Они потянулись за тарелками, изучая все разнообразие аппетитных закусок на столе — бобы, запеканки, картофель, огурцы, фруктовый салат. Все потрясающе пахло. Габи взяла булочку, кетчупа, горчицы, солений. Тревис положил себе на тарелку цыпленка, потом подцепил с гриля гамбургер и протянул Габи. Еще он взял фруктового салата, а она добавила себе понемногу отовсюду. Закончив, Габи с виноватым выражением лица сравнила их тарелки. Слава Богу, Тревис ничего не заметил.
— Хочешь пива? — спросил он.
— Не откажусь.
Тревис полез в холодильник и выудил «Курс лайт», прихватив для себя бутылку воды.
— Мне вести катер, — объяснил он и указал тарелкой в сторону дюн: — Может, поднимемся туда?
— Ты не хочешь поесть в компании друзей?
— Они не будут против.
— Тогда показывай дорогу.
Они пошли к невысокой дюне, на которой росло хилое, пропитанное солью деревце, согнутое океанским ветром. Все его ветки указывали в одну сторону. Габи чувствовала, как скользит песок под ее ногами. Тревис сел, одним движешь ем приняв позу индейского вождя. Габи с куда меньшим изяществом устроилась рядом, постаравшись сохранить достаточное расстояние между собой и Тревисом, чтобы случайно не коснуться его. Вода и песок сверкали так ярко, что, даже сидя в тени, она вынуждена была щуриться.
Тревис принялся резать свою порцию цыпленка; пластмассовый нож сгибался под нажимом.
— Когда я бываю здесь, то вспоминаю школьные годы, — сказал он. — Бог весть сколько выходных мы тут провели. С разными девушками и без детей, разумеется.
— Наверное, было весело.
— Конечно, — ответил Тревис. — Помню один вечер… мы с Джо, Мэттом и Лэрдом приехали сюда с девчонками, на которых пытались произвести впечатление. Сидели у костра, пили пиво, шутили, смеялись… и мне казалось, что лучше ничего не может быть.
— Похоже на рекламный слоган. Не считая того факта, что вы были несовершеннолетними и развлекались противозаконным образом.
— Ты ведь никогда не делала ничего подобного?
— Если честно — нет, — призналась Габи.
— Правда? Никогда?
— А почему это так тебя удивляет?
— Не знаю… Наверное, ты не производишь впечатления человека, который всю жизнь только и делал, что играл по правилам. — Увидев выражение ее лица, Тревис немедленно поправился: — Я не имел в виду ничего дурного. Просто хотел сказал, что ты независимая и всегда готова к приключениям.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
Габи произнесла это, тут же вспомнила разговор со Стефани и постаралась не думать о том, что произойдет дальше. Тревис рассеянно возил вилкой кусочек фрукта.
— Я знаю, ты живешь далеко от родных, купила дом и сама зарабатываешь на жизнь. По-моему, это и есть независимость. А что касается любви к приключениям… ты приехала сюда в компании незнакомых людей, не так ли? Каталась на парасейле и даже преодолела страх перед акулами, чтобы окунуться. Для тебя это были новые ощущения. По-моему, превосходно.
Она покраснела. Слова Тревиса ей понравились куда больше, чем ответ Стефани.
— Может быть… — согласилась Габи. — Но это вовсе не то, что путешествовать по свету без руля и без ветрил.
— Не обманывайся. Думаешь, я не волновался, когда уезжал? Да я с ума сходил от страха. То есть одно дело — рассказывать друзьям о своих планах, и совсем другое — действительно сесть на самолет и полететь туда, где почти никто не говорит по-английски. Ты когда-нибудь путешествовала?
— Немного. Если не считать весенних каникул, проведенных на Багамах, я не выезжала из Америки. А поскольку я была в компании, Багамы для меня ничем не отличались от Флориды. — Габи помолчала. — А куда собираешься? Какое следующее большое приключение?
— Ничего особенно выдающегося. Хотел в Гранд-Тетон [5] … Покататься на каноэ, погулять, пожить в палатке. Говорят, потрясающее место. Я там еще не был.
— Один едешь?
— Нет. С отцом. Жду не дождусь.
Габи поморщилась:
— А я не представляю себе путешествия с кем-либо из моих родителей.
— Почему?
— С родителями? Нужно их знать, чтобы понять меня…
Тревис помолчал.
Габи отставила тарелку и отряхнула руки.
— Ну ладно, — со вздохом сказала она. — Во-первых, моя мама свято верит, что жить не в пятизвездочном отеле — это унижение. А папа… наверное, он вполне мог бы заняться чем-то увлекательным… правда, он никогда не проявлял интереса ни к чему, кроме рыбалки. И потом, папа никуда не поедет без мамы, а поскольку у нее свои стандарты, это значит, что проводить время на свежем воздухе он будет лишь во время ужинов в патио. С изысканными винами и официантами в смокингах, разумеется.
— Похоже, твои родители действительно любят друг друга.
— Ты делаешь такой вывод из того, что услышал?!
— Да. А еще я узнал, что твоя мама не фанатка пеших прогулок.
Габи засмеялась.
— Наверное, они тобой гордятся, — добавил Тревис.
— С чего ты взял?
— А почему бы и нет?
«Действительно, — подумала Габи. — Давайте-ка посчитаем поводы».
— Скажем так: я уверена, что мама больше предпочитает моих сестер. И поверь, они ничуть не похожи на Стефани.
— То есть всегда говорят приемлемые вещи?
— Нет. Просто они похожи на маму.
— И это, по-твоему, значит, что она не может гордиться тобой?
Габи откусила гамбургер и подумала, прежде чем ответить.
— Все очень сложно, — наконец сказала она.
— А именно? — настаивал Тревис.
— Во-первых, я рыжая. А сестры блондинки, как мама.
— И что?
— Мне двадцать шесть, и я до сих пор не замужем.
— И что?
— Я хочу сделать карьеру.
— И что?
— Все это в маминых глазах не сочетается с образом идеальной дочери. У нее свое представление о том, какое место у женщины в обществе. Особенно женщины из определенного социального круга.
— Я так понимаю, вы с матерью не особенно ладите.
— Да?
Габи мельком заметила, как Элисон и Лэрд, держась за руки, бредут по тропинке к маяку.
— Может быть, она завидует, — задумчиво проговорил Тревис. — Ты живешь собственной жизнью, у тебя свои цели и идеалы, слабо связанные с тем миром, в котором ты выросла. Миром, в котором тебе надлежало обитать, по мнению матери, просто потому, что в нем обитала она сама. Чтобы пойти иным путем, требуется смелость. Может быть, она разочарована не в тебе, а в себе?
Он ждал ответа. Габи смутилась. Об этом она никогда не думала.
— Нет, — наконец выдавила она.
— А ты когда-нибудь спрашивала?
— Не разочаровалась ли она в себе? Нет. Только не говори, что своим родителям ты стал бы задавать такие вопросы. Потому что…
