каждый миг. Только твой.
Он что, шутит, или пытается таким образом меня бросить. «Я слишком плох для тебя, детка». Как глупо.
– Сложно мне будет найти такой идеал, – не скрывая иронии, гляжу ему в глаза.
– Я хочу стать таким, пожалуйста, позволь мне это сделать, – Саша нежно касается моих губ, дальше ждет моего ответа. Я замираю, он – все что мне надо, каким бы он ни был, как бы ко мне не относился, я всегда буду считать его слишком хорошим для себя. Да это и без слов понятно, похоже, до него, как и до меня, это не доходит.
– Ты – то, что мне надо, – я целую его в губы, доказывая, что ему не стоит быть лучше, он и завладел мной.
– Тогда у меня есть условие, – он так странно говорит, что я не понимаю, всерьез ли это.
– Какое? – я сделаю все, что он скажет.
– Спой еще, – он улыбается и целует меня в шею.
– Нет, – я зажмуриваю глаза.
– Пожалуйста, – он говорит это со сладко-мелодичным напевом.
– Даже не пытайся, – я провожу рукой по его щеке, – петь перед тобой, это … это все равно, что читать свою поэму перед Лермонтовым.
– Почему не перед Пушкиным? – он прижимает меня к себе и мои ноги отрываются от пола.
– Не знаю, мне всегда Лермонтов нравился больше.
– Демон, – Саша делает таинственный прищур глазами.
– «Печальный Демон, дух изгнанья, летал над грешною», – цитирую я поэму, но губы Саши не дают мне договорить этих строк.
Утром я снова проснулась первой, достала телефон и, не найдя там ни одного ответа от Полины, отправила ей еще пару сообщений. Безрезультатно. Любоваться Котом стало моим утренним ритуалом, только сейчас я не удержалась и сделала фото спящего и очень довольного Саши. Ночью у нас самолет, нужно собрать вещи, позвонить родителям (снова не говорю им про то, что не одна). Радует, что он хочет лететь со мной. Его поддержка будет как нельзя лучше, но вот как это воспримут журналисты, ведь лицо Кота известно на всю Европу, они наверняка узнают в моем спутнике знаменитого артиста. Беру себя в руки – рано или поздно о нас с ним станет известно всем, так почему бы не сделать красивый выход во время презентации в Польше. Вечером позвонил Больман – он и один из менеджеров полетят со мной, на вопросы о Полине и ребятах он отвечать не стал. Что ж, он наверняка уже в курсе того, что происходит, и, как обычно, не хочет принимать ни чью сторону в этой ситуации. Он хороший руководитель, кстати, на место Максима он уже нашел молодого музыканта, так что шоу продолжается, как часто повторяет Анатоль.
Я и Кот провели весь день дома – просто валялись на диване, болтали обо всем на свете, спорили по пустякам и бесконечно долго целовались.
У входа в аэропорт я остановилась, заметив, как мне показалось, автомобиль Лео, но в таком потоке машин она быстро скрылась из виду, конечно, я ошиблась, потому что ребята не летят со мной, это будет самая тихая и ужасная презентация из тех, что случались.
Уже сидя в кресле, меня охватила паника –вдруг захотелось рассказать Саше про то, что я уже много лет обожаю его.
Я смотрела прямо перед собой и все говорила, говорила, говорила.
– Я даже гадала на тебя, представляешь? Взяла новенькую, непрочитанную еще книгу Фицджеральда «Ночь нежна», спросила, встречу ли я когда-нибудь Александра Котова, страница номер сто девяносто четыре. Ответ: «следовало считать unefolie», сумасбродством, – я замолчала, а Саша наклонился ко мне и тихо запел мне на ухо песню Бейонсе, «Crazy». Он переплел наши пальцы, я уткнулась в его плечо и так мы летели около получаса. Я даже думала, что он задремал, но он вдруг очень серьезно спросил:
– Я не испортил того представления о талантливом парне из телевизора?
– Нет, конечно же нет, – я заглянула в его глаза, – тем человеком я восхищалась, а этого полюбила.
– Хочу, чтобы ты никогда во мне не разочаровалась, даже если слава и известность оставят меня, буду все тем же Котом, – он поцеловал меня.
– Лучше будь всегда моим любимым Сашей, – я притянула его руку к груди.
– Хорошо, обещаю всегда любить тебя, – он снова поцеловал меня, и я вдруг вспомнила, что мы здесь не одни, сильно засмущавшись, а он продолжал мне шептать, – любить, как сумасшедший.
Самолет приземлился, и у нас был целый день, чтобы побродить по прекрасным варшавским улочкам. На улице было прохладно, мы закутались в вязаные шарфы и постоянно заходили в кафе, чтобы выпить глинтвейн, сравнивая этот напиток во всех заведениях города, вели свою бальную систему.
Вечером нужно было приготовить одежду на завтра, у Саши для такого случая имелся белый пиджак а-ля Мао, я же хотела надеть белое платье в пол, расшитое черным кружевом. Внезапно в дверях нашего номера возник курьер. Пакет, что он принес, вызывал массу вопросов, я расписалась в листе получателя, поинтересовавшись, кто отправитель, молодой человек лишь улыбнулся: «Аноним». В пакете лежало красное платье.
– Полина, – я улыбнулась и поспешила примерить обновку.
Платье-футляр с рукавами-фонариками и кожаным черным поясом смотрелось соблазнительно, в меру строго и очень сильно сковывало движения – просто я не привыкла к такой одежде, но оно определенно мне нравилось. Саша оценил его на пятерку, оставалось лишь подобрать туфли и можно отправляться в ванную комнату, конечно, вдвоем – я уже перестала стесняться Кота, хотя ему по-прежнему приходилось уговаривать меня ходить по номеру без одежды, как бы ему этого не хотелось, я так и не привыкла к такой откровенности.
Презентация прошла успешно, вопросы о личной жизни как будто не интересовали журналистов, или это была работа Больмана, за что ему большое спасибо. Саша всегда был рядом, я чувствовала на себе его взгляд, когда давала интервью местным телестудиям, когда подписывала книги читателям и делала с ними фотографии.
Когда все закончилось, я потянула его на улицу:
– Едем в номер, я так перенервничала, что с ног валюсь.
– Ты отлично справилась, для этой книги презентация первая, но книга то ведь вторая, – он улыбнулся, – так что готовься, выход на международную арену привлечет за собой и не такое внимание.
На улице лил дождь, в салоне автомобиля было тепло и даже душно, я открыла окно и подставила лицо порывам ветра, водитель такси лишь покосился на меня, но замечания не сделал – в салон залетали капли дождя, которые я старалась заполучить в свои ладони.
Саша положил
