буду до самой смерти.
Выхожу из машины и глядя в телефон движусь в сторону престижного Бизнес-центра. Еще раз проверяю в переписке с Молотовым данные его адвоката.
Как сказал Ник — Вадим Титов один из лучших адвокатов, с которыми ему приходилось иметь дело. Когда-то он помог Молотову нормализовать общение с дочерью. Теперь пришла моя пора обсудить с ним пару моментов.
Набираю, остановившись под стекляшкой.
Смотрю на нее. Красивая, конечно. После освобождения из мест не столь отдаленных я на все смотрю по-новому. Обычное кажется мне красивым. Еда — особенно вкусной. Запахи — острыми. Чувства — важными.
Я даже злость и ненависть Агаты впитываю иссохшейся губкой. Истосковался весь.
— Слушаю, — Вадим берет трубку на третьем гудке. Мне даже это нравится — не тормоз.
— Добрый день, вас беспокоит Игорь Серебрянский. Я подъехал.
— Добрый день, Игорь, поднимайтесь. Я встречу вас на рецепции. На проходной ваше имя есть.
Скидываю и ступаю навстречу прозрачной крутящейся двери.
Лифт несет меня на один из верхних этажей. А я все присматриваю, как для себя. Мне же тоже нужно выбрать место для офиса. Дом надо достроить для семьи. Машину Агате присмотреть.
Мне совсем не нравится корыто, на котором она ездит.
Чувствую себя подонком, вспоминая, как обвинял её в меркантильности. Теперь же долго ни одного подарка из рук не возьмет. Эх…
Створки открываются и я шагаю навстречу мужчине в дорогом костюме.
Я раньше тоже такие носил, сейчас временно позволяю себе немного отдохнуть в водолазках и джинсах.
— Приветствую, Игорь.
Вадим точно так же безошибочно определяет меня. Жмем друг другу руки. Прохожу в указанном направлении.
От кофе отказываюсь, а вот чай — с удовольствием.
Вадим расстегивает пиджак и садится на кресло за столом. Я — со стороны посетителя. На самом деле, тем для беседы с юристом у меня много. Часть из них я отправил Вадиму письмом для подготовки. Судя по азарту во взгляде — он готов.
— Я слышал о вас много хорошего, Вадим…
— А если мои контакты Молотов дал бы вам пять лет назад — может и сами рассказывали бы обо мне хорошее.
В ответ на шутку Вадима я улыбаюсь.
К сожалению, пять лет назад мы с Молотовым были еще не знакомы. Свела нас тюрьма. И жажда выйти оттуда живыми.
Да и я сомневаюсь, что качественная юридическая помощь могла бы спасти меня в тот момент.
На меня был сделан заказ. Я отказался впустить в свой бизнес человека от одного зажравшегося высокопоставленного чинуши. За это и поплатился. Того бизнеса больше нет. Но и обидчиков своих я не забыл. Отомщу.
— Я непременно буду рассказывать о вас хорошее, когда вы поможете мне решить несколько проблем.
— Ну что ж, давайте решать ваши проблемы…
Вадим откидывается на спинке кресла и слегка покачивается. Я проезжаюсь взглядом по его кабинету.
На стене висит большой портрет. Явно семейный. На нем сам Вадим, судя по всему его жена, двое детей, две породистые собаки и какой-то странный метис. Специфическое животное, конечно. Явно плод какой-то незапланированной собачьей любви.
Но он и определяет, с чего мы начнем разговор.
— У меня для вас задачка со звездочкой, Вадим.
Я возвращаюсь к лицу собеседника. Брови адвоката ползут вверх.
— Мне надо понимать, как легализировать животное.
— Какое животное? — Он хмурится. Я понимаю, почему. В предварительном перечне вопросов этого нет.
— Окапи. Карликовый жираф.
Вадим перестает качаться. Смотрит на меня внимательно. Видимо проверяет, не шучу ли я. Но я не шучу.
Мужчина тянется к телефону. Скорее всего вводит в поиске «окапи». Листает ленту. Чуть-чуть читает.
— Простите, Игорь, но, боюсь, окапи вам не светит. Редкие реликтовые виды подлежат защите и учету. Вы не сможете его ни купить, ни ввести, не содержать.
Прокашливаюсь и ерзаю в кресле.
Губы сами по себе чуть дергаются.
Вадим даже не представляет, насколько я мотивирован желаниями собственного сына.
— Меня интересует не как купить и ввести его, Вадим. А как сделать так, чтобы у органов не возникло вопросов. Жираф уже здесь. Я его завез. Сын попросил. Но снова сесть за него мне не хочется.
Расплываюсь в улыбке и ловлю, мягко говоря, удивленный взгляд.
Да, господин Титов. Я отбитый. Если мой сын захотел себе жирафа — я в лепешку расшибусь, но будет у него жираф.
— Можно немного подробней? — По лицу Вадима видно, что он… М-м-м… Удивлен. И я его прекрасно понимаю.
Пожимаю плечами, снова проезжаюсь по кабинету и задерживаюсь на портрете.
— У вас же дети тоже есть? Значит, вы меня поймете. Малой захотел жирафа. Я пробил по своим каналам. Понял, что и здесь тоже всё решают деньги…
Про мечту Тимура я узнал в тот день, когда удалось уболтать его няню провести время вместе.
Я, наверное, вообще могу назвать тот день одним из самых счастливых в моей жизни. Знакомство с сыном не забуду никогда. Старался подмечать каждую мелочь, о которой сын говорил. Разложил детскую болтовню на мечты и буду их планомерно исполнять.
Я, а не какой-то болтливый Франческо или другой непонятный хрен. Посторонних к нему не подпущу. К Агате тоже. Жирафа достану. Если понадобится — на Луну сгоняю за реголитом.
— То есть вы контрабандой ввезли в страну охраняемое от истребления редкое животное, я правильно…
Вадим не договаривает, я медленно киваю. С улыбкой.
Да правильно все, правильно.
Адвокат прокашливается и немного ослабляет галстук. За водой тянется и делает несколько глотков. От предложения присоединиться я отказываюсь.
Сам своей наглостью давно не поражаюсь.
— И где животное сейчас?
— В надежном месте. Условия я создал. Живодером стать не хочу. Но мне бы его сыну показать…
— А вы не думали, что дешевле и безопасней будет просто свозить сына в Конго и там ему показать? На крайняк — в зоопарк сходить?
Я и сам не знаю до конца, почему реагирую на вопросы улыбкой. Наверное, это откат. Вчера мне было очень сложно. Легким наш с Агатой разговор уж точно не назовешь. Да и, на самом деле, впереди много сложностей, но лучше я буду париться из-за вот таких мелочей.
— Разозлить мать своего сына я боюсь все же больше, чем присесть за контрабанду.
Вроде бы шучу, но по факту — не особо. Вадим думает несколько секунд, потом шумно выдыхает и качает головой.
Когда смотрит на меня — уже улыбается.
Мне нравится его подход. Переварил информацию — принял.
— Ладно, дайте пару дней, я подумаю. А пока не угробьте животное и давайте обсудим вещи более приземленные.
