаешь, — выдохнул Никита.

— Это и была твоя тайна?

— Ну да, поэтому и выпытывал у тебя историю твоего появления в детском доме. В самом детском доме со мной и разговаривать не стали.

— Ну, это правила такие, — пожала я плечами. — У меня имя, как в том фильм про итальянку с собакой. Как называется?

— «Московские каникулы» и она тоже была Лучианой.

— Мне кажется это имя странное.

— Ну, ты же итальянка, даже не полукровка, а чистокровная итальянка. Но я буду называть тебя Лучиком, уж извини.

— Да хоть горшком назови, только в печку не ставь, Никита, — вот, честное слово, Никита какой-то странный. Его не устраивало Пикассо, и я стала Корольком, а теперь я так и вообще — Лучик.

Я так переволновалась сегодня, что никак не могла уснуть. И наличие полуобнаженного Никиты рядом теперь совершенно меня не смущало. Я крутилась, вертелась и потом в итоге села и вздохнула. Вот вообще не спалось.

— Лучик, ты из-за чего так переживаешь?

— Не знаю, просто такое событие, и мне теперь не спится.

— Можешь меня обнять. Не волнуйся, приставать не стану. В любом случае, ты так всю ночь спишь, — в итоги, после минутного замешательства, я устроилась у него на плече и положила руку ему на грудь.

— Спокойной ночи, Лучик, — шепнул мне Никита, и я стала засыпать.

Утро так быстро настало. Казалось, я только закрыла глаза, и вот уже пора вставать. Никита явно уже не спал, я это чувствовала, потому что он с интересом рассматривал мою руку. Я чувствовала его легкие прикосновения.

— Ты тоже уже проснулась, Лучик? Я же вижу, что ты не спишь, твое дыхание изменилось.

— Нет, я еще сплю, тебе показалось, — и я приподнялась. Никита так очаровательно улыбался, что мне самой захотелось его поцеловать сейчас. Я смотрела то на глаза парня, то на его губы, и не могла решиться. Или просто это сделать, или сначала спросить разрешения, или…

— Лучик, просто сделай это, — отозвался Никита, словно мысли мои прочел. Как он это делает? Я приблизилась и почувствовала его теплое дыхание на своих губах. Было так неловко, но я рискнула и прикоснулась очень робко, неуверенно к его губам своими, и мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Никита просто позволил мне это сделать. Да, возможно я делала это неумело, очень скромно, но Никита он словно подталкивал меня к действиям, слегка приобнял и приоткрыл свои губы мне навстречу, а потом видимо его терпение закончилось, и он взял инициативу в свои руки, перевернув меня на постель и углубляя наш поцелуй. Он обещал ограничиться только поцелуями, и я не пыталась его оттолкнуть. Было так волнительно. Никита был очень нежен и осторожен, но пробуждал во мне такие чувства, каких раньше я не испытывала. Постепенно он все-таки отстранился и приподнял меня так, чтобы я имела возможность сесть.

— Ты сегодня сделала шаг мне навстречу, я рад, что ты смогла. Понимаю, что тебе это сложно, но ты делаешь меня счастливым, когда так близка со мной.

— Никита, но ты ведь мой парень, наверное, нам можно, — пожала плечами я.

— Да, конечно, можно, и нам пора вставать. Нужно сначала сделать тест ДНК, потом в академию, в больницу и вечером, посидим где-нибудь в ресторане, надеюсь, ты не против. Все перемещения только на моих руках.

— Тогда надо поспешить.

— Да, Катя еще вчера перенесла твои вещи, больше я тебя никуда не отпущу, слышишь? Ты моя, Лучик, моя навсегда.

— Так, стоп, учитель, я пока что еще только твоя девушка. Какие еще навсегда?

— А замуж пойдешь за меня, Лучиана?

— Сначала надо ДНК сделать. Потом документы переоформить, а потом я буду Лучианой, окей?

— Ну да, точно, а потом выйдешь за меня?

— Такую фамилию, как Боттичелли поменять на фамилию Серова?

— А чем плохая фамилия? Нормальная русская фамилия. Так что, ты станешь моей женой?

— Никита, нельзя так настаивать. Это неприлично, я не готова дать тебе ответ на этот вопрос. А мне как экзамены сдавать? Как Коралина или как Лучиана? Мне что, теперь зачетку менять придется? Начинала я учиться, как Коралина Зимина, а заканчиваю, как Лучиана Боттичелли. Умереть не встать.

— Да не думаю, поговорим потом с ректором и решим, как нам правильно поступить, Лучик.

Я поднялась и отправилась в душ. Как всегда у Никиты все было на своих местах. Когда я открыла шкаф, то нашла в своей сумке краску для волос и вернулась в ванную комнату. Сегодня я решила вернуть свой цвет волос и пробыла в ванной комнате полчаса, потом вышла и среди своих вещей нашла джинсы зеленого цвета и желтый топ, сверху надела салатового цвета укороченный пиджак, а еще нашла свои любимые желтые кроссовки. Это был мой летний вариант для работы и учебы. Когда я вышла в гостиную, то мой отец снова чуть не прослезился. Боже мой, несчастный итальянский папочка был таким сентиментальным, честное слово.

— Лучиана, ты прекрасна, так похожа на мамочку, теперь словно ее увидел.

Никите, вероятно, мой цвет волос понравился, но он только улыбнулся.

— Давайте сейчас заедем куда-нибудь в кафе, позавтракаем, а потом в медицинский центр отправимся, хорошо? — предложил учитель.

— Да, конечно, только можно я Лучиану понесу? Я так давно не носил дочь на руках, а тут такая возможность.

— Конечно, папочка, только я тяжелая, Никита докажет.

— Она все шутит, юмористка моя, — отозвался мой парень.

Мы все вместе отправились в кафе. Каждый заказал, что хотел, а у нас с папочкой предпочтения в еде совпадали полностью, и мы заказали творожную запеканку и кофе, а вместо хлеба багет и сыр.

— Семейство Боттичелли, вам точно ДНК нужен? — усмехнулся Никита, заметив, что мы заказали, и как мы это едим. Как оказалось и папа, и я — оба были левши. Мы переглянулись, и у нас было одинаковое выражение лица.

— Никита, нужен, договорились же, это серьезное дело, надо знать наверняка, а вдруг это просто очень-очень сильное совпадение.

— Очень сомневаюсь, — отозвался мой папочка и помотал головой. — Ты еще и на мою маму похожа, Лучик, и немного на