Арден и радовалась, и печалилась одновременно. Радовалась тому, что нашла и обожает их. Грустила потому, что понимала, что это ненадолго. Она теряла всех, к кому когда-либо привязывалась. Потеряет и их тоже. Наступит день, когда придется уйти. Но до того времени она будет наслаждаться их присутствием.
— О! — вскрикнула Арден, резко выпрямляясь на пляжном полотенце и сбивая Мэтта попой в песок.
— Игра, — завопил тот, хихикая, и вытряхнул еще один кубик льда на ее голый живот.
Арден снова ахнула, втянула живот и выхватила у него чашку со льдом.
— Да уж, эта «игра» такая же умная, как ты, но сомневаюсь, что ты сам придумал эту шутку.
Она обернулась и заметила Дрю, присевшего на корточки позади нее, ухмыляющегося, словно Чеширский кот. Его вид в светло-синих плавках пресек ее дыхание так же эффективно, как ледяные кубики, обжегшие кожу. Бриз ерошил белокурые волосы, придавая Дрю вид мужчины до кончиков ногтей, необузданного и безрассудного.
— Виновен по всем статьям, — он широко улыбнулся.
— Я так и подумала.
— Но Мэтт поддержал идею.
— Каков отец, таков и сын.
Дрю обошел вокруг нее и присел на краешек полотенца. Мэтт побрел к воде и осторожно ступил в прибой.
— Помнится, я просил тебя надеть что-нибудь поскромнее. Если ты так понимаешь слово «скромное», то тебе срочно необходим новый толковый словарь.
Из упрямства Арден надела самый провокационный из своих купальников: из черного хлопкового трикотажа, с отделкой телесного цвета. Верхняя часть состояла из двух треугольников, скрепленных вместе перевитыми шнурками. Коротенькие узкие плавки держались на бедрах на одной веревочке.
— Нечего измываться надо мной. Кроме того, никто не беспокоил меня. До сих пор, — многозначительно подчеркнула Арден.
— А я тебя беспокою?
Соблазнительный тембр его голоса и жадные глаза, превращающие все тело в эрогенную зону, послали ее чувства в круговорот.
Она не успела придумать ехидный ответ, как Дрю кто-то окликнул от низкой кирпичной стенки, отделяющей территорию бассейна от пляжа.
— Дрю! Дрю, это ты?
Глаза Дрю обыскали толпу в поисках позвавшего, и Арден со смесью досады и осторожности поняла, что он узнал мужчину и безо всякого энтузиазма махнул рукой.
— Я скоро вернусь. Приглядишь за Мэттом?
— Без проблем, — она не сказала, что больше обеспокоена мрачной тенью на лице Дрю, чем бойким маленьким мальчиком.
Дрю мысленно выругался, пока пробирался через загорающих на пляже людей к лестнице, ведущей к террасам, окружающим бассейн. Изо всех знакомых последним человеком, которого он хотел встретить, был Джерри Арнольд — менеджер теннисной секции «Вайали Клуб».
— Привет, Джерри, — поздоровался Дрю.
— Дрю… Господи, как я рад тебя видеть. — Мужчина потряс его руку. — Прекрасно выглядишь, гораздо лучше, чем в наше последнее столкновение.
Дрю невесело улыбнулся.
— Ну, лучше не вспоминать тот чертов случай, не так ли? В прошлый раз, когда ты меня обнаружил, то схватил за воротник и вытащил из раздевалки, прося больше не возвращаться. Не так уж много я выпил, чтобы этого не помнить.
Джерри Арнольд был на голову ниже Дрю и гораздо толще. Когда-то он участвовал в профессиональных турнирах, но понял раньше тренеров или кого-то еще, что не обладает потенциалом для достойной конкуренции в теннисе, поэтому без отчаяния отказался от своей мечты и поступил гораздо умнее — начал работать с теми, кто наделен настоящим талантом.
— Извини, Дрю. У меня не оставалось выбора.
— Я не виню тебя, Джерри. Ты должен был лишить меня членства в клубе и настучать по башке.
— Я не смог бы, — улыбнулся мужчина и потер челюсть при воспоминании. — У тебя неплохой правый хук.
Дрю хмыкнул.
— Я вел себя агрессивно и оскорбительно. Извини.
— Не стоит. Обидно видеть такой талант, как у тебя, пропадающим впустую. — Он изучал Дрю. — Я слышал невероятную новость.
— Да?
— Что ты решил вернуться.
— Так и есть.
— Докажи.
Дрю наблюдал, как Арден и Мэтт возятся в песке. У нее красивые изящные бедра и приятно округлые ягодицы. Потребовался смелый вызов Джерри, чтобы отвлечь его глаза и внимание от прекрасного зрелища.
— Что ты сказал?
— Я сказал: докажи, что пытаешься вернуться.
— Как? Явиться в клуб? Барт Самсон уже приглашал меня сегодня утром. Я отказал ему.
— Вернись в клуб… и сыграй показательный матч. Завтра.
Рот Дрю пересох, руки невольно сжались в кулаки, в животе закрутились узлы.
— Не могу, — испуганно прошептал он.
— Можешь. Ты мне нужен. Mакинрой, как предполагалось, должен был сыграть в благотворительном матче, но приболел. Билеты по пятьдесят долларов. Он вывихнул палец в…
— Я читал об этом.
— Так что его тренер и слышать ни о чем не хочет. Даже о показательной игре. Ты мне нужен, приятель. А тебе нужно это состязание.
— Черта с два нужно.
— Черта с два не нужно. Пора начинать, Дрю. Докажи всем, кто потерял веру в тебя, что можешь подняться на прежнее место — номер первый собственной персоной.
— Не в этом году. Может, в следующем.
Дрю ненавидел свою реакцию: скрутило внутренности, ладони повлажнели от пота, едкий привкус страха появился во рту.
— А я тебе говорю — пора начинать. Я потолковал с Бартом. Это он сообщил мне, что ты здесь, рассказал, что ты загонял его задницу до изнеможения этим утром, и добавил, что не смог отбить и половину твоих подач.
— Ты что, подался в болельщики? Просишь меня сыграть в этом матче, потому что нуждаешься в пушечном мясе на корте, чтобы спасти лицо, или действительно заботишься о моей покачнувшейся карьере и хочешь, чтобы меня вспомнили?
— Одно другому не мешает.
Мужчина смотрел в напряженное лицо Дрю, не собираясь отступать. Он был беспощадно честен. По крайней мере это Дрю оценил.
Дрю первым отвел взгляд.
— Не знаю, Джерри.
— Послушай, если бы я думал, что ты притащишься туда и выставишь себя дураком, то не просил бы. Для пользы нас обоих. У тебя снова голова на плечах. Вижу, ты завел новую цыпочку. Так что…
— Она — не цыпочка, — процедил Дрю сквозь зубы.
Брови Джерри выразили удивление страстным откликом Дрю. Он глянул на женщину на берегу, играющую с сыном Макаслина, потом снова посмотрел на Дрю, чей гнев все еще кипел в ледяных глазах.
— Извини. Не хотел тебя обидеть.
На лице Джерри читалось искреннее беспокойство, которое не могло быть притворным.
— Дрю, мне плевать, цыпочка это или чучело огородное, понимаешь? Я рад любому, неважно кто этот человек, кто поможет вернуть тебя туда, где тебе самое место. На вершину.
