но и в адекватности!
Это уже было не смешно. Мне нужно было что-то сделать. Но что?
Если уведу Лёшу, Ева останется одна. Так я точно не могу поступить.
Если я сейчас подойду к Еве и попробую уйти с ней, могу сделать еще хуже.
— Ты один? — подняв глаза спросила у злющего Леши.
— В смысле? С кем я должен быть? — не понял он.
— С Софией ты должен быть! Какого черта здесь делаешь? — влезла Ева, заделав только хуже! Ну что за бестолочь!!!
Кажется, она поняла, что сказала лишнего. А Савельеву потребовалось время, чтобы осознать, что мы тут не о природе разговаривали, а о нем. И о Софии конечно.
Вот черт.
—Сиди тут, сейчас придет мой водитель и отвезет тебя домой, — сказал Еве, и ей хватило ума промолчать, хотя я точно знаю, что ей было сложно. — А ты, — это уже мне, — идешь молча за мной, ни слова!
— Может позвонишь водителю? Не хочется ее ночью тут оставлять, одну, — ослушалась тут же и сказала ему.
— Да от нее самой надо народ защищать.
Но не смотря на свою злость, он именно так и сделал. Сказала бы спасибо, но ведь мне было велено молчать, что я и намеренна делать.
Когда охранник уже подбежал, молча Леша взял меня за руку и повел в сторону дороги.
Шли мы молча, я решила, что испытывать сегодня его терпения нужно прекращать.
Подошли к машине, и он по-джентельменски открыл дверь, тотальный контроль сегодня победил весь здравый смысл. Машина оказалась очень высокой. Я бы долго в нее взбиралась, но нетерпеливый мужчина позади меня лишь вздохнул, а потом взял меня за талию, приподнял и затолкал в машину.
— Спасибо, — пробурчала усаживаясь, — джентльмен прям, — последнее он не слышал, потому что уже закрыл дверь и обходил автомобиль, чтобы занять водительское сиденье.
*****
Меня разморило почти сразу от тепла салона. Втянув через нос аромат, витающий по всюду, расслабилась на сиденье. Попе тоже стало тепло.
Прикрыв глаза на секунду, вдруг подумала, что это идеальное время и место для разговора. Этот Разговор должен был произойти давно, так чего ждать? Хуже уже быть не может. На лучшее тоже не сильно надеюсь. Но кажется, сейчас, тот случай, когда мне хочется сделать и жалеть, чем не сделать и все равно жалеть!
Можно было бы выпить еще, но врядле в этой машине есть что-то крепче воды.
— За все то время, что мы не виделись, ты хотя бы думал обо мне?
— Да, — смотря на дорогу ответил спокойно.
Это было знаком, он готов слушать. А я, кажется, еще больше стала готовой к тому, чтобы говорить.
Я не стала ждать и продолжила:
— Я вот думала о тебе, часто. Не было дня, когда я не думала о тебе. А когда узнала, что… они погибли, думать стала чаще.
—Ты хочешь сейчас об этом поговорить? — машина не вильнула, ехала так же ровно, но напряжение я все же увидела по тому, как он обхватил руль руками, крепче, так что костяшки пальцев побелели.
— Почему нет?
Какое-то время мы ехали в тишине. Самое страшное и сложное это начать, нужно же выбрать те самые, первые слова своего рассказа. Во мне всегда сидит сомнение, что меня дослушают до конца. Поверят ли мне?
Машина резко ушла на обочину и остановилась. Если бы не ремень, мой лоб от такого маневра точно пострадал.
— Ночью, в машине, в пьяном виде? — уточнил он положение наших дел.
— Да, именно так, — повернулась к нему лицом, чтобы он видел серьёзность моих намерений.
— Ну раз так, — глуша машину и усаживаясь поудобнее сказал. — Слушаю.
— В тот вечер, — сглотнула от воспоминаний, мысленно дала себе три пощечины для тонуса, прочистила горло, и совершила первый шаг, открыла дверь в свою душу, — позвонил Мишка и сказал, что у нас сегодня поход кино, как раз последняя часть фильма вышла, «Возвращение короля», мы хотели сходить.
— Я помню.
— Хорошо, — это ведь хорошо, — мы договорились во сколько встречаемся и где, все как обычно. Решили сразу у кинотеатра, я покупаю чипсы, вы билеты. Как обычно, ничего нового.
На некоторое время я замолчала, потому что будто часть меня перенеслась в тот вечер. Он для меня стал переломным, именно с него и началась моя новая жизнь, уже без розовых очков.
— Ты заснула? Застыла? Или еще не придумала о чем будешь рассказывать? — больно уколол он.
Я вся израненная им, еще один укол уже не так причиняет боль, как первый. К боли привыкаешь. У меня есть шанс, маленький, что после сказанного мной, он перестанет колоть меня, обижать и ненавидеть.
— Я все помню, возможно даже лучше, чем хотелось бы. И я не вру. Я никогда не врала тебе. Моя вина в том, что я не договаривала, — я отвлеклась. — Все молчи, прошу.
— Говори уже, или не говори. Но помолчать ты сможешь и дома.
— У меня нет дома, — улыбнулась. — Я пришла вовремя, у меня нет привычки опаздывать, ты не однократно шутил на эту тему. Сашка и Мишка уже стояли, тебя не было. Сашка сказал, что ты немного опаздываешь и поэтому придешь сразу в зал. Ну раз так, подумала я. Все это мне показалось странным, но они сказали, что у тебя домашние дела, и звонить тебе сейчас нельзя. В общем мы пошли без тебя. Фильм, конечно, был классным, я его читала, так что ничего удивительного не было. Я ждала тебя, так что насладится фильмом мне не удалось. Спросила у Сашки, где ты, на что он ответил, что у тебя дела и ты не придёшь. Ты нравился мне, — сказала очевидную вещь, — очень. Я думала, что это любовь, — не смогла сдержать слезу, одиноко покатившуюся по щеке к шее, — взаимная, ну дурочка малолетняя. Ты ведь меня поцеловал. В общем я решила пойти домой. Да я с вами ходила везде, можно сказать из-за тебя. Вопрос. Если бы я тебе призналась в своих чувствах, ты бы засмеял меня? Признался бы в ответных? Что сделал бы?
— Рассказывай дальше, раз хочешь высказаться.
Он все так же смотрел на лобовое стекло, за что ему спасибо. Мне было
